Шаг… Шаг… Шаг…

Луч фонаря выхватил лежащий на запылённом постаменте тяжёлый кинжал с массивным листовидным лезвием и маленькой золотистой гардой. Словно завороженный, Адем протянул руку, смыкая пальцы на прохладной шершавой рукояти, обтянутой тонкой золотистой проволокой…

И тут всё его тело словно бы пронзил разряд невидимой энергии. Лейтенант дёрнулся, и трясущейся ладонью левой руки обхватил лезвие, очищая его от многолетней пыли. На клинке не обнаружилось ни капельки ржавчины, зато теперь стали видны странного вида руны. Яшари разжал ладонь, словно бы не замечая, что глубоко порезал её, когда хватал клинок.

На покрытый многолетним слоем пыли и грязи упали тяжёлые алые капли крови, и в тот же миг руны на лезвие кинжала засветились призрачным зеленоватым светом.

Глаза Адема закатились, и он безжизненно начал оседать на пол, но в последний момент словно бы пришёл в себя, упав на колени и успев выставить левую руку, предотвращая падение.

Несколько мгновений Яшари провёл в такой позе, а затем, сильно шатаясь, неуклюже поднялся на ноги. Оглядел себя словно бы видел в первый раз, лизнул пораненную ладонь, и неожиданно громко расхохотался.

Хорват всё смеялся и смеялся, а эхо от его хохота раскатывалось в стенах древнего зала. А затем Адем резко замолчал, закрывая глаза и глубоко втягивая затхлый воздух подземелья. Его лицо приобрело блаженное выражение, и Яшари открыл глаза, которые неожиданно блеснули в темноте зала алыми отблесками.

Мужчина широко и искренне улыбнулся, и заговорил. Но отчего-то не на привычном хорватском, который хорошо знал, а на отличном английском языке.

— Я вернулся… — Адем развёл руки в стороны и запрокинул голову к потолку. — Я вернулся!!

Между колонн зала вновь заметалось испуганное эхо, а тьма над Яшари неожиданно сложилась в зеленоватый призрачный человеческий череп, изо рта которого выползала змея.

Гермиона Грейнджер осторожно кралась по лесу, стараясь производить как можно меньше шума. Для девочки, всю сознательную жизнь проведшей в городе — не такое уж простое занятие. Обязательно зашелестит какой-нибудь куст или хрустнет сучок под ногами.

Плюс, Гермионе ещё было очень жарко. Пластиковый шлем с маской на голове, некое подобие кирасы вкупе с налокотниками, наколенниками и поножами, да увесистый маркер в руках — та ещё ноша, особенно если бегать с ними почти целый день по лесу…

— Вот она, — прошептал лежащий в канаве под большим раскидистым дубом Дин Томас, сопровождая крадущуюся девочку стволом маркера.

— Подпустим её ещё чуть поближе, — так же шёпотом ответил лежащий рядом Симус Финиган. — Ещё немного… Ещё чуть-чуть…

Позади них послышался громкий шорох.

— Джек-пот!

Приятели моментально взвыли и подскочили, когда каждому из них в пятую точку прилетел желатиновый шарик с краской.

Позади них обнаружился чрезвычайно довольный собой Харальд Поттер с пейнтбольным маркером в руках… Который спустя мгновение уже ничком рухнул на землю, а в спину обернувшихся к нему Дина и Симуса влепилось ещё по несколько шариков.

— Герми, мы победили! Не стреляй!

Из кустов появилась уже снявшая маску Гермиона, с несколько замученным выражением лица.

— Ну, наконец-то! А то я думала, что мы будем партизанить тут до Второго Пришествия…

— Ты чего такая кислая, напарник? Мы же победили! — Харальд попытался облапить Грейнджер за талию, но немедленно получил маркером по башке.

— Чтоб я ещё раз поддалась на твои штучки, Поттер!..

Хотя на самом деле Гермиона была довольна как сегодняшним днём, так и прошедшей неделей в гостях у Харальда и его отца.

31 июля — на день рождения мальчика, впервые за все годы собралась целая толпа. Все парни-однокурсники Харальда с Гриффиндора — Рональд Уизли, Невилл Лонгботтом, Дин Томас, Симус Финиган плюс близнецы Уизли и Гермиона Грейнджер. Приятели с Хаффлпаффа — Джастин Финч-Флетчли и Эрни Макмиллан, с Когтеврана — Энтони Голдстейн. Только со Слизерина никого не было, хотя Драко Малфой расщедрился на пафосную поздравительную открытку в серебристо-зелёных тонах змеиного факультета, которую принёс здоровенный филин. Собственно, от самого Драко там была всего лишь одна закорючка в виде подписи, но сам факт, сам факт… Слизеринский принц открыто признавал гриффиндорского майора как равного!

Открыток вообще было предостаточно — перед отъездом Харальд оставил свой адрес и женской половине его курса, и членам команды по квиддичу, так что написала ему целая куча народа. Чему мальчик был несказанно рад, ведь таких дней рождения у него ещё не было.

Сначала был грандиозный пир с украшенным свечками тортом, музыка и фейерверки. Ну, а затем Харальд показывал всей честной компании, решившей погостить у него неделю, окрестные владения.

Походы в лес, рыбалка и катания на джипе Норда по окрестностям вызвали у всех бурю восторга. Правда, сначала Виктор зачитал гостям правила поведения в доме и на окрестной территории, как-то:

— ходить только в сопровождении Харальда или самого Виктора;

— при нахождении чего-нибудь непонятного, ни в коем случае не трогать;

— в доме что попало не дёргать и не курочить.

Для весомости своих слов аврор устроил демонстрационную активацию защиты дома. Зрелище замерцавших тяжёлых магических щитов, опустившиеся на окна и двери бронезаслонки, напичканная боевыми артефактами территория и несколько показательных подрывов мин убедили даже совершенно оторванных Фреда и Джорджа, что здесь лучше не шутить. Тем более что для всяческих взрывов, запусков фейерверков и стрельбы из пневматических винтовок и пистолетов имелся целый полигон.

А кроме всего прочего в загашниках семейства Норд имелась куча комплектов для игры в пейнтбол, так что вскоре вся компания носилась по окрестным лесам, шмаляя друг в друга шариками с краской. Отнёсшиеся к этой затее поначалу несколько скептически, дети из магических семейств вскоре с самым большим азартом вели перестрелки.

Только Гермиона в этих забавах и не участвовала, предпочитая окапываться в библиотеке. На фоне книгохранилищ Хогвартса она была совсем крохотной, но зато здесь хватало книг, которым даже в Запретной секции места не нашлось бы…

Хотя в один из дней Харальдтаки умудрился развести девочку на элементарное слабо, бросив, что мозги в опасных ситуациях — это ещё не всё, и предложил сыграть в пейнтбол. После этого зароптали уже все остальные — дескать, куда это годится, девчонке в военных игрищах участвовать…

В ответ они нарвались на короткую, но прочувствованную лекцию от Поттера на тему любви, дружбы, гендерной дискриминации и женщинах-снайперах Второй Мировой. Народ в большинстве своём мало что понял, охренел, но проникся глубиной своих заблуждений.

Правда, в доказательство своих слов Харальд заявил, что сразится вместе с Гермионой сразу против всех. Большая часть школьников решила, что при раскладе двое против девяти — шансов у Поттера нет…

Когда достаточно быстро выбили хаффлпаффцев, многочисленные загонщики поначалу не обратили на это внимания. Когда завалили тройку Голдстейн-Лонгботтом-Уизли, оставшиеся в строю насторожились. А когда выбили отчаянную пару близнецов, Дин и Симус поняли — дело плохо.

А Харальд в это время был жутко доволен своей новой тактикой. Ибо приманивать охотников на самого себя посредством издаваемого Грейнджер шума, было почти гениально. И при этом Поттеру выпадал великолепный шанс отыграть роль инопланетного хищника из одноимённого и очень любимого фильма. Это было нечестно, но он всё-таки пустил в ход запрещённый приём — мантию-невидимку, посредством которой сходство с яутджа стало почти стопроцентным.

Только тепловизор на глаза напялить и две пары жвал на лице вырастить, и вообще было бы круто.

Причём, учитывая, что последнюю двойку он выбил уже без маскировки, то его так никто и не раскрыл. Так что Харальд был доволен вдвойне, ибо кроме всего прочего отработал и ведение одиночной охоты на живца. И Гермионе о сыгранной роли знать было совсем необязательно… А товарищи… Ну, уж такой невинный обман они в случае чего должны простить…