Выдающимся продолжателем революционно-демократических традиций в русской литературе на новом ее историческом этапе был Глеб Иванович Успенский (1843—1902). Сын провинциального чиновника (будущий писатель родился и вырос в Туле), он с ранних лет ощутил мертвящую атмосферу крепостничества, бесправия и произвола, лихоимства и жестокости. Студент юридического факультета Московского университета, Г. Успенский вынужден был из-за материальных невзгод прервать учебу и в поисках хлеба насущного пробовать свои силы на педагогическом поприще. Одно время он работал делопроизводителем. Однако уже в 1862 г., с появлением в печати его первого рассказа, и особенно в последующее пятилетие, стало ясно, что в литературу пришел талантливый и самобытный художник, отличающийся редкой наблюдательностью и социальной зоркостью.
Глеб Успенский с первых же шагов заявил о себе как о верном соратнике демократов-шестидесятников. В своих сочинениях он ставил самые наболевшие вопросы действительности. И не случайно начальные главы первого крупного его произведения «Нравы Растеряевой улицы» были опубликованы именно в журнале «Современник» (незадолго до его закрытия, в 1866 г.). С 1868 г. на протяжении шестнадцати лет Глеб Успенский был постоянным и активным сотрудником «Отечественных записок» Некрасова и Салтыкова-Щедрина вплоть до запрещения этого ежемесячника.
Новаторство Глеба Успенского проявилось уже в ранних его публикациях. Начинающий автор решительно порывал с распространенной в очерково-беллетристической литературе 60-х годов натуралистической, «дагерротипической», по слову Достоевского, манерой. В «Нравах Растеряевой улицы», вышедших отдельным изданием в 1872 г., особенно явственно сказалось умение писателя, воссоздававшего предельно правдивую картину социального бытия провинциальной России пореформенной поры, рассмотреть главное за множеством точно схваченных деталей, частностей, будничных фактов, выявить типическое, то, что определяло атмосферу времени.
Чуткость к объективной логике истории отличает это повествование, состоящее из, казалось бы, отдельных, разрозненных и на поверхностный взгляд случайных зарисовок провинциального быта. Либеральная критика настороженно отнеслась к «Нравам Растеряевой улицы». Весьма прохладно она приняла и последующие произведения Успенского.
Пожалуй, впервые в отечественной литературе была развернута такая широкая многолюдная панорама, с потрясающей силой и неумолимостью правды запечатлевшая безотрадную жизнь замордованных, забитых и замученных низов — простых тружеников, мастеровых, мещан, мелких чиновников. Беспощадно, бескомпромиссно, без малейшей тени сентиментальной чувствительности автор «Нравов Растеряевой улицы» рисует духовно нищее, беспросветно скучное, лишенное какого-либо серьезного смысла растительное существование провинциальных заправил, воротил разного ранга, целовальников и чиновников средней руки. Художественным открытием Глеба Успенского явился, в частности, образ Прохора Порфирьевича, родственный щедринскому Дерунову, но вместе с тем отличающийся от своего литературного собрата большей изворотливостью, агрессивностью и психологической изощренностью. Об этом провинциальном «владыке», пауке и кровососе, беспощадном эксплуататоре и ростовщике, сказано: «Особенность Прохора Порфирьевича состояла в уменье смотреть на бедствующего ближнего одновременно с презрительным сожалением и с холодным равнодушием и с расчетом, да еще в том, что такой взгляд осуществлен им на деле прежде множества других растеряевцев, тоже понимавших дело, но не знавших еще, как сладить с собственным сердцем».
Дальнейшее развитие тематика «Нравов Растеряевой улицы» получила в цикле очерков Г. Успенского, напечатанных в «Отечественных записках» за 1869 г. под заглавием «Разорение. Очерки провинциальной жизни. Наблюдения Михаила Ивановича». Образ рабочего Михаила Ивановича — явление в русской литературе тех лет новаторское. До Г. Успенского не было еще столь ярко и художественно убедительно показано пробуждение классового сознания только еще зарождавшегося в России рабочего класса. Михаил Иванович преисполнен гнева и ненависти к угнетателям народа. Однако ему еще далеко до осознания реальных путей преобразования социальной действительности. Тем не менее сила Михаила Ивановича, чьи «наблюдения» и составляют содержание цикла очерков «Разорение», в безусловном понимании невозможности и неестественности примирения с существующим порядком. Сам он решительно порывает с рабской покорностью перед власть имущими.
Весьма плодотворными в литературной биографии Г. Успенского были 70—80-е годы. Неизгладимое впечатление на него произвела поездка за границу (1872), встреча с находившимися в эмиграции революционерами — С. М. Степняком-Кравчинским, Г. А. Лопатиным, Д. А. Клеменцем, а по возвращении на родину — знакомство с лидерами народовольцев Фигнер, Желябовым, Перовской, Кибальчичем. Революционные симпатии писателя отразились в его творчестве.
Под живым впечатлением от поездки в Париж, где все напоминало о мужестве коммунаров и недавней зверской расправе версальцев над героями Коммуны, Г. Успенским был написан очерк «Больная совесть» (1873) — обличение фальшивой антигуманистической сущности буржуазной демократии. В заграничных очерках русского писателя немало сочувственных строк, посвященных бедствующему рабочему классу Франции и Бельгии. Преисполнены гнева и сарказма суждения о прусской военщине, о шовинистах, агрессивно настроенных, кичащихся своим мнимым превосходством над другими народами. В них, по словам автора, «сидит образцовый сознательный зверь». Несомненна близость этих очерков к сатире Щедрина «За рубежом». Близок пафосу щедринской сатиры также и ряд других произведений Г. Успенского — таких, например, как «Наблюдения провинциального лентяя» (1871), «Книжка чеков» (1876), саркастический фельетон «Шила в мешке не утаишь» — беспощадное разоблачение церковников.
На рубеже 70—80-х годов в творчестве Г. Успенского отмечается все усиливающийся интерес к русской пореформенной деревне, к положению крестьянства, сближающий его с народничеством.
Однако в отличие от других народников, лелеявших мечту о переходе к социализму через крестьянскую общину, Успенский-реалист в очерковых циклах «Из деревенского дневника» (1877—1880), «Крестьянин и крестьянский труд» (1880), «Власть земли» (1882) и других объективно вскрыл процесс разложения общины, показал неотвратимость этого процесса. Глубоко проанализировав поэзию крестьянского труда, его неразрывную связь с природой и ее суровыми законами, проникновенно и сочувственно обрисовав «больную совесть» русского интеллигента, исполненного сознания долга перед народом, писатель поведал неприкрытую горькую правду о многообразных формах и приемах эксплуатации, к которым прибегало в русской пореформенной деревне жиреющее кулачество. Что же касается самой общины, то между ее членами, доказывал автор, вопреки утверждениям народнических теоретиков почти полностью отсутствует нравственная связь («Из деревенского дневника»).
В ленинской работе «Развитие капитализма в России», в других сочинениях В. И. Ленина, направленных против народнических теорий, высоко оценивается творчество Г. Успенского, в частности его аналитический очерк «Книжка чеков». Очерки «Из деревенского дневника» упоминаются в связи с анализом фактов, отражающих полное преобразование капитализмом старинного типа патриархального земледельца, полное подчинение последнего «власти денег». Внимание Ленина привлекает и художественно-публицистический очерк Успенского «Живые цифры». Владимир Ильич прибегает к крылатым выражениям писателя — «живая дробь», «господин Купон» (последнее служило синонимом власти капитала).
При всем своем неприятии идей либерального народничества, писатель не избежал его иллюзий. Тем не менее творчество Г. Успенского, исполненное постоянным нравственным беспокойством и глубоким исканием правды, служило объективно развенчанию заблуждений народников.
Одним из шедевров, созданных художником-публицистом на самом зрелом этапе его идейно-творческого развития, явился очерк «Выпрямила», напечатанный в 1885 г. В этом небольшом по объему произведении с огромной эмоциональной силой и убежденностью выражен революционно-гуманистический пафос всего его творчества. В основу очерка положены впечатления самого автора при посещении им в 1872 г. Лувра в Париже, восхищение перед статуей Венеры Милосской. В ней писатель увидел своего рода «идеал, который должен быть в жизни». Встреча героя повествования, сельского учителя Тяпушкина, с этим гениальным произведением искусства позволила ему ощутить связь между воплощенным в нем идеалом совершенства, простой русской крестьянской бабой и героической участницей современной ему освободительной борьбы, понять неразрывные связи Труда, Революции и Искусства.