Синхронистические таблицы тома составлены Э. Л. Афанасьевым, Н. А. Вишневской, В. Б. Черкасским.
Иллюстрации подобраны С. Г. Поповой (при участии авторов глав и разделов).
Существенная помощь в работе над томом была оказана его редакционной коллегии и авторскому коллективу рецензентами и всеми, кто в разное время принимал участие в обсуждении как тома в целом, так и его отдельных глав и разделов. На последней стадии работы том был отрецензирован Ю. Б. Боревым, отдельные его разделы и главы рецензировали Р. Г. Бикмухаметов, Н. Я. Дьяконова, В. И. Коровин, А. Б. Куделин, Е. З. Цыбенко. Всем им редколлегия шестого тома «Истории всемирной литературы» выражает самую искреннюю и глубокую признательность.
ВВЕДЕНИЕ
Том VI «Истории всемирной литературы» охватывает эпоху от Великой французской буржуазной революции до социально- и национально-освободительных движений середины XIX в. (европейские революции 1848—1849 гг., революционная ситуация в России на рубеже 1850—1860-х годов, Гражданская война в США, национальное восстание в Индии в 1857—1859 гг., тайпинское восстание в Китае и другие антифеодальные, антикрепостнические движения).
В передовых государствах Европы и в США продолжался промышленный переворот. Множеству технических изобретений (железные дороги, пароходы, электричество, телеграф и пр.), в начале XIX в. находившихся лишь на стадии экспериментов, в недалеком будущем предстояло лечь в основу прогресса производительных сил.
В. И. Ленин указывал, что и в середине XIX в. «были налицо — и не только были налицо, а стояли на первом плане исторического процесса в важнейших государствах Европы — безусловно прогрессивные буржуазные движения», а главной исторической задачей оставался «подрыв общеевропейской феодальной твердыни» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 137, 146).
В ряде стран Западной Европы задачи буржуазной революции далеко еще не были решены, с феодализмом и его следствием — политической раздробленностью (Германия, Италия) — еще не было покончено. В России становится неотложной задача ликвидации крепостного права, к концу 50-х годов заканчивается первый период революционного движения: дворянских революционеров сменяют революционеры-разночинцы. В Центральной и Юго-Восточной Европе буржуазные преобразования едва намечаются, а главной целью остается освобождение от иноземного ига (Австрийской и Оттоманской империй). В странах Азии лишь кое-где (например, в Турции после военных поражений начала века) делаются робкие попытки реформ, а по существу, процесс освобождения от средневекового уклада еще не начинался.
Расширяющееся господство буржуазии имело в целом еще прогрессивное значение, но уже выявились и негативные последствия буржуазного строя как в социальном, так и в духовном плане. Они не укрылись от глаз проницательных и глубоких наблюдателей. Ф. Энгельс писал в 1842 г., что английское государство «со всей своей промышленностью» «может с удовлетворением видеть достигнутый результат — людей, лишенных хлеба, оно превратило в людей, лишенных еще и нравственности» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. С. 508—509). А. С. Пушкин заметил, что в Северо-Американских Штатах «все благородное, бескорыстное, возвышающее душу человеческую — подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству...» («Джон Теннер»). Симон Родригес — первый учитель, а затем сподвижник возглавлявшего борьбу Испанской Америки за независимость Боливара — размышлял над тем, какой путь выбрать освобождающимся народам: «Не ссылайтесь на мудрость Европы — это легкий аргумент. Сорвите с Европы блистательную вуаль, и вы увидите страшную картину ее нищеты и пороков».
В результате индустриализации в наиболее развитых странах появился пролетариат. К 30—40-м годам относятся его первые самостоятельные выступления. Страдания и борьба рабочего класса породили теории утопического социализма, оказавшие влияние на многих крупных писателей (Г. Гейне, Жорж Санд, В. Гюго и др.).
Если положение трудящихся в передовых странах уже становилось нестерпимым, то на жителей колоний буржуазное господство обрушивалось в самой жестокой, грабительской, унизительной для их человеческого достоинства форме. В этот период отпадают от метрополий колониальные владения Испании и Португалии в Америке (кроме Кубы), но происходят новые колониальные захваты в Азии (Индия, Бирма) и Африке (Алжир). Теснимые англичанами, голландские колонисты в Южной Африке, освобождая для себя новые земли, истребляют целые племена. Кроме того, начинается проникновение сильнейших буржуазных государств Европы в Азию и Латинскую Америку; в колониальную экспансию включаются и Соединенные Штаты («доктрина Монро» и интервенция в Мексике, американо-китайский договор 1844 г.).
Политическая карта мира в эту эпоху не раз перекраивалась. Наполеоновские войны, последовавшие за ними решения Венского конгресса, освободительное движение народов, соперничество и агрессивные устремления более сильных государств, колониальная экспансия были тому причиной. В одном лишь 1830 г. получили независимость Бельгия, Греция, стало автономным Сербское княжество. Все подобные политические события — а их было чрезвычайно много — сказывались, разумеется, на судьбах языков и культур. Так, присоединение к России областей Закавказья и Бессарабии включило местные народы в общероссийский культурный процесс, приобщило их к передовой русской мысли.
Большое прогрессивное значение и революционизирующее воздействие на европейские умы имела успешно завершившаяся к концу 20-х годов война народов Латинской Америки за независимость. Очевидно, например, влияние этих событий на декабристов. Хотя все политические и социальные проблемы, которые стояли перед складывавшимися на освобожденной земле обществами и которые осознавал выдающийся революционер Симон Боливар, решить не удалось, все же результат был впечатляющим: вместо угнетенных властью абсолютистской монархии владений возникли независимые республики (лишь бывшая португальская колония Бразилия сохранила еще на несколько десятков лет монархическую форму правления).
Научная мысль в целом развивается по пути, определившемуся к концу XVIII в. В разных отраслях математики и естествознания делаются основополагающие открытия (Лобачевский, Лаплас, Гаусс, Фарадей, Ампер, Джоуль, Гельмгольц и др.). Множество географических экспедиций не только позволяют лучше познать земной шар, но и способствуют изменениям в миросозерцании людей. Отчеты географов, натуралистов, записки путешественников в первые десятилетия XIX в. становятся заметной частью духовной жизни, влияют на выработку эстетических представлений. Например, исследования Александра Гумбольдта в Южной Америке обогатили естественные науки и — благодаря научно-художественному стилю его работ и обаянию его разносторонней личности — помогли утверждению литературного романтизма. В 30—40-е годы возрастает интерес писателей к развитию науки, особенно к открытиям и гипотезам эволюционной теории (Ламарк, Жоффруа, Сент-Илер, Бэр и др.).
Наука воздействует на литературу и прямо, и через обобщающие научные достижения философские системы. Если в начале изучаемой эпохи в философии господствовали идеалистические системы (Фихте, Шеллинг), возникавшие в русле немецкой классической философии, вершиной которой стало учение Гегеля и разработанный им диалектический метод, то в последующие десятилетия усиливается влияние материализма (Фейербах). Но было и другое направление философской мысли — сложившийся в 30-е годы позитивизм, ценивший как достоверное, позитивное только знание, полученное специальными науками, и отрицавший необходимость общего философского метода. Впоследствии позитивизм выявил свою субъективно-идеалистическую сущность, но на первых порах пафосом научности, дискредитацией спекулятивной философии он привлекал многих писателей, стремившихся к освобождению от еще сильной и в общественной жизни и гуманитарных науках религиозной метафизики.