Литературные материалы, печатавшиеся «Рейнской газетой», были весьма неравноценны. Но основное направление их отвечало призыву Гервега — служить делу обновления Германии. В феврале 1842 г. газета восторженно приветствовала стихотворение Гервега «Партия». Это стихотворение было написано как ответ Ф. Фрейлиграту, выступившему в 1841 г. против всякой тенденциозной поэзии. Фрейлиграт заявил, что «поэт стоит на башне более высокой, чем вышка партии». В споре двух поэтов приняла участие вся литературная Германия. В обстановке начавшегося общественного подъема, естественно, горячий отзвук получил призыв Гервега: «Глашатаи! Певцы! Нет места безучастью! // Под тучей грозовой кто остается тих? // Бросайтесь в этот бой с неудержимой страстью, // Как верный острый меч, оттачивая стих!» (Пер. Н. Вержейской).
Самое понятие партийности отстаивалось на страницах «Рейнской газеты» достаточно последовательно, разумеется, в том смысле, в каком оно получило в те годы распространение: как приверженность политической тенденции, как принадлежность к лагерю свободы и демократии (ибо партий в Германии, собственно, еще не было). Отстаивая политическую тенденцию в литературе, газета часто ссылалась на традицию Людвига Берне, которому отдавалось явное предпочтение перед Гейне. Критические нотки в оценке Гейне связаны с тем, что он занимал, по мнению газеты, скептическую позицию по отношению к общественному движению в Германии.
Ряд рецензий и заметок в «Рейнской газете» был посвящен классическому наследию. В отличие от «Молодой Германии» и Берне, резко порицавших Гёте за политическую индифферентность, авторы «Рейнской газеты» говорят о Гёте с уважением, но большого интереса к нему не проявляют. Наоборот, часто и всегда восторженно упоминается имя Шиллера. Особенно интересна статья «Шиллер и народная сцена» (28—30 марта 1843 г.), анонимный автор которой призывает к созданию народного театра, опираясь на традицию Шиллера. Подлинный театр, по его словам, должен быть «самым ясным, самым верным и благородным зеркалом народной жизни».
Хотя газета просуществовала всего 15 месяцев, ее литературно-критические материалы способствовали консолидации передовых сил немецкой литературы. «Рейнская газета» решительно утверждала новый эстетический принцип, требуя от поэтов открытой политической тенденции и видя в борьбе против феодальной отсталости первейшую и благородную задачу каждого литератора.
Тем временем левогегельянцы начали утрачивать монопольную роль в философском движении эпохи. С выходом книги Л. Фейербаха «Сущность христианства» (1841) четко обозначилось новое направление в философии. Материалистические идеи Фейербаха сыграли важную роль в преодолении давней традиции немецкого идеализма и формировании мировоззрения ряда революционных поэтов 40-х годов, в том числе Гервега и Веерта.
В середине 40-х годов в немецкой публицистике большое место заняли издания так называемых «истинных социалистов», выступивших с сентиментальной критикой формировавшихся в Германии буржуазных отношений. Вскоре взгляды «истинных социалистов» и их поэзия были подвергнуты суровой критике в работах К. Маркса и Ф. Энгельса. Заслугой «истинных социалистов», однако, явилось то, что они первыми в литературе привлекли внимание немецких читателей к тяжелому жребию пролетариев.
Широкое распространение получает в начале 40-х годов политическая лирика. За три-четыре года выходят несколько сборников: «Неполитические песни» А. Г. Гофмана фон Фаллерслебена (1840—1841), «Стихотворения» Р. Пруца (1841), «Стихи живого человека» (1841—1843) Г. Гервега, «Запрещенные песни одного немецкого поэта» (1844) А. Глассбреннера.
Огромный резонанс во всей Германии вызвал поэтический сборник «Стихи живого человека» Г. Гервега (1817—1875). Ог прозвучал боевым кличем, обращенным к современникам. В отличие от буржуазных демократов, которые ратовали за конституцию и ожидали мирной реформы сверху, Гервег смело звал к вооруженной борьбе за свободу.
В обстановке общественного подъема боевое политическое звучание имела мысль о том, что свободу не призывают заклинаниями — ее завоевывают. Звучит призыв: вырвать кладбищенские железные кресты, чтобы перековать их на «мечи свободы». «Свободен лишь тот, — заявлял поэт, — кто волю сам себе добыть сумел в лихом бою». Он вспоминает знаменитые слова воинствующего гуманиста XVI в. Ульриха фон Гуттена: «Я дерзнул» — и делает их заглавием стихотворения. Политическая программа Гервега в ряде стихотворений была выражена смутно и не всегда последовательно. Но в целом в сборнике «Стихи живого человека» поэт выступил пламенным республиканцем.
Из всех поэтических жанров Герверг отдавал предпочтение песне. «Песня — пробный камень для лирического поэта», — писал он в статье «Поэзия в Австрии». Среди поэтов кануна революции 1848 г. именно Гервегу, а несколько позднее Фрейлиграту принадлежит заслуга в разработке жанра революционной песни.
Стихотворения Гервега динамичны по ритму, почти все они написаны в патетической интонации. Эта особенность поэтического стиля Гервега отражала как силу, так и слабость его идейной программы. Его революционные призывы носили, как правило, весьма абстрактный характер. В его поэтическом словаре постоянно встречаются такие словосочетания, как «утренняя заря», «утренний зов», «весна народов», приобретающие характер поэтического штампа и отражающие смутность и нечеткость политической программы поэта.
С 1843 г. Гервег жил в Париже, с 1848 г. в Швейцарии. В Париже он часто встречался с К. Марксом, сблизился с А. И. Герценом и М. Бакуниным. Вскоре после Февральской революции Гервег возглавил комитет немецких эмигрантов, а в апреле 1848 г. — вооруженный отряд, вторгшийся на территорию Германии, который вскоре был разгромлен. В Пруссии и других германских государствах Гервег был объявлен вне закона, и всякие связи с немецким читателем были оборваны. Однако Гервег сохранил верность идеалам революционной демократии. Он продолжал бичевать реакцию, а в 1870 г. был одним из немногих немецких поэтов, обличавших милитаризм и дух шовинизма, воцарившийся в Германии после победы над Францией. Он создал также несколько песен, утверждавших историческую миссию рабочего класса. В 1863 г. Гервег по просьбе Лассаля написал гимн для «Всеобщего германского рабочего союза». Строчки из этого гимна: «Все колеса остановятся, если захочет твоя сильная рука» — стали крылатыми, постоянно звучали в речах социал-демократических ораторов, выносились в заголовки газет; их приводит в своих статьях В. И. Ленин.
Наряду с призывно-патетической лирикой Г. Гервега, Р. Пруца и других поэтов в немецкой литературе 40-х годов огромную революционно-пропагандистскую роль выполняла сатира. Здесь прежде всего значителен вклад Гейне, о чем уже говорилось выше. В обстановке демократического подъема сатирические произведения стали заполнять страницы таких массовых изданий, как народные календари. В качестве составителя календарей выступал и самый популярный сатирик 40-х годов Адольф Глассбреннер (1810—1876). Это был писатель неистощимой фантазии: он писал стихи, новеллы, бытовые сцены (чаще всего на берлинском диалекте), афоризмы; вместе с художником Т. Хоземаном они работали над произведениями, в которых сатирический текст сочетался с графическим рисунком. Его серия комических очерков «Берлин как он ест(ь) и пьет» (1832—1850) составила 32 выпуска; эти очерки типологически связывают его с Диккенсом, автором «Очерков Боза», с французским и русским «физиологическим очерком». Глассбреннер как бытописатель открывал новую грань в развитии немецкого реализма.
В 40-е годы комизм у Глассбреннера перерастает в сатиру. Его большая поэма «Новый Рейнеке Лис» (1846) направлена против церкви как института духовного порабощения, против всех форм тирании, в том числе против колониальной экспансии. Ученик Гегеля, Глассбреннер видел движущую силу прогресса в развитии духа. В этом проявился идеализм писателя, но одновременно и его исторический оптимизм. В отличие от Гейне, завершившего поэму «Германия. Зимняя сказка» мрачным прогнозом, поэт рисует в поэме «Новый Рейнеке Лис» утопию — государство без тиранов и попов.