Далее война Рима с Пальмирой предстает в переписке.

"Аврелиан — Зенобии. Твоя жизнь будет сохранена. Ты сможешь провести ее в каком-нибудь месте, куда я помещу тебя. Твои драгоценности, серебро, золото, шелк, лошадей, верблюдов я отошлю в римскую сокровищницу. Законы и постановления пальмирцев будут соблюдены".

"Зенобия — Аврелиану. Никто еще, кроме тебя, не отважился просить того, что ты требуешь. То, что может быть добыто войной, должно быть приобретено доблестью. Ты просишь меня сдаться, как будто ты совершенно не осведомлен, что царица Клеопатра предпочла умереть, чем пережить свое величие. Персидские союзники, которых ожидаем, недалеко. Сарацины (арабы) на нашей стороне, так же, как и армяне. Сирийские разбойники, о Аврелиан, побеждали твою армию. Что, если эти отряды, которых мы ожидаем со всех сторон; придут? Так что ставь свое высокомерие, с которым ты сейчас требуешь моей сдачи, как если бы ты был победителем повсюду".

Но союзники не торопились. На долгую осаду у Пальмиры не хватило бы сил. В городе замаячил призрак голода, начались болезни. Темной ночью Зенобия, взяв с собой сына Вахаоаллата и несколько приближенных, тайно бежала из города, обманув римские сторожевые посты. На верблюдах они добрались

до персидской границы и уже садились в лодку, чтобы переплыть Евфрат, как погоня настигла их. Зенобия была схвачена.

Узнав об этом, пальмирцы принесли Аврелиану ключи от города. Император милостиво обошелся с Зенобией и Вахабаллатом. Город и горожане тоже не пострадали. Над приближенными Зенобии и ее военачальниками был назначен суд. Многих казнили, в том числе и философа Лонгина. Его предала сама Зенобия: она отказалась от авторства оскорбительного письма Аврелиану, заявив, что его писал философ. Так оправдалось первое предсказание гадалки.

Аврелиан рвался в Рим, ему не терпелось отпраздновать триумф. Но через несколько месяцев после того, как Аврелиан с пленницей ушел из Азии, пальмирцы восстали и перебили римский гарнизон. На этот раз Аврелиан, вернувшись с армией, отдал приказ разрушить город. Это произошло в 272 году. Аврелиан уничтожил общинное устройство Пальмиры, дочиста ограбил храм Солнца, передав все ценные украшения в новый храм Солнца, который он строил в Риме.

Зенобия, потеряв царство, пережив его разорение и гибель, не покончила с собой, подобно своей «родственнице» Клеопатре, хотя и грозилась в письме. Но ведь письмо писал Лонгин, а он давно в аиде.

Еще раз ее красота ярко блеснула во время триумфального шествия, когда она пленницей, опутанная золотыми цепями, впереди вереницы повозок с собственными сокровищами шла босая, с распущенными волосами и бросала в толпу такие взгляды, что многие не могли их вынести и отворачивались. Остаток жизни она провела в Риме, на вилле своего нового мужа — римского сенатора.

Уничтоженная Пальмира больше не воскресла. Торговцы направили свои караваны по иным дорогам. Прошли века. Пески пустыни засыпали цветущий оазис: никто не боролся с ними. Последние жители Пальмиры — арабы — сгрудились в глинобитных хижинах на дворе храма Солнца. Но и эти дома в конце концов опустели. Мгновенно и словно ниоткуда появившаяся под сирийским небом держава так же внезапно рассыпалась. "Не сон ли это"?..

В год рождения Пушкина наполеоновский генерал Дессекс и его дивизия волею судьбы оказались в среднем течении Нила. Совсем немного оставалось до древней Нубии, страны чернокожих золотодобытчиков, одной из основ процветания знаменитой XVII] династии египетских фараонов. Впрочем, ни генерал, ни молодой корсиканец Бонапарт еще не знали истории Нового царства, распадов и возрождений столиц и государств древнеегипетских царей. И- если Наполеон, вторгаясь в Африку, догадывался о колоссальном значении Египта для мировой истории и предписал своим ученым все находки древности отправлять в Париж, то для офицеров и солдат не существовало тамошних святынь.

Тем более вызывает восхищение реакция войска Дессекса, когда вдруг открылась величественная колоннада храма Амона: солдаты салютовали древним руинам! Это был так называемый Южный Дом Амона, который впечатляет и по сей день в Фивах.

Фивы сделались богатым и процветающим городом задолго до того, как стали столицей обоих Египтов — Верхнего и Нижнего:[38] они занимали выгодное географическое положение. Здесь пересекались торговые пути с Нубией, откуда в Египет доставляли золото, слоновую кость и рабов. Через Фивы же шли торговые караваны к Красному морю, откуда египтяне плыли на север, к берегам Синая, где находились медные рудники, и на юг, в загадочную страну Пунт, всегда манившую своими богатствами.

Политическое усиление этого города, ныне покоящегося в "пыли веков", относят к началу XI династии (2134 год до н. э.), а к 2000 году до новой эры он был уже очень богат. Он уже и тогда некоторое время исполнял роль столицы Египта, пока основатель XII династии Аменемхет I не перенес свою резиденцию в район Фаюма, находившегося ближе к центру страны. А во времена владычества гиксосов — кочевых завоевателей из Передней Азии семитского происхождения, покоривших египтян при помощи неизвестной тут доселе лошади, — Фивы сохранили относительную самостоятельность, благодаря которой Египет затем не только восстановил независимость, но и расширил свои владения далеко за пределы долины Нила.

Фараоны XVII династии Секененра и Камее начали освободительную войну. Оба они не дожили до ее конца. Секененра пал в битве, как настоящий герой: его мумию обнаружили в неестественной позе со следами множества ран.

Камее созвал во дворец вельмож и решительно объявил им:

"Я хочу знать, к чему мне служит моя сила. Один князь сидит в Аварисе, другой — в Нубии, а я сижу здесь с азиатом и негром. Каждый владеет куском Египта и делит страну мою вплоть до Мемфиса. Смотри, он уже владеет Шмуном, и никто его не останавливает. Я устремлюсь на него и распорю ему живот. Моё желание — спасти Египет и разбить азиата".

Однако гневная речь Камеса не нашла поддержки у его советников: они были настроены миролюбиво по отношению к завоевателям и советовали придерживаться оборонительной тактики. В ответ фараон крикнул им:

"Ваша мысль неправильна, я всё же буду сражаться с азиатами. Ведь плачет вся страна. В Фивах скажут обо мне: Камее — защитник Египта".

Несмотря на то что Камесу удалось добиться некоторых военных успехов, полное освобождение Нильской долины от гиксосов произошло уже при Яхмосе I, основателе XVIII династии, в 1560 году до н. э. Как выяснилось позже, он стал и «основателем» Нового царства, просуществовавшего 500 лет. Деление истории Египта на царства и периоды несколько условно, здесь историки следуют первому летописцу Манефону, написавшему для греков в IV веке до н. э. по древним хроникам историю Египта и составившего династическую последовательность. По словам Евсевия, "Манефон египтянин облек не только всю египетскую историю в греческую форму, но и всю их систему богословия". Так как в числе первых фараонов числятся боги (Атум, Ра, Осирис, Сет, Гор, Тот и т. д.) и многие имена, не нашедшие подтверждения в исторических памятниках, известных науке, принято весь этот список относить к додина-стической эпохе, — а она простирается до VII–VIII тысячелетия до н. э. и глубже. Династии же официально считают с Менеса I, объединившего Верхний и Нижний Египет на рубеже IV и III тысячелетий.