— Бери! Бери, девочка! — подбадривали ее девушки-продавщицы.

Рената нерешительно переминалась с ноги на ногу. Потом посмотрела на директора и спросила:

— А когда он откроется?

— Что? Магазин?

Рената молча кивнула.

— Завтра. В десять часов утра. А что? Боишься опоздать?

— Дядя директор, можно я завтра первая… самая первая что-нибудь куплю?

Взрослые вокруг заулыбались.

Рената вприпрыжку выбежала на улицу. Из-за ящиков у входа выглядывали Женька с Вовкой. Они спрятались сюда, как только увидели, что Ренату возле кассы окружили продавцы.

— Ну что? Надавали по шее?

Рената презрительно скривила губы:

— А вы дрянь мальчишки! Папа говорит: кто товарища одного бросает — тот дрянь!

Близнецы даже рты раскрыли от неожиданности. А Рената отвернулась и, подскакивая на одной ножке, побежала к своему подъезду.

Утром, еще до открытия нового магазина, собралась большая толпа. Рената дежурила у дверей с семи часов. Она видела, как пришли директор и веселые девушки-продавщицы. Перед самым открытием приехал на «Волге» важный дяденька. «Товарищ Иванов» — называл его директор. Увидев Ренату, директор стал что-то говорить ему. Товарищ Иванов засмеялся и тоже посмотрел на Ренату. Потом сказал:

— Товарищи! Жители нового дома и всего близлежащего района. Поздравляю вас. Сегодня мы открываем еще один прекрасный магазин… Пусть перережет ленточку и станет ПЕРВЫМ покупателем магазина представитель самого молодого поколения. Рената Бикбаева! Иди сюда.

Все захлопали. Рената под завистливыми взорами сестер Каблуковых и близнецов перерезала длинными блестящими ножницами красную ленточку, натянутую поперек двери, и первой вошла в магазин. В кондитерском отделе она купила лимонные вафли, а в гастрономическом — двести граммов тоненькой охотничьей колбасы. И только потом, после нее, стали покупать все остальные.

После завтрака Рената забралась с ногами на диван и оттуда наблюдала, как папа готовится к экзаменам. Он считал на логарифмической линейке, записывал. Потом сердито зачеркивал все и снопа начинал считать.

— Что, пап, у тебя задачка не получается? — не выдержала Рената.

— Какая задачка? — Папа поднял от стола голову, посмотрел на Ренату. И улыбнулся: — Верно, дочка! Заработался я. Устал. Айда проветримся!

— Айда! — с радостью поддержала Рената.

Они наперегонки с грохотом скатились по лестнице и побежали вокруг дома. Впереди стрелой летела Ренка, за ней папа. И никак не мог догнать.

— Хватит, дочка! Все равно тебя не догонишь. Ты здорово бегаешь!

— Папа, а тут Колька Пугач живет! — сообщила Рената, когда они проходили под балконами. — Вон там. Видишь железные ворота на той стороне улицы? У Пугача есть нож большущий…

— Ну-у-у! — папа сделал испуганное лицо. — Тогда бежим во двор?

Ходили-ходили они возле дома, и вдруг папа спрашивает:

— Ренка, а на чем ты сидеть будешь, если в куклы играть?

Рената огляделась вокруг. Сидеть и правда было не на чем.

— А на ступеньках можно!

— Нет. На ступеньках нельзя. Они цементные. Давай-ка сделаем с тобой деревянную скамейку.

Доску они нашли в подвале. А кусочков бревен во дворе хватило бы еще на двадцать скамеек. Папа вырыл три ямки. Поставил в них три столбика и стал закапывать. Рената помогала: сыпала землю, носила кирпичи.

— Папа, а зачем столбик посередине? Что ли, я тяжелая?

— А разве ты одна сидеть будешь? А если тетя Валя из четырнадцатой квартиры? Да еще две-три женщины сядут — она и сломается.

Ренка сморщила нос:

— А они в другом подъезде живут… что ли, мы для них делаем?

Папа бросил закапывать ямку. Внимательно посмотрел на дочку. Покачал головой:

— Ой-ей! Что ли, для тебя только? — передразнил он. — Стыдно, товарищ!

Ренка насупилась и отвернулась. Она сосредоточенно ковыряла носком туфли кусок кирпича.

— Нет, ты камень оставь! Он ни при чем. Да не отворачивайся. Правильную критику признавать, брат, надо!.. Серьезно тебе говорю. Ты эту манеру — «твое», «мое» — брось! Тут все наше!.. Подай-ка рубанок.

Папа острогал доску с обеих сторон, и стала она гладкая-прегладкая. Рената поддерживала доску, подавала инструменты, гвозди. Обида постепенно проходила. Потом папа предложил ей:

— А ну-ка забей и ты свой гвоздь в общее дело!

Рената долго забивала большущий гвоздь. То молоток бил мимо шляпки по доске, то гвоздь согнулся. Аж вспотела вся. Но все-таки забила. Она чисто убрала все вокруг скамейки. Села рядом с папой — удобно. Провела ладошкой по доске — гладкая. Нагнулась и понюхала. Доска вкусно пахла смолистой сосной. Папа смотрел на нее и улыбался:

— Ну что, нравится? То-то, брат.

Ренка в знак примирения ткнулась мягким носом в папину шею. К ним подошел пожилой мужчина из второго подъезда.

— Товарищ Бикбаев, можно у вас ножовку попросить? Мы с женой по вашему образцу тоже такую скамейку сделаем.

Когда он, помахивая ножовкой, скрылся в подъезде, папа ткнул Ренку в бок пальцем и подмигнул хитрым темно-карим глазом:

— Видала?… Вот только не знаю, на их скамейку нам можно будет садиться или нельзя?

— Ну, пап! — сморщилась Рената.

— Ладно, ладно. Я шучу…

К вечеру следующего дня против каждого подъезда стояли новенькие скамейки. А Рената с близнецами, с Клавой и Соней бегали от одной к другой: пробовали — чья скамейка лучше. Рената все же думала, что лучше всех та, которую они сделали с папой самыми первыми.

Последнее воскресенье апреля. День выдался ясный, солнечный. Десятка два мальчишек и девчонок с лопатами и совками в руках собрались во дворе у третьего подъезда. Вовка с Женькой то и дело бегали за угол дома и смотрели на дорогу. Наконец они закричали: «Едет! Едет!» Головы всех собравшихся, как по команде, поднялись кверху.

— Те-тя Ли-да! Едет! Едет! Можно начинать? — хором закричали они.

На балкон второго этажа выбежала круглолицая веселая тетя Лида — председатель домового комитета. Ребята закричали еще громче. Она замахала маленькими, как у девочки, ручками:

— Слышу! Хватит! Слышу! Можно начинать!

Все ринулись к четырем подъездам дома.

— Откуда начнем? — спросил Вовка.

— Давайте сверху, — предложила Рената, — а то пока сгустятся.

И они наперегонки побежали по лестнице. Рената подпрыгнула и коснулась белой кнопки звонка у своей квартиры:

— Мамочка, приехали!

— Идем, донька, идем! Папа уже переоделся.

И тут Рената вдруг вспомнила: а как же кино? Еще позавчера папа поручил ей купить билеты на двухсерийный взрослый фильм. Рената выстояла длинную очередь и купила два билета на 11 часов.

— Мама, вы же в кино опоздаете!

Мама улыбнулась:

— Ничего, донька. Мы просто пойдем в другой раз.

— А билеты? Я целый рубль заплатила! Они же пропадут. И ты так хотела с папой посмотреть это кино. Что ли, не жалко?

— А что поделаешь. Мы же не знали тогда, что воскресник будет. Кино мы в другой раз посмотрим. А воскресник ведь из-за нас не перенесут. Не расстраивайся. Это же очень весело — воскресник.

До кнопки звонка соседней квартиры Рената не допрыгнула. До черного кружочка доставала, а до кнопки — никак!

— Вова и Женя, станьте вот так, коленка к коленке. А я позвоню.

Рената сняла тапки, встала на коленки близнецов и дотянулась до звонка. Дверь открыла соседка тетя Таня.

— Тетя Таня! Там уже деревья привезли. Скорее. А то не достанется!

— Идем, Рена… Коля, пошли! Ребята зовут, — крикнула она в глубь квартиры.

У следующей двери Рената и Вовка подставляли коленки, а Женька звонил. Потом звонил Вовка. После него — сестры Каблуковы.

Через десять минут во дворе уже было полно народу. Ренатин папа и высокий мужчина в очках мигом открыли борта грузовика.

Осторожно, чтобы не повредить корни, брали с машины тоненькие топольки, раскидистые, с темно-красной корой вишенки, крепкие, будто отлитые из металла, трехлетние деревца ореха. Мама и соседка тетя Таня принимали у них саженцы и передавали дальше. Деревья-малютки, как по волнам, плыли из рук в руки к уже приготовленным для них ямкам. Папа говорил, наверное, что-то веселое, потому что мама и тетя Таня громко смеялись.