— Неплохо, — заметил Корнуэлл. — Мы могли бы даже напасть на них. Пока они не заметили нашего присутствия.

Митя покачал головой.

— А если что-нибудь выйдет не так? Нет, лучше подождать. Может, они не станут шарить по острову, поедят и уедут.

Андраши, устроив Марту на одеялах под защитой валунов, присоединился к ним. Он держался невозмутимо и словно бы даже иронически посмеивался про себя. Весь его вид, казалось, говорил: «В конце-то концов, разве я не просто зритель ваших безумств?» Ничего подобного вслух он не сказал, однако Митя вдруг резко заявил Корнуэллу:

— А эти двое… пусть сидят, не двигаются с места. Корнуэлл начал негодующе:

— Послушайте, я убежден… Андраши перебил его со смешком:

— Позвольте сообщить вам, господин Малиновский, что я остаюсь на той стороне, на которой нахожусь… И к тому же, — поспешно добавил он, словно сказал лишнее, — мне поздно что-нибудь менять. Мы ведь уже благополучно отправились — не правда ли, дорогой капитан, — в наше безопасное путешествие на Плаву Гору?

— Не вполне справедливо…

— О, справедливо, несправедливо! Не будем тратить пыл на дебаты о справедливости! Но вы ведь кое о чем не подумали, не так ли? Что произойдет, если ваш друг вернется теперь и его увидят на реке?

— Он прав, — сказал Руперт. — Об этом мы не подумали.

— Нет, не прав, — упрямо ответил Митя. — Я об этом подумал. Но если Марко не приедет вот сейчас, пока солнце не взошло, он дождется вечера. И тогда у нас будет лодка.

— Логичное предположение, — пробормотал Андраши, — но только… — Он смотрел мимо них на зеленую стену Плавы Горы.

Под южным берегом небольшая лодка тыкалась носом в серый поток. Заря разгоралась, и они увидели — слишком ясно увидели! — на берегу Марко и Бору. Они увидели, как Марко и Бора забрались в лодку и Бора, взяв весла, погрузил их в воду. Лодка выпрыгнула на стрежень, а Бора изо всех сил налегал на весла, направляя ее поперек течения. И в этот миг чудовищного напряжения из-за деревьев по ту сторону прогалины донесся крик. Они увидели, как из кустов выбежали два солдата, выскочили на галечный пляж, веером развернувшийся в сторону Плавы Горы, и упали ничком за невысоким терновником.

В двухстах ярдах от них по волнам прыгала лодка, направляясь прямо к тому месту, где залегли солдаты. А те, опираясь на локти, удобно раздвинув ноги в сапогах, аккуратно наводили на лодку крепко прижатые к плечу винтовки.

Бора, повернувшись вполоборота к острову, ритмично поднимал и опускал весла, а за ним, на корме, держась обеими руками за борта, сидел Марко и то исчезал за Борой, то вновь открывался их взгляду и взгляду солдат. Лодка слепо приближалась к ловушке, избежать которой не могла.

Том впоследствии никак не мог вспомнить ясно, что происходило дальше. Все было спутанно и невнятно. Над самым его ухом Митя отдал отрывистую команду, грохнул винтовочный выстрел, за ним второй, забились на земле раненые солдаты, к ним через прогалину стремительно бежали Касим и Халиф — невысокие, ловкие, с черными бритыми головами. Кто-то из них рубил на ходу воздух ножом.

Он услышал голос Корнуэлла:

— Берите одну из их винтовок, Том. Вы остаетесь тут.

Он бегом вернулся с винтовкой и пятью обоймами — сколько успел схватить в спешке, а остальные четверо уже исчезли за деревьями по ту сторону прогалины. Он приказал Андраши лечь рядом с, Мартой, подергал затвор непривычной винтовки и занял позицию так, чтобы держать под прицелом всю прогалину. У него хватило времени заметить, что лодка с Борой и Марко, уже достигшая середины серого потока, теперь возвращалась под прикрытие береговых обрывов. Марко лежал на корме, наведя на остров винтовку.

За деревьями раздались беспорядочные залпы и слились в непрерывный треск. Этот треск, нарастая, сосредоточился где-то слева, стих, снова начал нарастать, и тут он увидел среди деревьев Митю, Корнуэлла и Касима — они бежали назад. Второго казаха с ними не было. В кольце валунов они, тяжело дыша, бросились на землю, и почти сразу же слева, со стороны реки, по ним хлестнула пулеметная очередь, взметнув осколки камня и комочки земли. Митя, приподняв голову над камнем, начал отстреливаться. Том увидел, как за деревьями вправо пробежали два… три… четыре солдата, потом еще один. Они все тоже открыли огонь. Теперь конец был лишь вопросом времени.

Тем не менее он спросил у Корнуэлла, что там произошло.

— Митя уложил двоих.

Рядом с ним Касим (или Халиф — даже теперь он не мог разобрать) что-то быстро забормотал, и Митя на мгновение обернулся в сторону Плавы Горы. Том проследил его взгляд. Лодка теперь находилась у самого берега, но выше по течению, гораздо выше, так что увидеть ее с острова могли только те, кто был на мыске. Митя что-то сказал Касиму, и тот подполз к концу мыска и начал размахивать носовым платком слева направо. Митя по-прежнему давал короткие очереди в сторону невидимого пулемета.

Дальше события опять развивались стремительно, но, как часто бывает в подобных случаях, со спадающим напряжением и по логике, которая стала очевидной гораздо позже, когда все уже обрело свое место. Пулемет бил в валуны с рассчитанной беспорядочностью, а на другом фланге солдаты короткими перебежками еще на сто шагов приблизились к прогалине. Теперь их было шестеро, а не пятеро, но затем Касим ранил одного — по-видимому, в ногу; тот подпрыгнул и с воплем упал ничком. Другой солдат попробовал оттащить его, передумал и уткнулся в землю. Следующим выстрелом Касим его добил.

Том то и дело поглядывал через плечо на реку. Лодка прошла уже половину протоки — Бора греб как сумасшедший. Потом ему стало не до лодки: пятеро на краю прогалины опять кинулись вперед и выиграли еще несколько шагов. На этот раз никто из них не был хотя бы ранен. Еще чуть ближе — и они начнут бросать гранаты. Он снова покосился через плечо. Благодаря отчаянным усилиям Боры лодка была уже под самым мыском, ее можно было бы окликнуть, но тут Бора резко поставил ее носом против течения. Каменный осколок впился Тому в щеку, словно десяток осиных жал. Он поспешно нагнул голову.

Пятеро по ту сторону прогалины теперь вели по ним непрерывный огонь, готовясь к следующему броску. И вот тут был ранен Касим. Он вскочил и кинулся через прогалину. Он дергался, как марионетка, но бежал, бежал. На полпути, когда он уже заносил над головой руку с гранатой, его отшвырнуло назад, словно соломенное чучело в бурю.

Том заставил себя приподнять голову над валуном и прицелиться в солдат за прогалиной. Митя аккуратными короткими очередями бил влево. Он нажал на спусковой крючок, почувствовал отдачу, перебросил затвор и снова выстрелил. Затем пулемет почему-то умолк, но тут же вновь заработал — только теперь стреляли уже не в них, а куда-то в сторону. Слева раздался оглушительный взрыв, потом второй. Пятеро солдат теперь бежали назад, за деревья. Митя с криком вскочил и кинулся вперед. За ним бежал Корнуэлл.

Том вдруг осознал, что пулемет молчит, и понял, что бой кончился. Появление Марко и Боры решило дело. Он выпрямился, пнул Андраши в ребра, потом нагнулся и похлопал Марту по плечу. Теперь стрельба слышалась на другом конце острова. Она стала беспорядочной, затем прерывистой и постепенно растаяла в одиночных выстрелах.

— Все в порядке, — сказал он, и они медленно поднялись с земли.

Он перелез через валуны на прогалину. Из-за деревьев вышли Корнуэлл и Митя, слева он увидел Бору. Бора махал руками и что-то кричал. Тут они услышали, что он кричит, и бегом бросились ему навстречу.

В ту секунду, когда он нагнал Митю и Корнуэлла, бегущих за Борой к западной оконечности острова, и увидел Марко, он понял, что события наконец полностью вышли из-под контроля. Положение стало зыбким, как болотистая почва у них под ногами, и невозможно было предвидеть, что будет дальше.

Марко был еще жив и в полном сознании, несмотря на тяжелую рану. Нелепо изогнувшись на боку, он упирался локтями так, чтобы винтовка меньше дрожала. Совсем близко, шагах в двух-трех от ее дула, стояли два солдата, держа над головой согнутые руки.