Собаки как-то незаметно рассредоточились по площадке. Часть куда-то убежала, часть перенесла свои позиции подальше к лесу, но всё равно, держали парней в поле зрения. Часть парами курсировали вдоль какой-то незримой границы между лесом и зданием. То есть, грубо говоря, выпускать ребят отсюда никто не собирался.

   Хонсай сказал:

   - Слышал я про таких собак. Специально дрессированных. Ласковые, добрые, кого хошь в усадьбу пускают. Только вот незадача, никого не выпускают. Стоят денег немеряных. Эти, правда и впускать-то не хотели.

   Хотелось посмотреть, сколько же они там накрошили собачатинки, но пока это было невозможно. Парни прошли вокруг дома, посмотрели на всю усадьбу целиком. Вполне себе годная, она производила впечатление соразмерности и гармонии. Здания пропорциональные и расположены грамотно. Собачья стая их, казалось, оставила в покое, но пары так и курсировали вдаль леса, и именно так, как надо, то есть на территорию самой усадьбы не забегали. Только вдоль невидимой границы.

   Барго спросил:

   - Ты ваще как, внутрь пойдёшь? Или чё?

   - Не, не пойду. Меня эти нежилые руины пугают. Не, я не боюсь, но всё равно, мертвечиной от них несёт. Не, ты сам, а я на крылечке посижу, вдаль погляжу, мало ли что. Да пожую чего-нибудь, а то что-то проголодался.

   - Ну и лады, - Барго рад был, что не ошибся в своих ожиданиях.

   Хороший хабар делить даже на двоих не хотелось. И ссориться тоже.

   - Я тоже поем, - добавил он.

   Они на скорую руку настрогали ветчинки, колбасы и хлеба, почистили варёных яиц, запили водичкой. Барго, шутки ради, кинул собакам ломтик колбасы. Одна из собак подошла, понюхала, но есть не стала. Отошла в сторону и легла там, где и лежала. И так же продолжала равнодушно смотреть на парней.

   - Хрена. Путняя собака ничего из чужих рук не возьмёт. Дрессированная, курва мать.

   - Знать бы, кто их дрессировал, - побормотал Барго, - да ручки укоротить. Ладно, Хонсай, ты сиди, а я пробегусь по дому. Надо ещё посмотреть, где ночевать будем. Мож у этих монстров включится какой-нибудь ночной режим, они нас тихо и схарчат во сне. Кукарекнуть не успеем.

   Пошёл, как и принято, по часовой стрелке. Фасад был сильно повреждён. Следы копоти, выщерблины от пуль и разрывов гранат. Первая дверь в дом оказалась дубовой, побитой пулями, рассохшейся от старости, но не сгнившей. Она просто рассыпалась на доски, когда Барго как следует рванул за ручку. Обстоятельная бронзовая рукоятка осталась у него в руках. Дальше, в небольшом тамбуре виднелась ещё одна дверь, с виду тоже дубовая. Парень дернул её, толкнул. Дверь даже не пошевелилась. Никаких внешних признаков замков или запоров он не увидел. Навалился посильнее, со скрежетом металлическая дверь начала открываться. Когда образовалась подходящая по размеру щель, Барго протиснулся внутрь помещения. "Полный атас", - это были его первые слова.

   Барго впервые попал в дом, в котором жили богатенькие. До этого приходилось шариться то по каким-то подвалам в заброшенных городах, то по складам, то по цехам. Первое помещение, то ли прихожая, то ли гостиная, размером примерно пять на шесть метров. Мебель, вернее, то, что когда-то было мебелью, грудами разбитых досок валялась по всем углам. Шесть скелетов, в полном когда-то обмундировании лежали возле окон. Безобразно вспучился паркет, сгнившие останки гардин трепыхались привидениями в провалах окон. Здесь когда-то жили люди. Но это лирика, работать надо. Натянув перчатки Барго, обмотав лицо мокрой повязкой, начал разбирать завалы, кости, тряпки. Ого, да тут одного оружия на взвод. Все, до единого, как и предполагал Барго, "Кьяры", металлокерамика, сносу им нет. Это уже одно окупало поездку. Теперь ещё чего-нибудь, и можно считать, что жизнь удалась. Гильзы, гильзы, гильзы. Каски, сопревшие бронежилеты, чёрные разводы засохшей крови. Пыль, щепа, стекло.

   Даже охватил азарт. Собрать оружие, отсоединить пустые магазины, сложить в кучу. Из бронежилетов надёргать целые, непокоробленные звенья. Гранаты, фляжки, пистолеты, ножи... всё собрать, всё пойдет в дело. Несколько карточек, на никелированных цепочках.

   Потом остановился. А вывозить как? Балин. Посмотрел с горечью на кучу высоколиквидного добра. Надо просто пройти по помещениям и ждать появления идеи.

   Первый этаж оказался испохаблен не весь. Только фронтальная часть. Вторая половина, тыльная, оказалась неповреждённой. В тех помещениях, где были плотно закрыты двери и окна, даже работала автоматика климатизации. Более того, воздух, видимо очищался от грибка и микробов, поэтому всё было цело. Мебель, ткани, ковры, даже постельное бельё. Чёрт, так тут, видать, и энергоблок цел! Это же финиш. Это всё, конец мучениям! Сдёрнуть его, и я в позолоте. Мысли скакали, как угорелые кошки, хотелось немедля отсюда уехать. На чём-нибудь, хоть на метле. Но увы. Он ещё проскочил пару-тройку помещений, быстро, на скорую руку. Нет, антиграва не нашёл. Вышел во двор, пошёл по хозяйственным постройкам, по порядку, по кругу.

   Домик садовника, дворника, что-то непонятное, типа гостиницы. Он открывал и закрывал двери, пока, наконец, не дошёл до гаража. Распахнул ворота. О! Вот оно! Надо было сразу сюда идти, хотя кто ж знал, что гараж именно здесь. Конечно, будь Барго в гостях хоть в одном имении, то точно бы знал, где у хозяев гараж. Но, увы, в такие места его ни разу ещё не приглашали.

   Три бокса на две машины каждый, мастерская с подъёмником, станочки, тисочки, полки с разными хахаряшками. И машины, всего две машины, но какие! Барго считал себя специалистом по машинам, антигравам и прочим способам перемещения в пространстве. Не зря же он в армии получил корки помощника механика по ремонту боевой техники. Да и так, сам иногда. И книжки читал, он не тупой кочегар, как некоторые думают, он просто испытывает временные трудности. Вот накопит триста монет и прощай, заскорузлый город.

   Первое, что насторожило Барго, это открытые капоты. А под капотами оказались почему-то пустые гнёзда накопителей. И их нет на полках, их нет и в зарядных устройствах. Пусто. Барго облазил все три гаража и мастерскую, но не нашёл. Много чего нашёл, но только не накопители. Не нашёл также и колёс, на замену для своей машины. Не было здесь колёс, хоть тресни. Ну что, подумал Барго, придётся курочить свою ласточку. Но завтра. Сегодня уже темнеет.

   Он с завистью посмотрел на левую машину. Нет жили же люди, а? Отпадный лимузин, полный антиграв, блестит полированными боками, никелем, хромом, стеклом фар. Благородный красный цвет корпуса изящно гармонирует с бордовой кожей кресел, потрескавшейся немного, правда, но это детали. Гармоничный, с аристократическими пропорциями, всё говорит о том, что это агрегат не для простого народа. Вторая машина была спортивного типа, с мягкими обводами и зализанными формами. Чёрного цвета, она притягивала взгляд и топила его в абсолютном мраке. Но наплевать, теперь они мои! И мы выберемся отсюда, их трёх-то машин я соберу одну двигающуюся.

   Спать устроились в гараже, расстелив спальники и заложив двери на массивные запоры. Чужих собаки не пропустят, а свои сюда уже сто лет не приезжали. А приедут, то, по крайней мере, выпустят их. Они же ещё ничего у хозяев не украли. А вот с утра надо будет прошманать дом, сейфик поискать. В сейфиках, говорят, самое интересное бывает.

   Утром Барго обвел взглядом привычных уже собак и сделал гимнастику. Потом растяжки, прыжки, поза кобры. 42 секунды, мало. Насчёт пробежки всё было сложно, разве что от собак. Нереально от таких убежать. Хонсай, по своей привычке, был уже на ногах и маялся, не зная из чего развести костёр. Барго сказал ему:

   - Ты чё. Пошли в дом, посмотрим, может кухня есть. И, походу, там энергия есть, плитка точно будет работать. Ты не сцы, задняя сторона дома целая. И трупаков там нет, я смотрел.

   Всё нашлось. И кухня и кладовая. И посуда, и печи, которых почему-то четыре, а не одна, как в приличных домах, в общем, полный комплект. В кладовой на балках висят окаменевшие окорока и колбасы, на полках - сыры, некоторые засохшие, а некоторые запаянные в пластик, и с виду совсем свежие. Банки, жестянки, коробки. Рядом с печами - синтезатор, не полуразбитый огрызок, как у Барго в подвале, который кроме комбикорма ничего не готовит, а настоящий полноразмерный кухонный синтезатор, с таким меню, что парень растерялся, что же это такое там понаписано. Но сообразил, уж на яичницу с беконом у него ума хватило. Головка сыра, которую на радостях разрезал Барго, оказалась испорченной. Внутри какая-то зелёная плесень образовалась, да и запашок... того-сь. Так что бутерброда пришлось готовить из своего.