- Поясните словосочетание "рогом землю рыть".

   - А-а-а, это ты, паскуда, нас под монастырь подвела, - уже равнодушно ответил Барго, - искать нас будут. Шкурку снимать и на барабан натягивать.

   - Не могу связать логические блоки. Почему уничтоженные террористы будут вас искать, - продолжала докапываться машина.

   - Потому что это не террористы, а церковники. Тебе ваще, не один хрен? Не тебя будут ловить, а меня, - Барго почему-то начал воспринимать эту говорящую штуковину, как разумного человека, оттого и раздражался от её тупости, - если бы сразу заныкались, так, глядишь, и обошлось бы. Кто ж знал, что ты за десять вёрст людей видишь?

   - В сложных ситуациях можно применять систему оптической маскировки, - заявил агрегат.

   - Какую такую маскировку? Ты чё раньше молчала? - парню хотелось выместить на железке всю злость за случившиеся неприятности.

   - Не было указаний.

   Барго выдохнул сквозь сжатые зубы. Понятно, что злиться на машину, если сам тупишь.

   - Хорош трындеть, достала ты меня. Выкатывай свои карты, я путь покажу. И включи маскировку. Шевелиться надо, дождь начинается.

   И действительно, как-то незаметно весна кончилась, небо затянули тоскливые плотные облака. Стало темнеть, где-то вдали громыхнул гром. "Люблю грозу в начале лета", - пробормотал Барго пошлый стишок, забираясь в кабину. По крыше щёлкнули первые капли дождя.

   С грехом пополам разобравшись, как работает эта чёртова маскировка, точнее, одна из трёх, та, которая оптическая, он приказал машине ехать на южную точку, рядом с деревней, что когда-то называлась Похмелица. Сейчас не было ни деревни, ни названия, лишь в трёх верстах от неё находилось тайное местечко, южная точка Барговых ухоронок.

   Приятно, конечно, лететь на вот такой вот штуковине, когда она сама рулит и высоту выбирает, и скорость не та, что при ручном управлении. Смешно сказать, добрались минут за сорок, тогда как обычно на эту дорогу уходил целый день! Заодно убежали от дождя.

   В город Барго уже не успевал, факт. Загнал в гараж машину, хорошо, хоть места навалом. Запер двери, прошёлся по кладовым, проверил не подтекает ли где, целы ли запасы. Успокоился и завалился спать.

   ***

   Квадрат - Эллипсу.

   Трассе М61 бесследно исчез патруль БПВ* две дюжины бойцов сопровождении брони тчк дознаватели направлены все хутора населенные пункты тчк руководство Легиона близко к панике зпт епархию доклад еще не ушел. Квадрат. 18/05

   _________ ___________ _____

   ^{* - Братьев-по-Вере}

   С утра Барго не стал упражняться. Ну улице мокро, а в ухоронке - тесно. Загрузил в багажник старенькой колымаги двенадцать картриджей, укутал брезентом, подумал, всё ли он взял. Пошёл ещё раз к новой машине, залез в бардачок. Там нашёлся пистолет, перчатки, ещё какая-то мелочь. Пистолетик прелесть что за вещь. Его не хотелось выпускать из рук. Прям как для Барго и сделан, просто лип к руке. И так удобно ложится в голенище сапога, теперь-то Барго понял, почему у офицерских сапог в голенище такая петелька, как ему казалось раньше, совершенно бесполезная. Прицелился, представляя себе, что он агент ХХ7 и одним выстрелом, навскидку, выбивает пистолет из рук противника.

   - Осторожно. Стрельба в закрытых помещениях из оружия данного типа не допускается, - снова проснулся женский голос из машины.

   Барго хмыкнул, спрятал пистолет в голенище. Согрел чай, перекусил. Что же, пора и в город двигать. Взгромоздился в свой шарабан и покатил, петляя между деревьев. Сразу почувствовалась разница. Накопители тянули не так, подвеска стучала, а руль так и норовил выскочить из рук. В общем, машина требовала срочной модернизации. Но у неё есть одно неоспоримое достоинство - на такую рухлядь никто не позарится. Свою главную функцию она исполняет и ладно.

   В город Барго приехал лишь после обеда. Сразу же, чтобы не тягать кота за хвост, заехал к Пекису, сдал картриджи.

   - О! - сказал старый барыга, - откуда столько? Двенадцать штук - добрый улов. Хороший сарай подломил?

   - Было дело, - уклончиво ответил Барго, кто ж детали своей работы барыге говорит.

   Тем не менее, Пекис отвалил денег больше, чем обычно.

   - И чиво ето? Овёс подорожал? - спросил удивлённый Барго.

   - Каждый год банок везут всё меньше и меньше, а красиво жить хотят все. Вот и дорожает. Ты тащи, я всё приму.

   - Ты скажи, Пекис, кто у нам приблуды к антигравам толкнуть может?

   - А что? Имеешь интерес? Если что, я могу посмотреть, может что в кладовке завалялось. Давно не спрашивали. Ты зайди завтра, я пороюсь. Можешь сходить к Турго Семису, который Дятел, он до сих пор торчит в старых гаражах, не съехал ещё. У него точно будут, но я дешевле продам, имей в виду. И ещё, если чё, то нынче банки серии ММ в тройную цену идут.

   - Хорошо, как попадутся, привезу.

   Барго попрощался с барыгой и поехал к себе домой. Картриджи ММ шли медблокам, и это настораживало. Где-нибудь эпидемия? Или народ к какой заварушке готовится? На всякий случай надо бы проверить свои запасы, да и попридержать дефицит. Если, действительно, что-то такое грядет, то вскоре они ещё подорожают, или, неровен час, и самому понадобятся.

   Барго машину подогнал во двор, к себе под окна. Рядом крутились вездесущие пацаны.

   - Барго, о! Ты что, себе тачку у кого-то отжал?

   - Нет, в карты выиграл. У фермера одного. Они там лохи непроходимые, всё в карты проигрывают. Играть не умеют, а играют.

   Тачкой этот агрегат можно было назвать, конечно, очень условно. Но, с точки зрения пацанов, которые и этого не имели, это, безусловно, была тачка. Несмотря даже на то, что выглядела она, как шестилапый паук с колёсами, и явно самопальным, из прихваченных ржавчиной труб, каркасе.

   - Барго, покатаешь? А, Барго?

   - А ну брысь отсюда! Кто к машине подойдёт, ноги повыдёргиваю!

   - Канешна, - вдруг встрял старик-дворник, стоявший тут же, в обнимку с метлой, - как же! Выиграл он! Я ить, помню, деда-то твоего, и трахому эту тоже. На дедовом тарантасе приехал, а то грит, выиграл! Ты карты сначала научись в руках правильно держать!

   Старик по молодости был известным в узких кругах каталой, на ярмарках любил в картишки перекинуться с доверчивыми селянами, а теперь, по старости лет, отошёл от дел. Молодая поросль, заботливо взращенная им во время оно, дедушке отстёгивала помаленьку, так что дворником тот работал только для души. Чтобы толкаться без дела во дворе и распространять дефицитные новости.

   - Дедусь, ты чемпион, тут без базара. Присмотри, а? Чтоб не сломали что, - сунул старику розовую пятёрку.

   - А посмотрю, чё не посмотреть. А ну брысь отсель, окаянные! - прикрикнул он на пацанву, демонстрируя строгость и решительность.

   Во дворе можно было и без этих длинных ходов оставить машину, тут Барго был уверен. С их двора ничего не попятят, все на виду, посторонних не привечают, а своим и вовсе западло. Но порядок есть порядок, старика подмазать, детвору приструнить. Не Барго это заводил, и не ему это нарушать.

   К вечеру Барго сходил к дедушке Панчаю. В порядок себя привести, потренироваться, кости размять. Старик по-прежнему его корил за бестолковость. Потом немного поколотил парня и отпустил. Совсем поздно Барго, уже после ужина, прошёл в которое имеется у всякой порядочной семьи, в"родительский угол", туда, где на стене висели портреты его предков, а справа от них - здоровенная портянка, желтоватого плотного пергамента, родословная Кисьядесов. Все двенадцать поколений расписаны, начиная от основателя, Энки Кисьядеса. Барго никогда особенно на эту картину не смотрел, скучно. Висит себе и висит, пока не придёт время туда вписать ещё одного новорождённого. Но до этого времени ещё ой как далеко.

   Поставил перед портретами отца и матери плошку с ароматическим маслом, пожёг фитиль. Предков надо чтить, это понятно и без всяких разглагольствований. Так делали отец Барго, его дед и прадед. И все остальные.