- Я люблю тебя.

- Еще!!

- Я люблю тебя, Джон. Но это не важ...

- Нет. Не говори больше ничего.

И этот тихий монолог поставил на всем жирную точку.

Руки жадно обхватили худое тело напротив, что есть силы прижали к себе… Так сильно, что почти моментально почувствовалось тепло. Такое знакомое, такое родное… Горячее дыхание на шее, что щекочет шею и шелковистые – как и три года назад – волосы у щеки.

- Рауль…

Эти три года были кошмаром. Страшным сном, в который погрузил меня мой Люцифер.

Я беспробудно спал все эти три года! Я спал. И все, о чем мечтал, так это о передозировке. О передозировке тобой. Твоим восхитительным запахом. Твоим телом. Твоей душой.

Его руки… сначала неуверенно, но потом все смелее и смелее обхватили за талию. На мгновение неописуемое чувство наслаждения, подобное оргазму, пробежалось по телу, заставляя рефлекторно вздрогнуть.

- Рауль!..

Понять все лишь сейчас…

Не исчезай из моей жизни вновь, Рауль.

Я больше не хочу так жить, не хочу дышать, если не чувствую тебя рядом. Ты всегда согревал воздух своим горячим дыханием, находясь рядом, ты дарил счастье, забирал себе мою боль... А я не желал этого видеть, и не видел, словно притворившись слепым.

Теперь же… Я словно только сейчас познал тебя. И это познание еще никогда не было настолько реалистично.

Сквозь ткань пиджака раздались приглушенные рыдания. Его трясло… его… а может, их обоих.

- Мой милый... Как же я жил без тебя?..

Я понял. Понял, что ненавижу жизнь без тебя, мой омега. Я сильно ошибся, усомнившись в тебе три года назад. Мои демоны затаились где-то внутри, соблазняя меня, и вынуждая оставить тебя. Хотя…

Сейчас мне уже все-равно, что было раньше. Мне плевать, кто был у тебя. Рауль, каким же глупцом я был!.. Тогда, три года назад, я позволил гордости взять верх над всем, что у меня было.

Как я обожаю тебя, Рауль...

- Все... теперь - все. Теперь ты будешь только мой. Я увезу тебя отсюда.

Странно... но именно эти слова произвели на него особо сильное действие. Тело его напряглось, и через пару мгновений Рауль отстранился, странно смотря на него.

Сделал шаг назад.

* * *

Густые, черные как смоль волосы, идеальный овал лица, пронзительно серые глаза, благодаря чему лицо приобретало неестественно необычное и оригинальное выражение. Черный костюм...

– Джон... Хватит.

Во мне все перевернулось. Я только сейчас понял, как сильно соскучился по этому молодому аристократу, которого, наверное, должен ненавидеть и завидовать его счастью в тайне. На какое-то мгновение вновь захотелось наброситься на его шею, расплакаться, рассказать, как тяжело мне справляться одному. Но я лишь отступил, смахивая с лица предательские соленые дорожки.

Он всегда умел быстро прятать эмоции. И вот теперь, через пару секунд передо мною стоял самый что ни на есть обычный человек.

– Я думал, что больше никогда не встречу тебя.

Он хмыкнул. Его глаза заблестели.

– А я на это надеялся, амиго.

– Как смешно...

Его высокомерие улетучилось, глаза посуровели.

– Мы ведь сходим куда-нибудь.

– Это не вопрос... Это утверждение.

– У тебя дела на сегодня?

– У меня всегда есть дела, Джон.

Я покачал головой. Он, хмыкнул, искривившись, схватил меня за прядь волос и обернул ее вокруг пальца.

– Ты отвратительно выглядишь.

– Спасибо за комплимент…

Он немножко нервно рассмеялся. А я, чувствуя, что ноги не держат, вновь сделал шаг назад и привалился телом к холодной стене.

– Почему ты не красишься?

– Краска? - губы сами собой изогнулись. – На краску нужны деньги.

Он прикусил губу. Вновь наступило неловкое молчание. Наконец, он заговорил:

– Давай я отвезу тебя домой.

Застегнувшись ремнем безопасности, я опустил голову на его черную каемку. Было приятно смотреть на его красивый профиль в машине – жаль, что я не умею рисовать, не то бы обязательно посвятил ему пару картин.

– Что ты делаешь в свободное время? - вновь заговорил он, и меня отчасти позабавили его бездарные попытки начать разговор.

– У меня его нет.

– А если бы было?

– Наверное, сходил бы в парк.

– Зачем?

– Воспоминания… заодно бы подумал о завтрашнем дне.

– И что же будет завтра?

Я промолчал, продолжая смотреть на него. Дали бы мне его миллионы…

Живот предательски заурчал. Я уставился в окно, краснея. Не хотел просить его ни о чем. Даже о последнем бутерброде с кружкой воды.

– Хочешь есть?

– Нет.

– Не ври мне, – он все так же смотрел на дорогу, спокойно продолжая. – Я вижу тебя насквозь. И чувствую, как только ты начинаешь лгать.

Я вновь промолчал. Мы остановились у большого здания в английской надписью «grand».

– Приехали.

– Что? Но мой дом совсем далеко отсюда…

– Разве я сказал, что повезу тебя к тебе домой? – в его глазах заплясали демонические огоньки.

Я тоскливо посмотрел на роскошное здание.

– У меня… нет денег, чтобы жить в таком месте хотя бы пару минут.

– Тебя заставляют платить?

Он распахнул передо мною дверь входа. Я послушно вошел, непроизвольно любуясь шикарной отделкой на стенах и дубовые полы, пахнущие такой настоящей смолой.

Нас поприветствовали вежливо, на что Джон не отреагировал никаким боком. Он пошел к лифтам и мы поехали далеко вверх, наверное, на самый последний этаж. Когда дверцы кабинки наконец распахнулись и мы прошлись по недлинному коридору, он наконец раскрыл передо мною двери своего изысканного номера.

Все было белым: потолок, стены, пол, мебель. Кое-где встречались прослойки нежно серого: отделка на заниженных креслах, стоящих вдоль стены, узоры на шторах или арки на некоторых из дверей. Коридор, в котором они стояли сейчас, делил номер как бы на две части: две спальни и залу, просторную и светлую. На полу там лежал ковер, угловой диван переходил в широкие окна и жалюзи на них. Напротив стоял телевизор. Пройдясь чуть дальше, можно было выйти на балкон.