Чего ждёт Марго? Что мы начнём целоваться? Вряд ли Альбина поцелует меня при постороннем. Хотя, впрочем, если Марго – её подруга, то всё может быть.

 – Вот чай, Аля, – говорит Марго.

 – Спасибо, – отвечает Альбина.

 Я беру кружку и вкладываю в её руку.

 – Осторожно, горячо.

 Марго, глядя то на меня, то на Альбину, улыбается, грея о свою кружку ладони.

 – Аля, ну, наконец-то. Ты просто молодчина, поздравляю тебя. А можно узнать, как вы с Настенькой познакомились?

 Альбина молчит, и я решаюсь подать голос.

 – Аля с Рюриком чуть не сбили меня машиной. К счастью, всё обошлось, рентген показал, что перелома не было, но Аля жутко перепугалась. 

 – А вы? – улыбается Марго.

 – А я даже не успела испугаться, – говорю я. – Точнее, меня напугал даже не сам факт того, что меня чуть не сбили, а Рюрик. Он как выскочил из машины и как начал на меня орать… Если бы Аля его вовремя не осадила, меня пришлось бы везти не в травмпункт, а в кардиологию – с сердечным приступом.

 – Кто бы мог подумать, – говорит Марго задумчиво. – Знаете, Настенька, я пыталась познакомить Алю, даже два раза. Но из этого ничего не вышло. А она взяла, да и сама познакомилась.

 – Не ожидала от меня такой прыти? – усмехается Альбина.

 – Да, если честно, не ожидала, – отвечает Маргарита. – И я очень за тебя рада. Слушай, у тебя ведь скоро день рождения. Может, соберёмся, так сказать, узким кругом? Ты, я, Карина, Алиса, ну, может, ещё пара девчонок. Ну, и, разумеется, Настенька.

 – Не думаю, что это хорошая идея, – говорит Альбина сухо.

 – Да ладно тебе, Аля, – улыбается Марго, наклоняясь вперёд и кладя руку на рукав Альбины фамильярным жестом старого друга. – Ты же знаешь, мы все тебя по-прежнему любим, никто от тебя никогда не отворачивался. Это ты сама всех гонишь от себя, залезаешь в свою раковину…

 – У меня испортился характер, это верно, – перебивает Альбина. – Но я никого не заставляю со мной общаться.

 – Аля, перестань, – вздыхает Марго. – Изменения налицо, и изменения к лучшему. Думаю, это благодаря Настеньке.

 – Я уже не стану прежней, – говорит Альбина тихо.

 – Любовь творит чудеса. – Марго бросает на меня из-под ресниц задумчивый взгляд. – А насчёт дня рождения ты всё-таки подумай. Если надумаешь – позвони мне, я всё устрою.

 Всё началось с небольшого насморка, да и температура повысилась всего на полградуса – лёгкое недомогание, от которого немыслимо было ожидать таких странных осложнений. Уже дня через два я начала чувствовать боль в пояснице, сначала несильную – было немного больно вставать и садиться, – а потом стало невозможно без боли даже слегка нагнуться. Боль стала моим постоянным спутником, она подстерегала меня на каждом шагу, отравляла каждую минуту существования, превратила меня из нормального человека почти в инвалида.

 В больницу я не пошла, стала лечиться сама – интуитивно: лежала на грелке и делала массаж специальным массажёром. Я была как раз на пике страданий, когда позвонила Альбина.

 – Почему ты так долго не звонишь, зайка? Ты опять на меня обиделась?

 – Нет, Аля, мне не за что на тебя обижаться, – ответила я. – Я просто не очень хорошо себя чувствую.

 – Что с тобой, малыш? – сразу спросила она обеспокоенно. – Ты заболела?

 Пришлось рассказать ей о внезапно поразившем меня недуге. Узнав, что я не обратилась к врачу, Альбина возмутилась.

 – Настенька, разве ты не знаешь, что самолечением можно всё только ухудшить? Разве ты врач, чтобы назначать себе какое-то лечение? Вот что, милая: чтобы немедленно… чтобы завтра же пошла в больницу!

 – Аля, я не хочу идти к этим врачам, – простонала я. – Они ничем не помогут, а в поликлинику ходить – только нервы трепать. Я с детства терпеть не могу ходить по больницам! В общем и целом профессию врача я уважаю, но по какому-то странному стечению обстоятельств мне в жизни ещё ни разу не встретился хороший доктор. Мне попадались либо какие-то равнодушные, либо некомпетентные, которых непонятно каким образом вообще до работы допустили. А зачастую – то и другое вместе, понимаешь? А когда я захожу в больницу, мне становится тошно и хочется оттуда убежать куда глаза глядят. Это само по себе такой стресс, что неизвестно, чего от этого визита в лечебное учреждение больше – пользы или вреда. Не знаю, почему – может быть, я слишком чувствительный человек.

 Альбина вздохнула.

 – Бедный ты мой ребёнок… Что же с тобой делать? – Она помолчала пару секунд, потом спросила: – Ну, так что же, ты надеешься, что всё само пройдёт? Так не бывает, моя ласточка. Хочешь ты того или нет, лечиться всё равно надо.

 – Аля, не стоит поднимать из-за этого такой переполох, – устало проговорила я. – Я примерно знаю, какие меры нужно принимать, и принимаю их. Естественно, за один день это не пройдёт. Надо подождать.

 – И запустить это дело так, чтобы потом всю жизнь мучиться? – невесело усмехнулась Альбина. – Может, лучше стоит один раз преодолеть страх и всё-таки сходить к врачу?

 – Нет, Аля, я не пойду, и закончим этот разговор, – сердито ответила я.

 – Малыш, не надо психовать, – сказала Альбина.

 – А ты не разговаривай со мной, как с ребёнком, – ещё больше разнервничалась я.

 – А ты не веди себя, как ребёнок, – отпарировала Альбина, и в её голосе мне послышалась улыбка.

 – Значит, по-твоему, я ребёнок? – окончательно психанула я. – Ладно, прекрасно! Думай, как хочешь, мне по барабану. Всё, Аля, я больше не хочу говорить!

 И я разъединилась. Уже через секунду я пожалела о том, что так разговаривала, но перезвонить и извиниться мешала глупая гордость, а кроме этого, я и так слишком страдала от боли в пояснице. Ну и пусть Альбина решит, что я инфантильная. Что я могу поделать, если, по сути, так оно и есть?! К чёрту всё! Я заплакала – сама не знаю, отчего.

 Минут через пять Альбина снова позвонила, но я не ответила. Я лежала на грелке и глотала слёзы, а телефон звонил снова. Вечером пришла SMS-ка от Альбины:

 Солнышко! Перестань дуться, позвони. Люблю тебя, скучаю, беспокоюсь.

 Видимо, она попросила кого-то набрать текст – Мадину или Рюрика. Мне очень хотелось позвонить и сказать – нет, прокричать, что я тоже её очень люблю и скучаю, безумно хочу её обнять, но  бессмысленное упрямство опять не позволило мне этого сделать. Я не позвонила ей.

 На следующий день боль, разумеется, не уменьшилась. Позвонила Ника, и ей мне тоже пришлось рассказать о своей беде. Она посочувствовала мне и пообещала принести крем с пчелиным ядом для массажа поясницы. Чудодейственного эффекта после первого же применения она не пообещала, но уверила, что при регулярном применении в течение некоторого времени крем обязательно должен помочь. Меня тронула Никина забота, и я даже подумала: вот кто мой настоящий друг! Она хотя бы пыталась помочь, а Альбина дальше совета обратиться к врачу не пошла.

 Пока я ждала Нику, Альбина звонила ещё раз, но я намеренно не ответила на звонок. Потом пришла Ника и принесла крем, и я сразу сделала с ним массаж. Конечно, боль полностью не прошла, но как будто немного уменьшилась, и я собралась было поблагодарить Нику за крем, когда вдруг раздался писк домофона. От неожиданности я резко приподнялась, и боль не замедлила снова дать себя знать. Ковыляя к двери, я искренне удивлялась, кто бы это мог быть, и только услышав голос Рюрика в трубке домофона, я поняла, что слишком рано сбросила Альбину со счетов. Я с содроганием поняла, что их с Никой встреча неизбежна, и поделать ничего было нельзя: мой палец уже нажал кнопку открывания двери. Всё, что я смогла сказать Нике, было:

 – Ты посиди пока тут. Там ко мне кое-кто пришёл.

 – А, это тот, с кем ты весной познакомилась?

 Я не успела ответить: в дверь уже звонили. Повторив «Посиди тут», я захромала к двери и открыла. Альбина, в длинном чёрном кожаном плаще и высоких сапогах, в белом шарфике и чёрной шляпе, переступила порог, обдав меня волной прохладного аромата духов. Первым же делом она протянула мне пребольшую плитку шоколада: