Однако эта необходимость «пролить свет» на прошлое и настоящее, которую испытывали просветители, не является единственной отличительной чертой культуры XVIII века. Помимо бурного развития, которое в этом веке получили тайные общества, с чем связан феномен храмовничества в узком смысле (см. с. 110), необходимо напомнить, что именно в это время были заложены политические, социальные и культурные основы для становления буржуазии. Для будущего господствующего класса дворянство, от которого буржуазия освободилась таким кровавым образом во время Французской революции, продолжало сохранять авторитет и большую привлекательность. Этим можно объяснить продолжительный интерес к рыцарству, тем более что с возникновением самых различных «орденов» в них получили доступ нувориши, люди, добившиеся успеха в свободных профессиях, или высокопоставленные гражданские чиновники, у которых не спрашивали подтверждения их аристократического происхождения.
Портрет Чезаре Беккария, итальянского просветителя, который в работе О преступлениях и наказаниях (1164) требовал глобального пересмотра юридической системы, в частности отмены пыток как ужасного пережитка Средневековья, порождавшего «доказанное зло, в то время как преступление человека, который им подвергается, еще совсем не является таковым». Парадоксально, что именно борьба просвещения против мрака и ужасов Средневековья, закрепившая за ним однобокий образ, мрачный и тревожный, способствовала возникновению «черного» стиля, который трансформировался в «готический» роман.
Правительства со своей стороны поощряли это пристрастие не только потому, что продажа почетных титулов приносила хороший доход в казну государства, но и потому, что это был один из способов укрепить связи нарождавшегося класса с государственной властью и обеспечить его поддержку.
Иллюстрация из Истории и анализа старинных рыцарских романов и романтических поэм Италии (1828), прекрасно передающая сценический и салонный характер, который вот уже два века сопровождает работы о рыцарстве.
Таким образом, во всей Европе огромным успехом, наряду с книгами по истории монашеских, духовных и рыцарских орденов, пользовались иллюстрированные рыцарские словари, в которых основной упор делался на роскошных костюмах и привлекательной символике. Достаточно напомнить одно из первых таких произведений (Ф. Буонанни Иллюстрированный каталог рыцарских и военных орденов. Рим, 1711), где тамплиеры, которых называют «самым благородным орденом из всех», облачены в такие фантастические доспехи, что напоминают римских легионеров. Более поздние произведения также не отличаются исторической точностью, и это говорит о том, что речь шла о самой настоящей «салонной» моде, противоречившей устремлениям просветителей к серьезной, критической и общественно направленной культуре.
Тамплиеры-«романтики»
В последние десятилетия XVIII века, в Европе, начиная с Англии, быстро распространился так называемый готический стиль, характеризовавшийся появлением большого количества романов и рассказов, действие которых разворачивалось в период мрачного Средневековья. Они были насыщены сверхъестественными, таинственными событиями, а действующие лица наделены сверхчеловеческими способностями.
В изобразительном искусстве это направление также нашло свое отражение не только в религиозной и гражданской архитектуре, живописи и скульптуре, но и в декоративном оформлении домов, меблировке и предметах домашнего обихода.
В контексте этого ярко выраженного и распространенного стиля история и тайны тамплиеров, непрерывный интерес к которым подпитывало масонство, стали предметом театральных произведений, таких как Сыновья долины немецкого драматурга Захариаса Вернера (1768-1823), включавшего две драмы: Тамплиеры на Кипре и Братья Креста, состоявшие из шести актов каждая. Загадочное воззвание к Богу в самом начале подготавливает к таинственной и мистической атмосфере всего произведения.
Лондон, Галерея Тейт: сцена из Макбета Шекспира, изображенная швейцарским художником Генрихом Фюсли (1141-1825). Творчество этого вдохновенного живописца, подверженного галлюцинациям, полностью укладывается в рамки «готического» стиля конца XVIII в., обращенного в области художественной прозы к Шекспиру, в противовес рационализму и классицизму, доминировавшим в то время. Фюсли, который во время своего длительного пребывания в Италии (1110-1118) углубленно изучал классическую античность и был покорен искусством Микеланджело, после возвращения в Англию (куда он переехал в 1163 г.), полностью погрузился в предромантическую атмосферу «готического романа».
Кабинет Вальтера Скотта (гравюра той эпохи).
Последние события из жизни Ордена, от переезда со Святой земли на Кипр до сожжения на костре Жака де Моле, представлены как предначертание всемогущего существа под названием «Тал», который тайно управляет судьбами государств и Церкви. Тал предрешил конец тамплиеров, потому что они стали недостойными миссии духовного обновления, которая им была предначертана. Молодой шотландский рыцарь Роберт, которому удалось выжить, таинственным образом был доставлен в пещеру, где собираются самые высшие члены Тала. Здесь ему вверяют истинное наследие тамплиеров, чтобы подготовить человечество к познанию «Последнего Евангелия», хранимого немногими избранными.
«Характер драмы чисто масонский, и многие из ее непонятных мест связаны с тем, ч то Вернер обращается, в первую очередь, к "братьям" ложи, к которой он принадлежал. С художественной точки зрения, несмотря на формальные достоинства красноречия и отдельные удачные лирические отрывки, произведение лишено жизненной силы; стиль первой и второй частей настолько различен, что можно подумать о двух отдельных произведениях. Таким образом, ценность произведения чисто документальная: но прочесть его исключительно важно тем, кто занимается изучением отношений между немецким мистическим масонством конца XVIII века и романтической мыслью» (Альда Манги).
Во Франции интерес к событиям, связанным с тамплиерами, никогда не угасал. Сам Наполеон Бонапарт использовал их в символическом плане, чтобы изгнать все тени своего революционного прошлого (существовала даже легенда, что казнь Людовика XVI была последним актом мести тамплиеров потомку Филиппа Красивого). Для этого Наполеон в 1808 г. заставил парижское духовенство провести торжественную церемонию по отпущению грехов и реабилитации Жака де Моле, на которой Бонапарт присутствовал в окружении семьи, самых близких соратников и высших представителей масонства. Вместе с тем за три года до этого, когда в Париже шло представление драмы Тамплиеры провансальского драматурга Франсуа Ренуара, Наполеон решил собственноручно написать критическую статью, поскольку, по его мнению, та настойчивость, с которой автор обличал несправедливость и коварство, проявленные монархом, нежелательным образом представляет в глазах общественности образ политической власти как таковой.
В период романтизма тамплиеры не могли быть обойдены вниманием беллетристики, в которой ведущее место занимал исторический роман, где фантастический вымысел опирался на результаты исследований ученых эрудитов.
Портрет молодого Наполеона ((фрагмент картины А. Дж. Гросса, посвященной битве при Арколи, 1196).
В романе Айвенго Вальтера Скотта (1771-1832), опубликованного в 1820 г., действие разворачивается во времена Третьего крестового похода, а высокомерный тамплиер Бриан де Буа Жильбер выступает в роли отрицательного персонажа, которому противостоит положительный герой. За развитием событий, как бы на затененном фоне возникает Святая земля, где наряду с крестоносцами, вдохновляемыми самыми благочестивыми и светлыми идеалами, рыцари Храма стремятся только к воинской славе и мирской власти, не подчиняясь никакой власти или дисциплине, за исключением внутренней власти Ордена, ради которого они были готовы на все.