Религиозно-магическое очарование

В то время как Обряд Строгого Тамплиерского Послушания (см. с. 117) практически контролировал все немецкое масонство, Иоганн Август Штарк сделал новые открытия, касавшиеся тайной организации средневековых тамплиеров. Сын протестантского пастора, он принял католицизм, но затем снова вернулся к своей вере, став, в свою очередь, пастором. Его очевидный интерес к религии сочетался с интересом к Востоку и его оккультным традициям. Он считал, что не рыцари, непосредственно исполнявшие воинские обязанности, а те из тамплиеров, которые выполняли функции «клириков», являвшихся своего рода параллельным и независимым орденом, были хранителями секретных знаний, полученных в результате контактов с Персией, Сирией и Египтом. Сохранением и передачей этих тайных знаний на протяжении всей истории занимались маги. Штарк, таким образом, обосновал необходимость создания новой организации – «Духовной ветви тамплиеров», добился ее признания со стороны масонов «Обряда Строгого Тамплиерского Послушания» в 1772 г. и заключил с ними братский союз, который распался через четыре года, когда немецкие ложи отказались от концепции фон Хунда (см. с. 117). «Духовная ветвь тамплиеров» также просуществовали не более одного года.

Характерной чертой деятельности Штарка была поддержка, оказанная им магии, в то время как фон Хунд высказывался в пользу алхимии; а также подчеркнутая религиозность, умаление престижа «рыцарей» в пользу повышения авторитета «клириков», активная заинтересованность в поддержании тесных связей с сильными мира сего и аристократами в Германии, где политическая ситуация отличалась территориальной раздробленностью и неопределенностью.

Останавливаясь на значении Бафомета, Элифас Леви безусловно имел в виду работу востоковеда Йозефа Хаммер-Пургшталя Раскрытая тайна Бафомета (изображение которого воспроизводится), опубликованную в 1818 г. в самый разгар Реставрации. Приписывая тамплиерам поклонение божеству-гермафродиту, фаллические культы и оргиастические практики, а также тайный союз с ассасинами, Хаммер-Пургшталь не упускает случая для утверждения: «Как на Западе революционные общества возникли из сердца масонов, так на Востоке ассасины вышли из секты исмаилитов».

Другим выдающимся лицом, изучавшим миф о тамплиерах, был французский аббат Альфонс-Луи Констан, литературный псевдоним Элифас Леви. История его жизни отмечена громкими событиями: он родился в 1808 г., сначала вступил в католический орден францисканцев, до 1848 г. пользовался известностью в рядах французских радикалов и придерживался псевдосоциалистических идеалов; затем он оставил политику и занялся оккультизмом, чтобы синтезировать, с ученой точки зрения, весь опыт человечества, накопленный в этой области. Его усилия вылились в написание в 1860 г. Истории магии, в которой тамплиеры описываются двойственным образом: наследники гностического оккультизма, якобы перешедшие затем к пантеистическому поклонению природе. Между тем Орден получил доступ к высшей мудрости, представленной в символах Азота, египетского бога Мендеса в образе козла, философском камне и символе того же Бафомета (см. с. 70-73).

Воображаемая реконструкция церемонии создания Ордена тамплиеров в Иерусалиме. Штарк, считая, что существовал отдельный орден клириков или священнослужителей, тем самым создал историческую фальшивку: среди тамплиеров действительно были священнослужители, которым было позволено совершать церковные Таинств начиная с 1112 г., когда Иннокентий III своей буллой дал на это разрешение, но и рыцари, и сержанты, и светские братья входили в единую орденскую структуру, во главе которой стоял один и тот же Магистр.

Хотя Элифас Леви склонялся к мысли, что они были заговорщиками, как считал иезуит Августин де Баррюэль еще за шестьдесят лет до этого (см. с. 121), он утверждал, что самая большая вина Ордена лежит на Жаке де Моле, который передал оберегаемые им секретные знания средневековому масонству, слишком невежественному, чтобы хранить их.

Теория заговора

Шотландский ритуал во Франции сомкнулся с опытом «храмовой» организации, которая зародилась в предшествующие годы, отличалась исключительно аристократической направленностью и была связана с семьей герцогов Орлеанских, которых постоянно подозревали в организации заговоров против абсолютной монархии. В эпоху консерватизма, последовавшую за Французской революцией, теория заговора вновь появилась на политической сцене и распространилась убежденность в том, что именно тайные общества были ее настоящими вдохновителями. Чтобы еще больше ввести в заблуждение общественное мнение в этом смысле, на руку реакционерам сыграло дело Баварских иллюминатов, общества, основанного Адамом Вейсгауптом, которое объединяло прогрессивных немецких интеллектуалов и было упразднено в 1784-1785 гг., вызвав шумный резонанс во всем мире. Достаточно сказать, что Джордж Вашингтон вынужден был встать на защиту американских масонов, которые неожиданно попали под подозрение, хотя и не имели ничего общего с иллюминатами.

Обложка романа Конан-Дойла, создателя образа Шерлока Холмса. События, описанные в романе, происходят в Соединенных Штатах во второй пол. XIX в. и свидетельствуют о том, как пропаганда, развернутая против тайных обществ, нашла в этом веке плодородную почву и глубоко проникла в народное сознание. Секретность, сила корпоративных связей, символика и таинственные ритуалы вызывали тревогу и беспокойство: от страха политических заговоров до возможного превращения тайных организаций в преступные сообщества.

Затем репутации Храма был нанесен серьезный удар так называемым графом Калиостро, основателем египетского масонства. Представ в 1789 г. перед судом Инквизиции, он признал, что новые тамплиеры плели заговор с целью отмщения за смерть Жака де Моле и собирались осуществить свои планы путем разрушения всех монархических институтов и католической церкви. Он также рассказал, что был тайно доставлен в один из Храмов во Франкфурте-на-Майне, где ему были показаны документы, подтверждавшие этот преступный план и подписанные кровью.

Битва при Милаццо (20 июля I860 г.). выигранная «краснорубашечниками» Гарибальди. Необходимо заметить, что в XIX в. не только консервативные силы, но и сами члены тайных обществ считали, что задачей масонства является революционное преобразование политического и социального устройства. Именно в этом направлении работал в Италии, например, Суверенный воинский орден Сионского храма. Что же касается гарибальдийцев, то «Масонский журнал» называл их «новыми тамплиерами» и, между прочим, в последние десятилетия XIX в. развернул кампанию в поддержку тамплиерства.

Представляя масонство в виде клики отъявленных бунтовщиков, стали вновь извлекать на свет исторических тамплиеров. С особым рвением работали в этом направлении радикал Луи Каде де Гассинкур, посаженный в тюрьму во времена террора, и иезуит Августин де Баррюэль, находившийся в изгнании в Англии. Один (Гробница Жака де Моле) утверждал, что Орден как союзник ассассинов был ни чем иным, как первым звеном в цепи заговорщиков, которые не прекратили своей деятельности до самого взятия Бастилии. Другой (Полезные мемуары к истории якобинизма) (1787-1798) объединил в единый ужасающий образ многовекового заговора все течения и действующих лиц, не проводя между ними никаких различий, которые на протяжении истории выступали против законной власти. Поэтому новые тамплиеры не отказались ни от имени, ни от традиций мщения. Более того, в 1804 г. некто Ледрю и магистр Раймон Фабре Палапра представили документ, очевидно фальшивый, который якобы относился к 1324 г. и был написан Джоном Марком Лармениусом, тайным наследником Жака де Моле, ставшим во главе Ордена. Во время полемики с шотландскими ложами, Палапра показал новый список Великих Магистров, которые занимали этот пост после Лармениуса на протяжении всего периода времени, вплоть до наших дней. Успех, который во Франции выпал на долю Ордена Храма, основанного Палапра, угас через несколько лет после его кончины в 1838 г.