Дворника у ворот дома он не заметил, прошел во второй двор и разыскал над входом номер квартиры. Ощупав в кармане ключ, вошел в подъезд и стал подниматься по темной, узкой лестнице, не переставая чиркать спичками. Наконец он нашел дверь, над которой был нужный номер; чья-то заботливая рука вычертила мелом этот же номер на самой двери. Амброс остановился, прислушался и с силой дернул за ручку висячего звонка. На лестнице было тихо, за дверью был слышен захлебывающийся звон колокольчика.

Когда же звон прекратился, Амброс вложил ключ в замочную скважину, открыл дверь и юркнул в квартиру. Сначала в темноте он чуть не вскрикнул от внезапного страха, потом зажег спичку, осмотрелся и увидел, что находится в кухне. Он вышел из кухни в коридор и очутился в большой комнате.

Зажженная спичка осветила две стоявшие рядом никелированные кровати, блеснула в дали большого трюмо и погасла. Амброс зажег новую спичку, шагнул вперед, заметил стоявшую на ночном столике свечу, зажег ее и осмотрелся. Окна были закрыты плотными шторами, на стенах комнаты висели в беспорядке женские платья и юбки, на комоде, покрытом голубой скатертью, стояли флаконы, баночки, коробки с пудрой и две узкие японские вазы для цветов.

Амброс подошел к комоду, вложил в замочную скважину верхнего ящика нож, со скрипом повернул его и выдвинул ящик. Белье и разные тряпки полетели на пол, но кроме них, там ничего не было. Амброс всадил нож в щель второго ящика, открыл его и радостно засмеялся. В его руке при свете свечи заискрился браслет, усыпанный бриллиантами, колье, две броши и три перстня. Все эти вещи лежали в углу ящика. Амброс спрятал их в карман брюк и продолжал лихорадочно рыться в ящике, но без успеха.

В третьем ящике он нашел несколько коробок с пудрой, баночек с мазями и притираниями и с досадой бросил их на пол. Были взломаны замки ночного столика и платяного шкафа, но и там не оказалось ни одной вещи, стоящей внимания.

Над кроватью на гвоздике Амброс заметил небольшой медальон с цепочкой, снял его и спрятал отдельно в боковой карман пиджака.

Почувствовав усталость, он сел на постель и стал прислушиваться к четкому тиканью часов за стеной, потом выглянул в коридор. Странное чувство тоскливого одиночества охватило его; он поспешно подошел к комоду, взял свечу и вышел в кухню. Дрожа от волнения и предчувствия близкой опасности, он погасил свечу и выскочил на лестницу, затворив за собой дверь. Ему казалось, что эта дверь снова откроется, оттуда появится неведомый враг и бросится на него.

Амброс ощупью спустился с лестницы, прошел в арку ворот и вышел на улицу. Сознание избегнутой опасности и сумасшедшей удачи заставило его легко вздохнуть, улыбнуться и ускорить шаги. Долго шел он, ощупывая в кармане добычу, и незаметно дошел до своего дома. Очутившись в своей убогой комнате, он при свете лампы долго любовался сверкающими камнями золотых вещиц, потом аккуратно завернул их в бумагу, спрятал в карман и лег спать.

На другой день он вышел на улицу и решил продать пару колец. На вырученные деньги можно было уехать в другой город и там продать остальные вещи.

Амброс вошел в небольшой ювелирный магазин, вынул из кармана один перстень с тремя небольшими бриллиантами и протянул его ювелиру.

— Вы желаете продать этот перстень? — спросил тот. Амброс в ответ утвердительно кивнул головой.

Ювелир вышел за перегородку и, вернувшись, сказал:

— Ничего не могу предложить вам за эту вещь… Камни поддельные, золото — американское…[9] Этот перстень стоит гроши.

Амброс растерянно взглянул на него, с решимостью отчаяния вынул из кармана брошь и положил ее на прилавок.

— К сожалению, и эта вещь ничего не стоит, — сказал ювелир, осмотрев брошь. — Где вы приобрели эти вещи, сударь?

Амброс схватил брошь и бомбой вылетел из магазина, бормоча проклятия. Вероятно, эта актриса, эта гнусная баба хвасталась своими поддельными камнями, а тот бритый осел, втянувший Амброса в это грязное дело, поверил ей… Впрочем, Амброс заставит его раскошелиться и заплатить за работу!

В назначенное время Амброс пришел в ресторан, и лакей провел его в кабинет.

— А, наконец-то! — встретил его «актер», сидевший за уставленным бутылками столом. — Поздравляю с успехом… Вы золото, а не человек!.. Я уже знаю — вам повезло.

Амброс уселся в кресло, выпил залпом стакан вина и заговорил:

— А, вам уже известно, как я обстряпал это дельце? Великолепно! А теперь, сударь, я вам хочу предложить такую штуку: уплатите мне сотню рублей и берите себе все эти вещи… Я, видите ли, не сумею их сплавить, я человек неопытный… Вы это лучше сумеете сделать…

«Актер» быстро взглянул на него и расхохотался.

— Однако, вы парень не промах… Значит, вы уже знаете цену этим «драгоценностям»? — заговорил он, вздрагивая от душившего его смеха.

Амброс посмотрел на него.

— Так… Значит, и вы знаете их цену? — спросил он тихо.

— Ну, конечно… Ведь я слежу за газетами, а там о вашем деле кое-что писали… Ошиблись мы немного с вами… — ответил «актер». — А, кстати, не захватили ли вы небольшого медальона с цепочкой?

— Он здесь, — хлопнул себя Амброс по карману.

— Ну, так вот, за этот медальон я вам дам десять рублей, — сказал «актер». — Медальон этих денег стоит. Вот видите, решительный человек, иногда и решительность — бесполезная штука… Уверяю вас, умный человек всегда восторжествует над решительным… — прибавил он загадочным тоном.

Амброс молчал. Он начинал подозревать, что сделался жертвой какой-то дьявольской махинации, и решил это выяснить.

— Мне кажется, сударь, вы не явились бы сюда, если бы я не захватил медальона, — сказал он. — Вам нужен медальон.

— Да ведь и вы не явились бы, если бы бриллианты оказались настоящими, — лукаво улыбнулся тот. — Ведь правда? Ну вот… Итак, ликвидируем это дело… Давайте медальон и получайте свои десять рублей.

Амброс взял со стола пузатую бутылку, встал и, смеясь, сказал:

— Я вам сейчас докажу, что решительность кое-чего стоит.

— И, взмахнув бутылкой, грозно прибавил: — Если вы не объясните мне, что это за штуку вы со мной сыграли, я вам разобью этой бутылкой череп!.. Ну?

«Актер» растерянно взглянул на него и пугливо отшатнулся.

— Что за шутки… — забормотал он, — ведь я сам ошибся… Вы же знаете…

— Ничего я не знаю, и вы мне все должны объяснить! — крикнул Амброс. — Не пытайтесь вилять хвостом, одно слово лжи — и вам конец!

— Ну ладно, что с вами поделаешь… — с деланным добродушием начал «актер». — Ну, неужели вы не могли догадаться? Вы читаете газеты? Во всех столичных газетах напечатано крупным шрифтом сенсационное известие о краже дорогих бриллиантов у талантливой артистки Малецкой… Эта Малецкая — моя пассия… Она очень талантливая артистка, уверяю вас, но о ней совсем не писали… Она просила меня устроить так, чтобы о ней написали везде… Что поделаешь — хорошенькая женщина вправе иметь фантазии! Вы поняли, в чем дело? Жаль, я не захватил с собой вырезок из газет, их целая куча… Реклама-то какая, мой милый!

— Ладно, — грубо прервал его Амброс. — Выкладывайте сто рублей, получайте медальон и убирайтесь к дьяволу со своей пассией!.. Я не привык валять дурака… Благодарите Бога, что дешево отделались.

— Ну, я думал, что это мне будет стоить еще дешевле… — с комическим вздохом проговорил «актер», сунул медальон в карман, вручил Амбросу деньги и с гордым видом удалился.

Амброс налил в стакан вина и пробормотал:

— А все-таки жаль, что я не дал тогда этому франту по физиономии.

У него было длинное, неудобопроизносимое китайское имя, но, когда он появился в отряде в качестве переводчика, все, от начальника дивизии до вестовых, стали почему-то называть его Иваном Ивановичем. Маленький, смуглолицый и юркий, он сразу сумел сделаться нужным человеком и с редким бескорыстием, столь мало свойственным китайцам, оказывал штабу дивизии массу важных услуг. Беззаветно преданный русским, он почти всегда недружелюбно относился к своим соотечественникам, и когда в штаб приводили для допроса китайцев, подозреваемых в шпионстве или в принадлежности к хунхузским шайкам, он как-то с одного взгляда определял степень их благонадежности.