— Эй, малыш, иди посиди с нами, — но, на самом деле, это прозвучало как: "Эээй, маалыыыш, иди посидиснами". На самом деле это выглядело действительно жалко, еще не было и полудня, а она уже была пьяна в стельку.

Я остановилась и посмотрела на сцену, развернувшуюся передо мной. Оливия сидела за небольшим обеденным столом вместе с Беном, поедая омлет и тосты, с банкой пива, будто это был апельсиновый сок.

Думаю, моя мама никогда уже не будет прежней. Было время, когда она обладала силой, с которой нельзя было не считаться; у нее были прекрасные темно-каштановые волосы, волнами доходившие до середины талии, а кожа будто светилась. Красота была в ее генах, она излучала уверенность, знала, чего она хочет от жизни и как это получить. Любой, кто проходил мимо нее на переполненных улицах Манхэттена, останавливался и глазел; ее красота привлекала мужчин всех возрастов. И сейчас я смотрю на женщину, которая зовется моей матерью. Существо предо мной всего лишь пустая оболочка той, которой она когда-то была, а теперь всегда будет постоянным напоминанием мне о том, кем я отказываюсь становиться. Некогда красивые, волнистые, коричневые волосы сейчас были убраны в хвост. Я просто смотрела на то, что осталось; тягучие, безжизненные, тусклые волосы даже не напоминали о том какими они были раньше. Казалось, что когда папа ушел он забрал ее душу вместе с собой.

Я никогда не понимала, почему он ушел. Мне известна только мамина версия этой истории, о которой она постоянно мне напоминала, и звучит она примерно так: «Твой дерьмоголовый отец нашел себе новую, ухоженную, молодую жену. Его не волнуем ни ты ни я. Он бросил нас, чтобы быть с ней».

Правда, я никогда не говорила, что я ей не верю, но все же, отца не было здесь, чтобы высказать свою версию истории. Хотя это не имеет значения. Главное, что он ушел и забрал с собою все светлое, что было в нашей жизни. Оливия должна была стать сильной для нас двоих. У нас не было ни единой его фотографии, или моя мать проделала отличную работу, пряча их. Единственное, что я помнила о нем, это то, что он был потрясающе красив. И я говорю это не потому что этот мужчина мой отец, а потому что он был высоким и смуглым, темноволосым мечтателем. Эрик был полностью погружен в работу и семью или же мне так казалось. У него были удивительные ярко зеленые глаза, которые я каждый день видела, смотрясь в зеркало. Кто бы мог подумать, что в тринадцать лет моя жизнь так изменится? Сейчас на коже моей мамы были ушибы и порезы, которые оставлял Бен во время своих детских истерик. Глядя на нее со злостью и отвращением, я сказала:

— Нет, спасибо, я лучше буду есть на помойке, — и уже повернулась, чтобы уйти, когда услышала, скрип стула по полу и громкий удар кулаком по столу.

Я знала это был кулак, потому что я, к моему сожалению, могла расшифровывать разные звуки, которые любил делать Бен своими руками. Меня, вдруг, одернуло назад, и я почувствовала руку, сжимающую мои волосы.

— Тебе следует проявлять больше уважения в этом доме, маленькая неблагодарная сучка. — Я чувствовала железную хватку Бена на моих волосах, но все еще пыталась вырваться. Что только ухудшило положение, и он еще сильнее сжал мои волосы. Пряди волос были вырваны и мои глаза наполнились слезами от боли. Я знала, что за этим последует, так что, медленно закрыв глаза, стала ждать неизбежного.

Глава 2

Я добралась до ресторана, опоздав на несколько минут, и кинулась в раздевалку, чтобы переодеться и подготовиться к смене. Эмбер, другая официантка и мой единственный друг во всем штате Нью-Йорк, вошла сразу после меня. Это было наше место, чтобы прийти посидеть и посплетничать обо всем, что произошло с тех пор, как мы в последний раз видели друг друга.

— Привет, малышка, я увидела, что ты уже пришла, как...— она остановилась посреди фразы, открыв рот от потрясения и потеряв дар речи. Сейчас мой фингал под глазом ничем не отличался от маминого, что и заметила Эмбер. Макияж не очень-то помог его скрыть. Нервы были на пределе, и поэтому я была не в настроении обсуждать ситуацию. Я нервно рассмеялась, стараясь отвлечь ее и сменить тему.

— Эй, Эмбер, я чувствую себя по первому разряду, что с тобой? — Смена темы - это единственное, о чем я могла думать, когда стягивала мои волосы в тугой хвост, чтобы выглядеть прилично для моей смены. Я начала искать в моей косметичке блеск для губ, изо всех сил стараясь найти что-нибудь хорошее в этом дне; Боги знают, как же я в этом нуждалась.

— Мы должны спланировать покушение на Бена; лучше перерезать ему горло, пока он лежит пьяный на диване без сознания. Каков мудак! — Эмбер завизжала, как сумасшедшая, и начала копаться в своей сумке, вытащив еще немного косметики, что могло означать только одно — она собиралась скрыть черные круги под моими глазами.

Эмбер хоть и была красива от природы, но все еще чувствовала необходимость в косметике. Она была по-особенному красива: с вьющимися светлыми волосами, которые спускаются чуть ниже плеч, светлой кожей, и я просто любила ее такой. В довершение всего у нее были карие глаза вместе с этими пышными соблазнительными формами тридцатилетнего тела.

— Я в порядке Эмбер. Правда, в этом нет необходимости.

Я послала ей быструю улыбку, но Эмбер уже взялась за мое лицо. Она никогда не принимала отказов. Когда она планирует что-то сделать, то ничто не заставит ее отступить от задуманного. Я восхищалась ее смелостью и любила ее дух. После того как она закончила с макияжем, я стала похожей на кинозвезду, была красива и готова двигаться дальше.

Эмбер села полюбоваться своей работой и улыбнулась:

— Вот, как новенькая. Я бы хотела, чтобы ты обдумала мое предложения пожить со мной и Джонни. Ты же знаешь, это вообще не проблема, — сказала она, глядя на меня обеспокоенными глазами.

— Я знаю, Эмбер, и я благодарна тебе за предложение, но знаю, что если оставлю маму в доме наедине с ним, она не переживет этого. Независимо от того, что моя мама ставит меня ниже его, она все еще моя мать, и она все, что у меня осталось. Я не оставлю ее.

Это была работа моего отца. Я посмотрела на Эмбер, очень стараясь не заплакать. Я сдерживала слезы, потому что знала, если я позволю им упасть сейчас, она будет знать насколько это в действительности влияет на меня. Если я заплачу, то все эмоции, которые мне с таким трудом удавалось подавлять, раздавят меня, и я была не готова к этому. Я прошла через многое с того момента как моя мама сказала "Да" Бену, и мое терпение приближалось к концу. Когда Бен не добивался своего, моей матери не было достаточно ему. Тогда он с полной готовностью переключался на меня, и мне уже крайне надоело быть его грушей для битья. Предложение Эмбер казалось весьма соблазнительным, особенно сейчас. Ведь в последнее время я начала отвечать на его удары, что еще больше его разозлило. Он стал действовать намного жестче, но, по крайней мере, я начала защищаться. Чего я не могу сказать о моей маме, которая, наверно, проходит через все это прямо сейчас.

Не желая испортить хорошую работу, что Эмбер проделала над моим лицом, я натянула фальшивую улыбку и встала, чтобы уйти.

— Мы должны приступить к работе, прежде чем Джонни разозлится из-за того, что мы так долго отсутствуем. Просто везенье, что он твой жених иначе меня бы уже давно уволили, — сказала я, смеясь, а Эмбер схватила меня за руку и подтянула к себе, со всей серьезностью посмотрев мне прямо в глаза, мой смех сразу улетучился.

— Моя дверь всегда открыта, Ронни, в любое время, так что не стесняйся, хорошо? — я не смогла ничего сказать на это, поэтому просто кивнула.

* * * *

Время на работе пролетело быстро, работая в одиночку, я смогла заработала много чаевых этой ночью. Этого хватит на татуировку на День Рождения и даже еще немного останется на новую одежду. Это было именно то, что я хотела сделать большего всего на мой День Рожденья; мне 18 и это много значит для меня, потому что, с тех пор как мой отец ушел, я наконец-то достигла того возраста, когда сама могу принимать решения. Мне пришлось быстро взрослеть, потому как моя мама не была такой уж хорошей, после того как папа ушел. У нее были плохие и хорошие дни, пока они окончательное все не стали плохими.