Однако! Быстро мама очухалась, но мне хватило этого времени, и я покинул поле боя. Правда, ремнём по заднице мне всё же прилетело разок.

Из красивых губ вытекают мысли... Пристегни ремни – мы поедем быстро.

Подведём итоги утра: я в мамином розовом халате и в галошах на босу ногу, добытых при отступлении, сижу в соседском курятнике, и фигушки кто меня отсюда выковыряет. Главное, чтобы баба Нюра за яйцами не пришла, а то она слеповатая, оторвёт мои и скажет, что так и было, а я парень молодой, у меня вон, и невеста есть.

Тьфу ты, хоспадибожемой! Я с этим извращенцем за последние дни совсем последние крупицы мозга растерял.

Прошло три часа.

- Вот скажи мне, Снежка, почему мне так не везёт-то? – поинтересовался я у ближайшей белой курицы. - Вы, цыпочки, не переживайте, я не надолго у вас. Вот мой извращенец уедет, и я домой пойду, а то так кушать хочется, что переночевать негде, да и мама, думаю, уже остыла и готова к конструктивному диалогу.

Услышав про еду, мой желудок сжался и начал выводить рулады. Цыпочки, услышав бурчание, занервничали и начали квохтать.

- Тише, мои девочки, ну, чего разнервничались, подумаешь, есть хочу. А у вас червячка заморить не будет случайно? - с надеждой посмотрел на них.

Куры и не думали успокаиваться, а наоборот стали вести себя агрессивно. С чего бы?

СЧЕГОБЫ зашёл в курятник. Недовольный такой, крылья расправил, красный гребень набок, и как собака, лапами землю роет.

- Ппппп… пи…п….пип..п... Петрович, извини, у меня с ними ничего не было, честно, мы просто мило побеседовали и всё. Снежка, ну скажи ему, - запричитал я, увидев огромного черного петуха, который с лапы открыл дверь. Баба Нюра курей в Чернобыле покупала, что ли? Петух на мой детский лепет заорал так, что уши заложило. Мне кажется, или такое со мной уже было? Петрович в один прыжок оказался на моём насесте…

Домой я бежал быстрее, чем оттуда. Мне ж теперь кошмары будут видеться с этим чернобыльским петухом в главной роли. Да что там! Мне теперь даже извращенец не страшен, после пережитого ужаса в курятнике. Как живой ушёл, до сих пор не знаю.

Зато теперь я знаю, почему у меня проблемы! Потому что во всём виноваты бабы! Не набросилась бы на меня тогда жена извращенца, и не приставал бы этот маньяк ко мне сейчас. Вот так и тут! Сказала бы Снежка, что я по-соседски заскочил соли одолжить, не был бы я теперь исцарапанный и в перьях. Может, и правда в геи податься?

Машины около дома не оказалось, и я на радостях станцевал румбу, надеюсь, это не выглядело, как предсмертные судороги опоссума, а то у меня с танцами не очень.

Как назло, мимо забора проходила соседка, баба Нюра.

И чего за сердце сразу хвататься–то? Подумаешь в халатике розовом, в галошах, а перья на голове? Так это образ такой.

С порога я учуял умопомрачительные запахи, на которые мой желудок заурчал как трактор.

- Ой, а чем это у нас таким вкусненьким пахнет? - нацепив самую умильную моську, спросил я у мамы, заходя на кухню.

- Пиздюлинами, сынок. - сказала мама, уперев руки в бока.

15♔

- Думал, сказки, ан-нет! Чудо в перьях, собственной персоной! - раздался весёлый голос моего личного кошмарища. Вот откуда он тут, если нет его машины?!

За столом сидело это чудовище и уплетало мамины фирменные пирожки с грибочками и картошечкой. Ням - ням. Рот непроизвольно наполнился слюной, как у собаки Павлова, а желудок взбунтовался.

Вот офигительно! Пока я там партизанил, они тут спокойненько чай пили и завтракали!

- Я ангел, а не чудо в перьях! И хватит топтать пирожки, чревоугодие – один из грехов, и кара соответственная, живот растет, а хвостик сохнет! Прорва! - возмутился я, глядя как предпоследний пирожок исчезает в желудке у монстра.

- Спасибо, Наталья Алексеевна, очень вкусно, вот сейчас доем последний пирожок, и можно в баньку сходить, - проигнорировал меня этот гад. Рррр...

Вот даже и не знаю, по какому поводу возмутиться. Мало того, что снюхались, пока я за солью бегал к Снежке, так ещё и пирожочек сейчас последний доест этот бугай. Ааааааааааа! Что делать?!

Я выбираю пирожок! И пусть весь мир подождёт! С голодными глазами, капая слюной на пол, и с вытянутыми вперёд руками, я бросился на защиту маленького пирожочка.

Каким-то немыслимым образом, этот бугай скрутил мою тушку, усадил к себе на колени и запихнул мне в рот пирожок.

- Ауси катиа аатая! Ама! Шаши! Асиуют! Ик! Оть ы вываи ииию!* - кстати, мама куда-то смылась, и Дика не видать. Кинули бедного Федюльку на растерзание! Но Федька - добрый мальчик, зло не помнит, он его записывает.

- Мышонок, тебе так идёт этот халатик, - коснулся моего уха шепот этого извращенца, а я замер, как коала, засунувшая в рот за один присест ветку эвкалипта. По моей коленке вверх поднималась горячая ладонь этого гада, и чем выше подымалась рука, тем пунцовее я становился.

- Когда вернёмся, я тебе, Федечка, обязательно такой же куплю, только покороче, - проурчало чудище, расплываясь в знакомом таком хищном оскале.

Ладонь тем временем сместилась на внутреннюю часть бедра, нежно поглаживая. От такой ласки мой «предатель» зашевелился и встал, гордо задрав голову. Сука!

В этот момент зашла мама.

- Федя, иди помойся, а то несёт от тебя, как от бомжа, – скривилась мама.- И кстати, верни мой халатик! Иш чё удумал, мой любимый халат упёр. Галоши, так и быть, можешь себе оставить! - сказала - как отрезала.

От её слов я подавился пирожком и закашлялся. Мама, не теряя времени, подошла к нам и стала стягивать с меня халат. А у меня стоит! Колом!

Спас меня, как ни странно, извращенец, кто бы сомневался! Помог стянуть халатик, а своей лапой накрыл моего «предателя». Нет, конечно, он молодец! Только я сейчас, блядь, задавлюсь этим пирожком!

Пытаюсь им жестами показать, чтоб по спине похлопали. Похлопала маман… В ладошки… с воплем:

- Браво сынок! Так уделать мой халат мог только ты! – развернулась и ушла.

Последовательность смены состояний и реплик некоторых индивидуумов угнетает мое сознание, поэтому – пиздец, господа!

Спас меня снова мой извращенец. Молодец, второй раз! Только двинул мне по спине так, что пирожок вылетел, а легкие и печень я успел удержать в своём организме. С глаз ручьём полились слёзы, и кислород закончился. Даже высказать этим замечательным, добрым людям все, что о них думаю, не могу - рот беззвучно открывается и закрывается, как у корюшки.

- Федь, ну не плачь, куплю я тебе такой же халатик, даже лучше, - утешало меня чудовище, гладя по спине. – Пошли лучше помоемся, а то от тебя и правда попахивает.

Вот умеет же человек утешить и комплимент отвалить!

- Может, мне нравится попахивать! Это ноу-хау в моём организме, чтобы всякие извращенцы свои лапы ко мне не тянули! - закричал я и попытался сползти с колен маньяка. Ага! Так меня взяли и выпустили! Рука бугая, всё ещё находившаяся на моём паху, слегка сжала полуэрегированного «предателя», который обрадовался и затребовал продолжения банкета. Дожился! Даже мой член меня не слушается!

- Отпусти маньяк! - заверещал я, пытаясь выбраться из стальных рук.

Тяжело вздохнув, кошмарище схватил меня в охапку и куда-то поволок. Последние дни ощущаю себя котом: сплю, ем (иногда), гажу, а за это меня таскают на руках.

Вернули меня на землю только в бане.

- Ээээ… спасибо что довез, теперь я сам.

Надеюсь, он не будет со мной мыться?!

- Конечно сам, - согласился маньяк и начал раздеваться.

- Тогда я попозже, - пробормотал я, начиная пробираться к двери.

- Стоять! – меня поймали и одним рывком стянули боксёры. - Федечка, ты, наверное, хочешь, чтобы я тебе помог? - довольно мурлыкнул рогатый упырь, положив свою лапу мне на попец.

- Ой, как не хочу, лучше сам, да, именно сам.