Последний глоточек на посошок…

Вкусный был коньяк.

Тихонько освобождаем дверь от швабры, и вперёд.

По долинам и по взгорьям

Шла дивизия вперед,

Чтобы с боем взять Приморье

Белой армии оплот.

Вот не зря Семёныч, сосед по лестничной клетке, пьяный эту песню орёт постоянно, пригодилась.

Наливалися знамена

Кумачом последних ран.

Шли лихие эскадроны

Приамурских партизан.

- Штирлиц, это провал! - единственное, что я смог сказать, уткнувшись носом в мужские ноги, размера этак сорок пятого.

- Пупсик, удачи! - раздался сбоку голос блондинки, и она ускакала на выход.

Стук её каблуков - как гвозди в мою крышку гроба.

Собравшись, мужественно решил посмотреть смерти в глаза. Лучше бы не смотрел.

Надо мной возвышалось чудовище, скрестив руки на груди, и сверлило меня злобным взглядом.

- А куда это мышка моя собралась? - тон этого изверга не предвещал ничего хорошего. Выход один: давить на жалость. Вцепившись двумя руками в ноги этому тирану запричитал:

- Дяденька, не губите сиротинушку! Я ж без мамки и папки рос! У меня ж дом сгорел! Семь братьев по лавкам голодные сидят! На хлебушек сестричкам не хватает! - я даже всхлипнул для убедительности пару раз и попытался слезу пустить. Как только я набрал в лёгкие воздуха для очередной фразы, меня сгребли в охапку огромными лапами, а рот мне закрыли поцелуем.

4✖

Никогда не пейте! Алкоголь - это зло! Особенно на голодный желудок!

Мир закружился и завертелся, верх перепутался с низом. Последнее, что помню - властные твёрдые губы и запах, такой одуряющий, что последние крупицы сознания уплывают вдаль за разноцветными кружочками и вертолётиками.

Сон. Так хорошо, уютно, как когда-то в детстве. Я нежусь в чём-то пушистом. Мягкие прикосновения к коже, запах персика и опять тот одуряющий аромат. Чужие руки нежно массируют кожу головы, медленно переходя на плечи. Я просто таю от всего этого. Всё резко прекращается. Становится так холодно и тоскливо. Снова я остаюсь один. От этого одиночества хочется плакать и выть на луну. Протягиваю руки, пытаясь вернуть то тепло и уют, но ничего не нахожу, кругом пустота. Первые горячие слёзы скатываются по щекам. Не знаю, сколько прошло времени, секунда или минута. Мою тушку опять накрывают чем-то пушистым, и я сразу же попадаю в крепкие объятия. Слова, скорее шёпот: «Не плачь, маленький, всё будет хорошо, я рядом». Спокойствие и защищённость. Мне так давно этого не хватало…

Проснулся от того, что всё тело ужасно затекло, а поменять положение нет возможности.

– Дик, слезь с меня, - говорю я и стараюсь скинуть с себя эту тушу. Вечно он на мне разляжется и дрыхнет. Откормил собаку на свою голову. Лучше бы мопса себе завёл, они легче и меньше намного, чем немецкая овчарка. Хотя я и не заводил его, он сам завёлся.

Мои потуги по скидыванию с себя любимого тяжелой туши не увенчались успехом. Эта наглая морда что-то проворчала, посильнее меня обхватила руками и дальше засопела мне в шею.

Вот я сейчас не понял. Откуда у Дика руки появились?

И то, что мне упирается в пятую точку, на хвост не очень похоже.

Открываю глаза и офигеваю. Комната со смутно знакомыми обоями - синенькие с серебристым рисунком. Я лежу голый на огромной кровати. Большие лапищи обнимают меня, а в шею сопит давешний муж-рогоносец. События вчерашнего дня яркими картинками проносятся в голове, последнее особо красочное воспоминание и... поцелуй этого гада.

Так! Стоп! Остановите землю, я сойду!

Меня поцеловал мужик?!

Только я хотел запаниковать, как до меня доходит ещё одна очевидность. Я проснулся голый в объятиях этого извращенца! Аааа!

Федя,спокойно. Нужно взять себя в руки и уносить отсюда ноги, да побыстрее. Думать о случившемся, впадать в панику, истерить и буйствовать я буду дома. Осталось всего ничего, вылезти из объятий этого бугая, и полдела сделано.

Я ему что, плюшевый мишка? Или ему в детстве игрушек не хватало? Вцепился в меня мало того что лапищами, так ещё и ноги закинул. Скотина!

Через минут десять пыхтения и кручения, я всё же сделал это. Госпожа удача вспомнила о бедном Федьке, и этот гад не проснулся. Вместо себя засунул подушку, пусть её тискает, извращенец рогатый.

Встав с кровати, я понял - алкоголь это зло! Больше никогда пить не буду!

Голова закружилась, перед глазами поплыли яркие кружки, и я чудом не рухнул на пол. Аспиринку бы сейчас и водички, литра три.

Как бы плохо не было, надо смываться отсюда.

Одежда обнаружилась на полу возле кровати. Надо бы найти какую-нибудь рубашку или майку, а то первый же наряд милиции загребёт меня. Вот рубашечку этого гада и заберу, с него не убудет. Рубашка оказалась больше размеров на пять и мне почти до колен, но ничего, тут подкатаем рукавчики - и в путь.

Выход из квартиры оказался рядом с чуланчиком, в котором я вчера сидел. Только я мог так лопухнуться, ну да ладно, зато сейчас я выберусь на свободу. Открыв кучу замков, оказался у дверей лифта. На глаза навернулись слёзы радости. Свобода!

- Ползи, дорогой, ползи, - лифт медленно подымался на десятый этаж.

Наконец дверь мелодично открылась, и я пулей залетел в кабину.

Девятый, восьмой, седьмой, шестой, пятый, четвёртый, третий, дзинь. Лифт тряхнуло, и он остановился, между третьим и вторым этажом. От злости я стукнул кулаком по табло, вдруг заработает? От боли я взвыл. Теперь ещё один синяк добавился. Я их коллекционирую уже.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Я самый невезучий человек на земле! За что мне столько «счастья» в одни руки?

Не стоит отчаиваться, Федька, надо действовать. Кнопка вызова диспетчера не работает, остаётся одно: звать на помощь.

- Спасите! Помогите! Пожар! Тут женщина рожает! - завопил я как резаный.

Видимо, меня услышали, кабина дернулась, и лифт поехал.

Счастье есть! Двери открылись, и я имел честь лицезреть потрясающую композицию. У лифта возвышался мой кошмар, в одних только светло-голубых джинсах, босиком, и явно злой. За спиной чудовища стояли консьерж и два охранника.

И как он так быстро спустился? Или тут есть ещё один лифт?

А извращенец отлично выглядит, наверное, не один час в тренажёрках и соляриях проводит. Красивая гладкая кожа с бронзовым загаром, накачанное тело с кубиками пресса, чёрные короткие волосы, прямой нос, легкая небритость. Короче, брутальный самец, за которым стадами бегает весь женский пол.

Что-то я тут весь любуюсь этим кошмаром? Мысленно отвесил себе подзатыльник, пора включать весь свой артистический талант (который отсутствует) и бежать, куда глаза глядят.

- Куда же ты, Феденька, так быстро собрался, что даже не попрощался? Ай-яй-яй, как некрасиво, мышка моя, - наигранно спокойным тоном сказало чудовище.

- Рубашечка вот испачкалась, так решил её в химчистку занести. Не переживайте, вот почистят, и я сразу вышлю вам её почтовым переводом до востребования. Спасибо, кстати, за гостеприимство и прощайте, у меня важная встреча. Да и вообще, проведенная вместе ночь не повод для знакомства! - сказал, как отрезал. По мере того как я говорил весь этот бред, глаза у охранников и консьержа увеличивались, а у этого рогатого сужались. Сейчас бить будут.

- Кстати, неприлично расхаживать с расстегнутой ширинкой, - добил я их. Все четверо как по команде опустили головы, дабы проверить своё хозяйство, а я не хуже газели пробежал между ними и ломанулся на выход.

Бежал я быстро, но недолго. Перед самыми дверями меня схватили и закинули на плечо, как мешок с картошкой.

- Люди добрые! Да что же это делается?! Средь бела дня убивают! - закричал я.

- Не кричи, сейчас ещё только шесть утра, разбудишь полдома, - сказал спокойно этот тиран и хлопнул меня по попе, которая теперь находилась у него на плече. Я утроил свои усилия и завопил ещё громче. Кстати, охранники и консьерж молча наблюдали, как моё тельце транспортируют в лифт.