Ваших гор родимых знамя –

Знамя ваших жен над вами.

В бой, на приступ, страткоты,

Бауа, бауа, сулиоты!

Плуг наш – меч: так дайте клятву

Здесь собрать златую жатву;

Там, где брешь в стене пробита,

Там врагов богатство скрыто.

Есть добыча, слава с нами –

Так вперед, на спор с громами!

1823 г.

_{Перевод А. Блока}

Из дневника в Кефалонии

Встревожен мертвых сон, – могу ли спать?

Тираны давят мир, – я ль уступлю?

Созрела жатва, – мне ли медлить жать?

На ложе – колкий терн; я не дремлю;

В моих ушах, что день, поет труба,

Ей вторит сердце…

19 июня 1823 г.

_{Перевод А. Блока}

Последние слова о Греции

Что мне твои все почести и слава,

Народ-младенец, прежде или впредь,

Хотя за них отдать я мог бы, право,

Все, кроме лавров, – мог бы умереть?

В тебя влюблен я страстно! Так, пленяя,

Влечет бедняжку-птичку взор змеи, –

И вот спустилась пташка, расправляя

Навстречу смерти крылышки свои…

Всесильны ль чары, слаб ли я пред ними, –

Но побежден я чарами твоими!…

_{Перевод Н. Холодковского}

Любовь и смерть

Я на тебя взирал, когда наш враг шел мимо,

Готов его сразить иль пасть с тобой в крови,

И если б пробил час – делить с тобой, любимой,

Все, верность сохранив свободе и любви.

Я на тебя взирал в морях, когда о скалы

Ударился корабль в хаосе бурных волн,

И я молил тебя, чтоб ты мне доверяла;

Гробница – грудь моя, рука – спасенья челн.

Я взор мой устремлял в больной и мутный взор твой,

И ложе уступил и, бденьем истомлен,

Прильнул к ногам, готов земле отдаться мертвой,

Когда б ты перешла так рано в смертный сон.

Землетрясенье шло и стены сотрясало,

И все, как от вина, качалось предо мной.

Кого я так искал среди пустого зала?

Тебя. Кому спасал я жизнь? Тебе одной.

И судорожный вздох спирало мне страданье,

Уж погасала мысль, уже язык немел,

Тебе, тебе даря последнее дыханье,

Ах, чаще, чем должно, мой дух к тебе летел.

О, многое прошло; но ты не полюбила,

Ты не полюбишь, нет! Всегда вольна любовь.

Я не виню тебя, но мне судьба судила –

Преступно, без надежд, – любить все вновь и вновь.

_{Перевод А. Блока}

В день, когда мне исполнилось тридцать шесть лет

Должно бы сердце стать глухим

И чувства прежние забыть,

Но, пусть никем я не любим,

Хочу любить!

Мой листопад шуршит листвой.

Все меньше листьев в вышине.

Недуг и камень гробовой

Остались мне.

Огонь мои сжигает дни,

Но одиноко он горит.

Лишь погребальные огни

Он породит.

Надежда в горестной судьбе,

Любовь моя – навек прости.

Могу лишь помнить о тебе

И цепь нести.

Но здесь сейчас не до тоски.

Свершается великий труд.

Из лавра гордые венки

Героев ждут.

О Греция! Прекрасен вид

Твоих мечей, твоих знамен!

Спартанец, поднятый на щит,

Не покорен.

Восстань! (Не Греция восстань –

Уже восстал сей древний край!)

Восстань, мой дух! И снова дань

Борьбе отдай.

О мужестве! Тенета рви,

Топчи лукавые мечты,

Не слушай голосов любви

И красоты.

Нет утешения, так что ж

Грустить о юности своей?

Погибни! Ты конец найдешь

Среди мечей.

Могила жадно ждет солдат,

Пока сражаются они.

Так брось назад прощальный взгляд

И в ней усни.

Миссолонги, 22 января 1824 г.

_{Перевод Игн. Ивановского}