– А сейчас?

– А сейчас он сидит в своём замке со своей припаркованной хорошенькой машиной, и он по-прежнему чертовски великолепен, но все знают, что он отстой в постели, потому что есть дама с повязкой на глазу, которая ходит и всем рассказывает.

Виктор расхохотался, пока Джейс снова заводил машину и уезжал.

– Эй, помнишь ту сумасшедшую вдову, которая прячет драгоценности в подвале?

Джейсу понадобилось мгновение, чтобы вспомнить.

– Ты имеешь в виду дом, который мы видели на Хэллоуин?

– Да. Думаешь, сможешь отвезти нас обратно туда?

– Я не знаю. Давай проверим.

Поездив по улицам, на которых они собирали конфеты, Джейс нашёл дом и остановился на обочине.

– Это он, верно?

Виктор кивнул.

– Ага. Я помню трещину в переднем окне.

– Да, ты прав!

– Пойдём его проверим.

Джейс уставился на него.

– Что?

– Давай посмотрим, кто там действительно живёт. Тебе не интересно узнать, правдивы ли твои истории?

Виктор уже выходил из машины. Джейс вышел следом, протестуя всю дорогу до дома, на маленьком крыльце его голос опустился до шёпота.

– Брось, давай вернёмся в машину. Пожалуйста!

Виктор притормозил, его кулак застыл всего в сантиметрах от двери.

– Уверен, чёрная вдова будет счастлива увидеть двух таких симпатичных молодых людей, как мы.

Виктор постучал, и Джейс застонал. На крыльце включился свет. Виктор поставил Джейса прямо перед дверью, пока та открывалась, затем отскочил в сторону. У женщины, которая открыла, были тёмные волосы, слегка растрепавшиеся, будто она лежала в кровати и смотрела телевизор. Поношенная ночная рубашка, надетая на ней, вписывалась в сценарий, ткань была в складках, похожих на морщинки на её лице, которые углубились от беспокойства.

– Я могу вам помочь? – произнесла она.

– Простите, – ответил Джейс. – Думаю, я ошибся домом.

Женщина оглядела его.

– Ты знаешь Виктора?

Они оба повернули головы в сторону раздавшегося вблизи смешка. Виктор вышел в поле зрения, лицо женщины засветилось удовольствием.

– Привет, мама, – сказал он, обнимая её.

– Почему ты стучишь в дверь? – спросила мать, шлёпая его после их объятия. – Ты чуть не напугал меня до полусмерти!

– О, в этом городе никогда не происходит ничего плохого, – сказал Виктор, проходя мимо неё в дом. – Это мой друг Джейс, – крикнул он через плечо.

– Я мама Виктора, – сказала она, прежде чем стала неуверенной на вид. – Или Рэйчел. Или миссис Хэмингуэй. Боже, я уже не знаю, как меня называют. Выбирай сам!

Она жестом пригласила его войти, что Джейс и сделал, чувствуя себя слегка потрясённым, но и восторженным. Виктор привёл его познакомиться с мамой! Даже если он не часто здесь оставался, это была огромная часть его жизни.

– У вас милый дом, – сказал Джейс, оглядываясь вокруг. Дом был маленький, входная дверь открывалась прямо в гостиную. Хоть снаружи не помешал бы ремонт, внутри всё представляло собой изношенный комфорт, который делал уютным любой дом. В гостиной не было мерцающего развлекательного центра или модного раздвижного дивана. Вместо этого каждый предмет мебели обладал характером, например, потрёпанный диван, частично накрытый пледом, или корявый деревянный кофейный столик перед ним.

– И другу своему принеси что-нибудь выпить! – крикнула миссис Хэмингуэй.

Джейс видел через дверной проём кухню, Виктор вернулся оттуда и протянул Джейсу баночку.

– Надеюсь, тебе нравится диетическая содовая.

– Да. Спасибо.

Миссис Хэмингуэй жестом пригласила Джейса сесть. Он присел на диван, замечая на тумбочке в рамке фотографию более юного Виктора, с пухлыми щеками, но всё с тем же озорным видом.

– Где ты был? – спросила миссис Хэмингуэй, сидя в одном из кресел.

Виктор оставался стоять.

– В лагере. У семьи Джейса есть небольшая собственность. Я был в безопасности, не волнуйся.

Но миссис Хэмингуэй прижала руку к лицу.

– Я просто знала, что ты где-то на улице! На этой неделе должен быть снег. Ты знал?

– Нет. – Виктор нахмурился, глядя на свой напиток. – Я возьму какую-нибудь тёплую одежду, пока я здесь.

– На твоей кровати свежие простыни.

– Я не останусь надолго.

Джейс чувствовал себя неловко, будто должен был отпроситься в уборную, пока они во всём разбираются. На лицо миссис Хэмингуэй вернулись морщинки. Он задумался, не высекли ли их там годы переживаний.

– А ты, Джейс, – сказала она, поворачиваясь к нему. – Какое милое имя! Расскажи мне о себе.

– Эм... – Джейс беспомощно посмотрел на Виктора. – Я выпускник старшей школы и работаю на полставки у Берни.

– Это то, чем он занимается, а не то, кто он есть, – сказал Виктор. – У Джейса огромное сердце, он любит неудачников, и ему нравится читать книги, возможно, в качестве способа сбежать из этого ужасного города. Ещё он хотел бы, чтобы я сделал ему предложение, так как он поклонник обязательств.

– Ох, Виктор! – рассмеялась миссис Хэмингуэй, качая головой, глядя на сына. – Может, мне следует рассказать ему о тебе! – Она на мгновение задумалась, сжав губы.

– Виктору нравятся крекеры в виде животных, но без глазури, потому что от неё у него диарея. За всё детство он никогда не спал во время грозы, и я проверяла его карманы перед тем, как выйти из магазина, потому что он всегда крал конфеты.

Джейс улыбнулся в ответ на это, Виктор пожал плечами, будто это не имело значения.

– Ему когда-нибудь бывает стыдно? – спросил Джейс. – Я никогда не видел, чтобы он краснел.

– О, есть лёгкий способ заставить его это сделать! – сказала миссис Хэмингуэй.

– Ладно! – громко произнёс Виктор. – Теперь мы спустимся в мою комнату. Придётся тебе унизить меня как-нибудь в другой раз.

– Стоит только назвать его Пуки.

– Мам! – пожаловался Виктор.

Джейс рассмеялся.

– Пуки?

– Помнишь Гарфилда? – произнесла миссис Хэмингуэй. – У него был маленький плюшевый мишка по имени Пуки. Виктор считал его таким милым, что хотел быть Пуки и притворялся им.

– Как можно притвориться плюшевым медведем? – спросил Джейс.

– Сидя очень, очень тихо, – сказал Виктор с чем угодно, но не с терпением.

Миссис Хэмингуэй хлопнула в ладоши.

– Покажи ему, как ты это делал!

– Нет, – сказал Виктор. – Мы идём в мою комнату.

– Ох, ладно. Вы голодны?

– Мы уже поели.

По настоянию Виктора, Джейс пошёл за ним вниз по лестнице в маленький подвал. Бетонные стены были покрашены бордовой краской, и к ним было приклеено несколько плакатов, но ещё там были на удивление детские детали. Старая игрушка из "Звёздных войн" в углу – что-то похожее на робота с четырьмя длинными ногами. Или лампа рядом с кроватью, которая напоминала бейсбольную перчатку с мячом. Часть комнаты была похожа на Виктора, например, пластмассовые ящики из-под молока, полные пластинок, или стерео рядом с ними, но остальная комната выглядела так, будто принадлежит ребёнку.

– Я мало здесь бываю, – отмахнулся Виктор, направляясь к комоду. Он достал майки и взял со стула мятый бомбер. – Готов идти?

– Мы только пришли, – сказал Джейс.

– И что? Она, наверное, уже думает там, что приготовить. Лучше, если мы уйдём сейчас.

– Ладно. – Джейс колебался. – Она, кажется, скучает по тебе.

Брови Виктора приподнялись, как у отца, чей ребёнок огрызнулся в ответ. Затем он дёрнул головой.

– Давай. Идём.

Когда они вернулись наверх, миссис Хэмингуэй появилась в дверях кухни, держа в руке банку томатного супа и открывашку.

– Ох! Вы уходите?

– Да.

Виктор поцеловал её в щёку.

– Ладно. Ну, приходи скорее в гости. Я не хочу, чтобы ты был где-то на улице, когда идёт снег.

Виктор разворачивался, чтобы уйти.

– Я знаю.

– Стар звонила.

Это остановило его на пути.

– Правда?

– Да. Она сказала что-то о том, что приедет домой на День благодарения. Ты будешь здесь, да?

Виктор кивнул, не оборачиваясь.