– Я сказал полуголый. Не голый.

Мишель развернулась, глядя между пальцев, прежде чем опустила руки и рассмеялась. Она продолжала смеяться, пока Джейс смотрел на неё злым взглядом. Мишель была на год младше него, и с её высоким ростом и светло-русыми волосами многие люди ошибочно принимали их за двойняшек. Они часто говорили людям, что так и есть. Мишель даже уговорила Джейса отрастить волосы. Они были не такими длинными, как у неё, но всё же достигали плеч. Волосы Мишель доходили ей до середины спины, но то, что его волосы были удлинёнными, помогало подтвердить иллюзию.

Они не только выглядели похожими, но обладали схожими характерами. Они могли не разделять каждое хобби и интерес, но ладили, как лучшие друзья. Другие братья и сёстры, которых они знали, постоянно соревновались друг с другом или препирались. Не они. Они с Мишель были настолько близки, насколько возможно.

– Как её зовут? – спросила Мишель. – И что ты сделал, чтобы оказаться в таком виде? Тебя прогнал её бойфренд? О Боже, это ведь незамужняя женщина?

Джейс сглотнул. Ладно, может быть, их близость распространялась не на все области жизни.

– Почему Бретт мог быть у твоего окна? – спросил он, меняя тему. – Я думал, вы двое расстались.

– Так и есть. – Мишель изучала его взглядом. – Боже, ты такой наивный. А я-то думала, ты, наконец, нашёл девушку. – Она снова усмехнулась. – Нашёл?

– Нет. Я ходил в поход и переходил реку. Там было бревно, похожее на упавшее дерево, и я поскользнулся и упал в воду.

Брови Мишель приподнялись.

– А затем ты ударился головой и стал дерьмовым лжецом. Что случилось на самом деле? Где ты взял это одеяло?

Джейс вздохнул.

– Ты можешь просто принести мне какую-нибудь одежду? Пожалуйста?

– И тогда ты расскажешь мне правду? – Мишель выглядела разочарованной.

Он не винил её. Обычно они были честны друг с другом. Он полагал, что только таким и может сейчас быть.

– Я не хочу тебе рассказывать. – Джейс сглотнул. – Это стыдно. И глупо.

Теперь Мишель казалась обеспокоенной.

– Ты в порядке?

– Да. Я в норме. – Джейс крепче укутался в одеяло. – Я тебе расскажу, – сказал он. – Только не сейчас. Мне нужно время.

– Для чего?

– Для того чтобы выяснить, как это сказать.

Мишель смотрела на него, ища какой-либо намёк на правду.

– Я сейчас вернусь, – наконец произнесла она, поспешно выходя из комнаты.

Джейс сел на край кровати и вздохнул. Она любила его. Родители тоже. Он ни капли в этом не сомневался. В этом была проблема. Худшее в том, чтобы быть любимым – то, каким уязвимым это тебя делает. Если из-за каминг-аута эта любовь исчезнет... Джейс не мог смириться с этой мыслью. На краткое мгновение он пожалел, что у него ничего не вышло, что он не вырвался из хватки Бернарда и не позволил себе упасть в реку Блэкуотер.

– Время модничать, – сказала Мишель, заставляя его подпрыгнуть. Через одну её руку были перекинуты старая пара джинсов и футболка. – У меня был соблазн принести тот ужасный костюм, который мама купила тебе на их годовщину.

Джейс состроил гримасу.

– У меня кожа чешется при одной мысли о нём.

– Ты бы это заслужил, – пригрозила Мишель. – Врёшь своей собственной сестре!

– Я знаю, – ответил Джейс, беря одежду. – Я лажаю. Прости.

Мишель равнодушно пожала плечами.

– Я не принесла нижнее бельё. Рыться в том ящике отвратительно.

– Всё в порядке, – произнёс Джейс, не отводя взгляда от одежды. – Я просто хочу надеть это и пойти в кровать. – Он бросил взгляд на сестру, чтобы убедиться, что она поняла. Сегодня не будет никаких обсуждений.

В комнате Мишель была своя ванная, в которую он ускользнул, чтобы одеться. Джейс даже не мог смотреть на себя в зеркало, пока одевался, чувствуя во рту горький вкус вины. Закончив, он быстро попрощался с сестрой и направился наверх. Он почти дошёл до своей комнаты, когда мама застала его врасплох в коридоре.

– Джейс! Я не слышала, как ты вошёл!

Одетая в халат, одной рукой сжимая полы спереди, она, казалось, была счастлива его видеть. Это материнский инстинкт не давал ей уснуть? Она чувствовала, что сын чуть не покончил с собой?

– Только пришёл, – пробормотал он.

Свободной рукой мать играла с косой седых волос, свисающих с одного плеча, что было явной уликой её переживаний.

– Ты повеселился?

– Да! – сказал Джейс, стараясь звучать бодрее. – Просто прокатился. Ты же знаешь, как я это люблю. Наверное, другой бы умер от скуки.

– Хорошо. – Мать выглядела в некотором роде спокойнее. – Лишь бы ты был в порядке.

Он кивнул.

– Всё в порядке. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Сладких снов.

Джейс удерживал улыбку на лице до тех пор, пока за ним не закрылась дверь в его спальню. Затем он выдохнул. Не включая света, он рухнул на кровать. Что теперь? Решение покончить с собой означало, что не придётся принимать решения о будущем. И чего теперь ждать? Работы на неполный день с ворчливым стариком? Выражения боли на лице сестры, когда она узнает правду? Жизни, проведённой в одиночестве, пока будет наблюдать, как все люди его возраста влюбляются и создают семьи?

Джейс раздражённо зарычал и поднялся с кровати. Он подошёл к окну, посмотрел на сонный пригород. Он знал каждого соседа, каждую женатую пару на этой улице. Некоторые пожилые люди потеряли супругов, но даже у них были дети и внуки, которые помогали заполнить пустоту. Джейс посмотрел на небо, желая увидеть горизонт, увидеть маленький или большой город за границей этого. Где-то там, не важно, как далеко, должен быть кто-то ещё, похожий на него. Кто-то, созданный для него, его собственный Бози или Антиной.

Сжав челюсти, Джейс поклялся, что найдёт его. Неважно, что ему придётся сделать, как долго придётся искать, он найдёт этого человека. Вместе, может быть, они смогут доказать неправоту исторических книг.

Джейс вышел на завтрак в пижамных штанах и в той же футболке, которую сестра выбрала ему прошлой ночью. Мишель уже сидела за столом, напав на миску хлопьев. Рядом с ней их отец листал экземпляр "Ридерс дайджест"* (прим.: "Ридерс дайджест" – один из самых популярных американских журналов для семейного чтения, выходит ежемесячно), игнорируя омлет и тост. Те люди, которые ошибочно принимали Мишель за его двойняшку, были мелочью по сравнению с количеством людей, которые считали родителей Джейса его бабушкой и дедушкой. У отца лысела макушка, седые волосы были зачёсаны с боков, чтобы компенсировать это. На кончике носа сидели толстые очки, но он смотрел поверх них, а не через них, чтобы читать.

– Яичницу? – спросила мать, стоя у плиты.

– Нет, спасибо, – сказал Джейс, направляясь к шкафчику с мисками для хлопьев.

Мама повернулась обратно к сковороде. Будучи всего на год младше мужа, Серена годами пыталась завести детей до переезда в Миссури. Здесь семейный доктор, только закончивший университет, убедил её попробовать экстракорпоральное оплодотворение. Очевидно, это сработало. Мишель ненавидела быть ребёнком из пробирки, но Джейсу это нравилось, и он рассказывал это любому, кто слушал. Другие дети в школе смотрели на него так, будто он клон или эксперимент сумасшедшего учёного, что всегда его веселило.

– Чем ты занимался прошлой ночью? – спросил отец, когда Джейс сел.

– Ничем.

Отец лизнул палец и перевернул страницу.

– Я слышал не это.

Джейс бросил взгляд на Мишель, которая едва заметно покачала головой. Она не предавала его.

– Я просто катался на машине, вот и всё.

– О, это и всё.

– Боб, – предупреждающе произнесла мать.

– Серена, – парировал он. – Мы говорили об этом прошлым вечером. Он попусту добавляет машине пробега.

Джейс закатил глаза и сунул в рот хлопья.

– Машине, – продолжил Боб, опуская журнал, – которую ты должен делить со своей сестрой. Это нечестно по отношению к ней, не так ли?