- Ура!!! – с детской непосредственностью вскричала девушка и бросилась обнимать отца. Вновь было открыто шампанское, наполнены бокалы, и в честь именинницы снова звучала торжественные речи и добрые пожелания.

Постепенно сад опустел, в доме воцарилась тишина. Некоторые гости остались ночевать. Филипп, взбодренный душем, вдруг ощутил, что спать совсем не хочется. Тем более что в холле вдруг раздался задорный цокот каблучков. Диана направлялась в спальню. У Филиппа перехватило дыхание, когда он понял, что она будет спать всего в нескольких метрах от него! Нельзя упускать такую возможность! Сейчас или никогда – он признается в любви самой желанной девушке на свете, и ... Надежда на взаимность вспыхнула в нем с новой силой, и Филипп решительно вышел в холл. В одно мгновение, послушав тишину, в которую уже погрузился дом, он прокрался к спальне Диане. Он опасался, что будет закрыто и придется объясняться через запертую дверь, умолять девушку впустить его. Но все оказалось куда проще. Филипп покрутил ручку, и дверь послушно, бесшумно приоткрылась. Однако сделать больше одного шага парню не удалось. Доберманы встретили его тихим, но чрезвычайно выразительным рычанием. Филипп быстро пробормотал какую-то глупость, вроде обещания вкусных котлет и других прелестей собачьей жизни, но верные сторожа даже ухом не повели. С отчаяния парень замахнулся на них, и тут же раздался оглушительный лай. Филипп задом выпрыгнул в коридор, прикрыл дверь и рванул к себе в комнату, чертыхаясь. На всякий случай он запер дверь на замок. Кто его знает, насколько далеко могут пойти эти песики в служебном рвении! Счет был 7-0 в пользу собак, правильно понимающих свое назначение в этом роскошном особняке!

***

Диана проснулась около девяти утра, и уже спустя минуту весь дом знал об этом. Огромный особняк сотрясался от низких частот. И братья, и отец давно привыкли, что по утрам их будит ни кто иной, как Майкл Джексон. Диана открывала окна и настраивала колонки на такую мощность, что и соседние дома вполне могли насладиться музыкой поп-Короля. Пританцовывая и подпевая, Диана накинула шелковый пеньюар и вышла на балкон. Свежесть апрельского утра коснулась ее щек мягкими солнечными лучами, растрепала ветерком спутанные со сна волосы. Синяя даль моря пленяла, завораживала - недаром говорят, что на воду можно смотреть бесконечно! Диана оперлась на перила и застыла, любуясь видом. К красоте невозможно привыкнуть, каждое утро было прекрасно по-своему, прелесть морского разноцветья поистине безгранична: то ярко-васильковая ослепительная гладь, то темно-лиловое, возмущенное волнами неистовство стихии, то нежные жемчужные всплески. У берега покачивались яхты, между пальмовых зарослей возвышались черепичные крыши, сбоку вдалеке виднелась серая лента серпантина, поднимающаяся в пучину облаков. В той же стороне, совсем далеко, заслоняя горизонт, будто молочная пенка, белели величественные горы. Диана вздохнула, оглядев любимый город. Все как надо. Все отлично. Лучшего места нет на земле! Особенно, когда звучит Billy Jean! Девушка вернулась в комнату «лунной походкой» напевая: «She was more like a beauty queen from a movie scene. I said "Don't mind, but what do you mean…» И вдруг увидела в дверях любопытную шимпанзе. Диана немного убавила звук и сказала:

- О, кто пожаловал! Майя, ты снова хулиганить пришла? – шимпанзе корчила смешные рожицы. - Если так, то лучше сразу уходи. А если хочешь остаться, веди себя прилично!

Проказница гостья, одетая в прелестное красное платье в белый горох, робко потопталась на пороге и вошла. Диана строго погрозила:

- Ну, смотри, я тебя предупредила!

Обезьянка чуть вразвалочку подошла к ней и протянула цветок. Это был обычный нарцисс – сорванный в палисаднике перед домом. Диана благодарно кивнула.

- Спасибо… Э, нет, подлиза, так не пойдет!

Майя не успела с комфортом устроиться в постели хозяйки и пролистала всего страницу журнала «Vogue», как была согнана самым беспощадным образом.

- Куда это ты залезла! Слазь! Давай иди, принеси-ка лучше мне ручку! – велела Диана.

Обезьянка покорно пошлепала к позолоченной тумбочке, на которой стояла огромная клетка с белым попугаем какаду, достала розовую коробочку в форме сердечка и вытащила из нее розовую ручку. Коробку же аккуратно вернула на место. Диана протянула руку. Но шимпанзе, крепко зажав в своей лапе ручку, спрятала ее у себя за спиной.

- В чем дело, Майя?

Майя выразительно покосилась на кровать, где лежал журнал. Диана едва сдержалась от смеха:

- Тебе нужен журнал? Но он совсем новый, я его еще сама не читала…

Опустив голову, Майя поковыляла обратно к тумбочке, явно намериваясь вернуть ручку на место. Диана захлопала в ладоши.

- Браво, маленькая шантажистка! Иди, ты добилась своего.

Церемония обмена совершилась. Диана получила ручку, Майя – вожделенный журнальчик.

- Только не смей вырывать страницы! – предупредила девушка.

Красотка в платье в горошек уселась читать на край постели, а другая красавица – настоящая красавица! – уютно устроилась на широком подоконнике. Перед ней лежала пухлая тетрадь. Это была святыня – ее дневник. С тех пор, как ей исполнилось тринадцать лет, Диана привыкла все важные события доверять ей – этой тетрадке. Возможно, оттого, что у нее не было настоящих надежных друзей, помимо братьев, конечно. С детства Диану окружали завистники, сплетники и просто те, кто готов был попользоваться ее популярностью себе на благо, и трудно было в этой массе негатива и лицемерия различить искреннее расположение. Приятелей, естественно, хватало. Полно было людей, которые уважали ее. Поклонников было хоть отбавляй! Но девушке нужно не только мужское восхищение. Лишь бумаге могла она довериться полностью, и лишь дневнику Диана открывала свою душевную тайну. Сюда она записывала все мысли о нем – мужчине своей мечты! - изливала свою боль, надежды, мечты. И даже стихи сочиняла, вернее, они сами лились, эти строчки о любви. «Посвящается любимому Майклу Джексону».

***

Как же ты дорог мне!

Если б ты только знал,

Мир бы застыл у порога,

И радугой вновь засеял!

***

Я бы прильнула к тебе…

А ты бы нежно обнял!

Я бы призналась тебе…

А ты бы сладко поцеловал!

И вот это тоже было о нем, но написано в минуты тоски, звериной тоски, когда хочется выть на луну от безнадеги, от нереальности встречи и недоступности счастья.

***

Ты, как звезда, недосягаем,

Твоя улыбка – для других,

И никогда мы не узнаем,

Что создан мир для нас двоих…

***

Океаны и моря – все за тебя!

Леса и степи – ради любви навеки!

Горы сверну, но я к тебе приду!

Лишь с тобой одним, я быть хочу!

***

Где-то поют метели,

А где-то пропели капели,

А в сердце моем бушует ураган,

Порыв любви – лесной пожар!

***

Высоко, высоко, над землею,

Буду птицей парить над рекою,

Тенью стану твоей и пойду за тобою,

Быть по жизни хочу лишь с тобою!

***

Всем сердцем ты желанный

Самый, самый славный!

любимый и неповторимый

Самый, самый милый!

***

В твоих глазах печаль застыла,

И мне уныло стало вдруг,

Что сердца слышен каждый стук

тук – тук, тук - тук!!!

***

Слова, слова, слова…

Опять, кругом идет моя голова!

Одна, одна, одна…

Любовь твоя спасает меня!

***

Нет на свете ничего

Дороже счастья твоего,

Я живу лишь для того,

Чтобы тебя любить.