Завизжав, Филиска бросилась прочь не разбирая дороги. Колючие ветви захлестали по лицу. Прикрывая глаза ладонью, с разгону выскочила на погост, стукнулась о домик мёртвых, и едва осознав, куда попала, в ужасе завизжала ещё сильнее. Грубая рука дёрнула сзади за волосы и повалила наземь…

Истошный женский визг резанул по ушам. Спросонья Алексей подскочил как ужаленный и пребольно влепился головой в низкий свод.

— Да тьфу ты, чёрт!

Ожесточённо почесав макушку, выглянул наружу и потрясённо замер. На земле у соседнего склепа отчаянно боролись два тела. Навалившись коленом на бьющуюся жертву, здоровенный светловолосый волосатый мужик правой рукой пытался снять свои облезлые кожаные штаны, наматывая на левую растрёпанные женские волосы. Рядом валялся широкий кожаный пояс и узкий тесак, больше похожий на меч. По виду явно самопальный новодел.

Женщина извернулась и укусила руку насильника. Амбал взревел и с размаху залепил оплеуху.

— Тролль таки юдр олл!

Женская голова дёрнулась и бессильно поникла. Из рассечённой губы потекла красная струйка.

Алексей невольно сжал кулаки и подался вперёд. Что творит, гад! Сердце бешено заколотилось. Опомнившись, прикинул шансы. Амбал килограммов под девяносто. Даже тягаться нечего, шею свернёт в два счёта. Жахнуть в воздух для острастки? Точно. Напугать гада до импотенции. Правда вот так может, статься, что напугать-то напугается, но развлекается он тут не один. Тогда будет совсем грустно, сбегутся дружбаны и отметелят по полной программе. Из серии: сынок, спили мушку, получится. Чёрт, что же делать, что делать… Не стрелять же в них, в самом деле, и так уже за переход границы статья светит. Лучше не усугублять. И лицо не светить, кто его знает, как ещё дело обернётся. Нет уж, надо без геройства, по-тихому…

Бесшумно выбрался из склепа и подтянул ружьё. Проверив предохранитель, пригнулся, и на цыпочках двинулся к рычащему насильнику, увлечённо рвущего длинную холщовую юбку.

Под ногой предательски хрустнул сучок. Мужик рывком повернулся. Васильковые глаза удивлённо сморгнули.

— Тролль… — рванулся к мечу.

Предвидя такой расклад, Алексей сиганул вперёд и с размаху впечатал приклад в заросшее лицо. Амбал захрипел и тяжело рухнул на женщину.

Пинком отбросив меч, Алексей перещёлкнул предохранитель и ткнул ствол в широкую спину. Руки колотила нервная дрожь.

— А ну встать, сука!

Амбал не прореагировал. Окончательно рассвирепев, Алексей безжалостно двинул пинком под рёбра.

— Встать, я сказал! Ауфштейн! Стэнд ап!

Тело не шевельнулось. Зато очнулась женщина, точнее молодая девчонка. Открыла глаза и завизжала.

— Да не ори ты так, дура! — поморщился Алексей, досадливо поправив свисающую на глаза бахрому. — Всех мёртвых разбудишь…

Девчонка заверещала ещё больше и, пытаясь выбраться, отчаянно засучила тощими ногами в дурацких меховых полусапожках.

— Ну всё-всё, только не ори, сейчас помогу…

Алексей с натугой пихнул ногой тяжёлое тело.

Безвольно раскинув руки, насильник скатился и неподвижно распластался на земле. Девчонка вскочила и, визжа, кинулась в лес.

— Эй! Стоп! Ты куда? А с вашими финскими ментами я сам что ль буду говорить? — возмущенно гаркнул Алексей вслед. — Не, ну нормально, а? Они тут в дочки-рыцари играются, а я потом буду крайний… Эй! Фройлен! Цурюк! Да стой ты, сказал!

Истошный визг затих вдали.

Развязав тесёмку, Алексей тяжело вздохнул и откинул надоевший капюшон.

— Нет, ну вот дура, а… И чего так было орать, ну да стресс, но ведь всё же обошлось…

Вообще, какие-то странные они тут. В тряпье этом дурацком. Меч-новодел. Местные ролевики, не иначе. Тоже под старину косят. Последнее время просто массовое помешательство какое-то, что здесь, что в Питере. Некоторые продвинутые даже уши себе эльфийские делают. Похоже, мозгов нет совсем. Годам к сорока детский фанатизм испарится, а вот хрящик точно такой же назад себе уже потом не пришьёшь. Да и денег на пластику уйдёт немерено. Вот внуки-то над остроухим дедушкой ржать будут… А амбал этот тоже хорош. Небось в кои-то веки выбрался из города на природу, шнапса со свининкой перебрал и сразу на баб потянуло. Пардон, каких баб, ей на вид-то всего лет пятнадцать, не больше. Вообще какой-то маньяк-педофил получается. Интересно, долго он там ещё в отключке валяться будет…

Наклонился и, откинув тугой кожаный ворот, пощупал сонную артерию. Дохнуло сложным ароматом закисшего пота, протухшей рыбы и сивухи.

— Фу, ну и духман, — брезгливо помахал перед носом. — Чикатило, и чего ж ты так нажрался, а? Селёдки протухлой, что ли…

Через секунду пробился слабый пульс.

— Да, братан, что-то совсем тебе поплохело… И синячок нарисовался нехилый. Сотрясение, похоже. Ну извини, нечего было за тесаком кидаться, вот и огрёб…

Смущённо почесав нос, поднял и с интересом оглядел меч. Грубая работа. Искусная имитация под старину. И с заточкой ребята явно перестарались. Пройдись с таким по Питеру, сразу заметут за холодняк по полной программе. Хотя это тебе не Россия. Вон в Швейцарии вообще армейское автоматическое оружие по домам хранится, и ничего, все до сих пор живы-здоровы, и даже как-то ухитрились не перестрелять друг друга. И вообще, может, у него какая ксива красивая на ношение есть. Кстати, о ксиве. Интересно, куда хоть попал-то: Норвегия, Финляндия? Вроде болтал как-то странно, троллей то и дело поминал. Чертыхался так, что ли?

Наклонился над телом и бегло похлопал одежду. Уважительно оглядев массивный, явно золотой браслет на правом запястье, развязал куртку. На левом боку на ремешке висел узкий клинок в кожаных ножнах.

— Опана! А что это у нас? А это у нас финочка! Да, братан. Ты прямо уркаган какой-то…

Постукивая рукояткой о ладонь, настороженно огляделся. Надо что-то решать. Амбал скоро придёт в себя. И разговор, если он и состоится, явно не сулит ничего хорошего. Полиция наверняка будет на его стороне. Тут даже и думать нечего. Прикинется бедной овечкой, типа прогуливался по лесу, наслаждался красотами Гримпенской трясины, и вдруг, откуда ни возьмись, налетает иностранный гражданин с ружьём. Бьёт прикладом в лицо, пропадает десять тысяч евро. Дальше картина маслом. Нацепят стальные браслетики и упекут лет на десять за нанесение тяжких телесных, кражу и разбой, доказывай потом, что не верблюд. И девицу-красавицу эту ищи-свищи, визжит теперь себе уже где-нибудь в Осло… Не, как говорил незабвенный Папанов, отсюда надо быстро рвать когти. Лицо вроде не засветил, и то хорошо. В случае чего точно не опознают. Только вот холодняк оставлять тоже чревато. Маньяку так жёстко весь кайф обломал. Вдруг как очухается, с похмелюги решит догнать и порезать нахала на ремни. Да нагонит как пить дать, вон рожа какая бандитская. Нет уж, не надо его искушать. Нет ножика, нет проблем. Точно, выбросить, и всего делов. А вдруг найдёт? Или найдут. И сверят пальчики? Вот полиция-то нежданному подарочку обрадуется. Фингал есть, переход границы есть, и пальчики до кучи тоже есть. Полный набор. Чего доброго, на радостях и убийство Кеннеди ещё повесят. Не, тут надо радикально, чтобы уж не трудился, не искал.

Подхватив меч, подошёл к склепу. Тщательно обтерев лезвие мхом, поставил под углом к пеньку и со всей силы вмазал каблуком. Тоненько дзинькнув, меч раскололся пополам.

— Ну что тут сказать… Хреновая у вас сталь, ребята. Халтурка.

Мстительно усмехнувшись, просунул нож в щель между брёвен и навалился на ручку. Лезвие звонко хрустнуло.

Подбросив рукоятку в ладони, широко размахнулся и запулил в лес.

— Ну вот, как-то так. Ищите, ребята. Может, и обрящете.

Глянув на тусклое солнце, покружился на месте, внимательно разглядывая следы. Так-так, кажется, кое-что проясняется. Девица и озабоченный прибежали откуда-то с западной стороны. Выходит, там и пикничок.

Издалека донеслись истошные крики и звонкие удары.

— Гляди-ка, а точно! — обрадованно повернулся на звук. — Похоже, пиво и шашлычок уже стрескали, пошла развлекуха…