Новичкам обычно рассказывали, как однажды во дворе меняли асфальт. Задумчиво почесав щетинистый подбородок, мучимый тяжким похмельем бригадир медленно оглядел двор и, прикинув объём работ, громко попросил старушек освободить скамеечки с использованием выражений непросыхающих портовых грузчиков. Может, раньше это и срабатывало, но тут, как говорится, нашла коса на камень. Повернувшись, Клара Захаровна смерила грубияна испепеляющим взглядом и выдала такую ответную тридцатиэтажную матерную конструкцию, что рабочие вначале восхищённо открыли рты, а потом разодрали газетку на части и, выудив огрызки карандашей, икая от смеха, принялись торопливо записывать, то и дело уточняя друг у друга особо пикантные детали. Говорят, с тех пор асфальт не меняли лет тридцать, а до сих пор выглядит как новый…

— Добрый вечер, Клара Захаровна! Привет, Маркиз!

Закутанная с головы до пят в старую овечью шубу старушка подслеповато прищурилась и ответила лёгким кивком. Конечно, в силу возраста наверняка вряд ли помнит, кто есть кто из жильцов, но всё равно приятно, что хоть признаёт.

Сидевший рядом здоровенный котяра проводил ленивым взглядом. Словно прикидывал, есть ли смысл повозиться с этим жалким двуногим подобием мыши и стоит ли вообще игра свеч.

Маркиз был неизвестным по счёту воплощением самого первого Маркиза из породы мейнкунов, привезённого когда-то из далёкого Китая. Окрестная порода кошачьих с тех пор резко прибавила в росте и весе. Стоит ли говорить, что ни крыс, ни мышей и даже бродячих собак в районе не наблюдалось. А раз столкнувшись со свирепой яростью потомков Маркиза, местные собачники проникались особым уважением и становились ревностными блюстителями правил выгула собак. Точнее, старались вообще не появляться во дворе и близлежащих окрестностях. Выйдет себе дороже…

Прохромав по лестнице, Алексей потянулся было к кнопке звонка, но вовремя спохватился. Вечер поздний, наверняка родители уже задремали. Если уж решил замять неприятную историю, надо идти до конца.

Покопавшись в карманах в поисках ключа, тихонько щёлкнул замком и воровато шмыгнул в прихожую. В зале неярко горел ночник. Негромко бубнил телевизор.

Отец бесшумно возник в дверном проёме с журналом в руках. Ох уж эта необъяснимая привязанность к доисторическим бумажным источникам информации. И это в то время, когда в доме есть высокоскоростной Интернет! Любые новости, фильмы, притом без этой идиотской надоедливой рекламы, только нажми кнопку и двигай мышью в своё удовольствие. Нет, всё так же упорно покупает журналы в старом газетном киоске и просиживает день и ночь, шурша страницами…

— Привет, пап.

Критически оглядев сверху донизу, отец сделал сложное движение бровями.

— Привет-привет…

Сохраняя невинное выражение, Алексей бодро направился в ванную. Свернутый в трубочку журнал перегородил путь.

— Стоять. Потрудитесь объясниться, милостивый государь! Что у вас с ногой?

Алексей виновато повернулся. Уловка явно не удалась.

— Да ерунда, пап. Лёгкий ушиб. До свадьбы отрастёт…

Отец тяжело вздохнул.

— Ладно, поставим вопрос по-другому. Позвольте спросить, юноша, кто же вас так ласково приложил?

— А мама спит? — Алексей заговорщицки покосился на зал.

— Как обычно, — усмехнулся отец. — Эта бурда на первом почище любого снотворного. А что, всё так серьёзно?

— Да приключилось тут, — поморщился Алексей. — На светофоре у зоопарка старушку сбили.

— Печально, — согласился отец. — Надеюсь, жива?

— Какое там, — махнул рукой Алексей. — В глушняк.

— Кхм, — укоризненно глянул отец. — Вот он типичный медицинский цинизм. Не рановато?

— Пардон, — быстро поправился Алексей. — Скоропостижно скончалась, на короткое время придя в сознание.

— Вот так-то лучше, — проворчал отец. — Тоже мне, медик. Ладно. А нога-то твоя тут при чём?

— Так я сам еле увернулся! — возмутился Алексей. — А джип сбил и уехал, гад! Ещё бы чуть, и меня тоже того… Короче, теперь свидетель я. Маме только вот не хотел говорить. Сам понимаешь…

Пронзительно глянув, отец на миг задумался.

— М-да… Может, и правильно. Эх, вот она жизнь какая собачья настала… Ладно, — обречённо вздохнул, — давай иди мойся. Штаны в стирку. Ужин на столе.

— Спасибо, па!

Ночью спалось плохо. Видимо, под воздействием стресса снилась всякая чушь. Окровавленная старушка вдруг вставала из мёртвых и садилась за руль джипа, из угла приходил громадный, похожий на Маркиза кот, сверкая зелёными глазищами. Да и нога нет-нет да давала себя знать ноющей болью. Проворочавшись всю ночь, совершенно разбитый, Алексей уныло поплёлся в университет.

Минут десять потолкавшись в вестибюле, дождался Сергея. Поинтересовавшись неожиданной хромотой, Серёга выслушал краткую версию произошедшего. Сокрушённо цокнув, успокаивающе хлопнул по плечу:

— Да не парься ты так! Главное, сам жив остался. Бывает. Вон Колюхе два года назад тоже какой-то урод по ногам проехал. И тоже не остановился, представляешь! Полтора месяца с гипсом ходил. Так потом никого и не нашли, даже денег слупить было не с кого…

— Да и этого не найдут. Даже искать не будут. А найдут, стопудово откупится.

— Это точно…

Сергей озабоченно глянул на часы.

— Ладно, расходимся. Я так понял, тебя сегодня не ждать?

— Да, с недельку я никакой.

— Паршиво. Я рассчитывал на тебя, Саид. Честно сказать, из Макса снайпер вообще никакой. Всё время палится, выдержки не хватает.

— Сочувствую. Дрессируй.

— Угу, его надрессируешь, собака Павлова… А может таки придёшь? Там и бегать-то особо не нужно…

— Не, с недельку лучше обожду. Нога побаливает, зараза. И синячина жуть.

— Ладно, ты типа врач, тебе видней. Ну пока?

— Пока…

Через неделю нога почти поджила, давая о себе знать лишь лёгкой ноющей болью при ходьбе, и трагическая история понемногу начала забываться, тем более весна всё сильнее вступала в свои права. Может, под воздействием перенесённого стресса, может, от зябких весенних ветров, но на душе стала ощущаться какая-то непонятная тоска. Особенно ночью. Стала сниться всякая дурацкая жуть. Словно в детстве. Как будто из угла комнаты подкрадывается что-то чёрнобесформенное с зелёными глазами…

Поразмыслив над непонятными ощущениями, махнул рукой. Весенняя хандра, авитаминоз, какие-нибудь антидепрессанты, мозговые стимуляторы там попить и пройдёт. Тем более, если разобраться, не такой уж это был и стресс. Нет, что там говорить, конечно, неприятно, когда на твоих глазах умирает человек, но это суровые реалии жизни. Тем более будущего врача. Про себя уже давно решил, что органы наверняка получили очередной висяк. При таком количестве преступлений, кто будет искать убийцу какой-то бедной старушки, тем более таких происшествий наверняка не один десяток.

Очередным вечером отец встретил в дверях и протянул конверт.

— Похоже, по твою душу…

— Это что, мне? — осторожно потянулся Алексей. — Письмо, что ли?

— Бери выше. Повестка.

— Какая ещё повестка! — возмутился Алексей. — Они что там, в этом военкомате, совсем что ли! Я вообще-то пока студент!

— Мы читать умеем, студент? — хмыкнул отец.

Алексей подозрительно вгляделся в расплывшийся синий штампик.

— Опа… Следователь, что ли?

Отец усмехнулся.

— Надо же, всё-таки грамотный. Так что ступай вершить правосудие.

Алексей торопливо распечатал конверт.

— Послезавтра десять ноль-ноль… Здорово! Вообще-то у меня лекции!

— Сочувствую, — пожал плечами отец. — Но без серьёзной уважительной причины с нашими органами лучше не спорить. Тем более ты сам тоже чуть не пострадал. Так что давай бери паспорт и вперёд…

— За орденами, — мрачно продолжил любимую отцовскую поговорку Алексей.

Вот попал! И неудобно как. Лекции пропустить придётся. Преподы страсть как такое не любят. А на носу сессия. Репрессии последуют наверняка. Ладно, бумажку можно показать. Типа не корысти ради. Долг гражданина, содействие следствию и всё такое…