Дожидаясь долгожданной пятницы, Алексей весь извёлся. Время как назло текло удивительно медленно. Вот оно, типичное проявление закона подлости. Когда впереди что-то хорошее, радуешься, ждешь, и всё это пролетает в один миг, а когда на лекции или ещё на какой нудятине, кажется, долгожданный звонок не прозвонит вообще никогда.

Оценив громоздкий рюкзак, здраво поразмыслив, выложил спальник. Всё места для «кикиморы» побольше будет. В конце концов, не в тундре же спать придётся. Отапливаемая охотничья избушка. Суровые спартанские условия. Если что, в конце концов, три дня и потерпеть можно…

Наконец наступил долгожданный день. Отпросившись с последней пары, Алексей сорвался домой. Наскоро перекусив, облачился в камуфляж, схватил давно собранный рюкзак и понёсся к остановке.

На улице царило весеннее тепло, пришлось даже расстегнуть куртку. Странно. Вроде бы в рюкзак и не положил ничего, а вес чувствуется. Может, не надо было столько еды брать? Тушёнку, картошку эту… Как будто на месяц собрался… Да ладно. В конце концов, картошку в углях можно запечь. Мама такую любит. А вообще, совсем ослаб с этой учёбой. Скоро и десять килограмм пудовой гирей покажутся. Правильно отец говорит, на природу надо почаще…

Долго ждать не пришлось. Минуты через три притормозила старенькая «Нива». Открылось окошко. Серёга, в камуфляже один в один, сияя как самовар, показал на рюкзак и махнул назад. Дескать, давай влезай, не тормози.

Водительская дверца распахнулись. Порядком раздобревший Василий Андреевич, улыбаясь, вылез из машины.

— Ух, ты и вымахал, Алексей! Сколько лет прошло, лет пять? Да-а-а, возмужал, возмужал…

Крепкое рукопожатие стиснуло кисть.

— Здравствуйте, дядь Вась!

— Ха, дядь Вась! — довольно хохотнул Василий Андреевич. — Сам уже вон дядя! Ладно, давай пристраивай вещички в багажник и погнали. До места часа три пилить, сплошные пробки…

Алексей закинул рюкзак и плюхнулся на сиденье, аккуратно прикрыв дверцу. Василий Андреевич одобрительно оглянулся.

— Вот сразу видно, медик. А то ты, — с усмешкой покосился на сына, — вечно хлопнешь со всей дури, аж кардан отваливается, — выжал газ. — Никаких денег на тебя не напасёшься.

— А вот это уже поклёп! — горячо возразил Сергей. — Нормально я хлопаю. Просто, как известно, в отличие от хлипкой западной техники, в наших надёжных отечественных машинах три состояния дверей. Открыто, закрыто и не закрыто…

— Ты давай мне не умничай! — хохотнул отец. — Говорю дверцу не бей, значит, не бей…

Машина свернула на Кронверкский. Сергей оглянулся и хитро подмигнул.

— «Кикимору» не забыл?

— А то! Полрюкзака заняла, зараза.

— Ох, мать моя! — хмыкнул Василий Андреевич. — Ещё и «кикимору»? Ну всё, теперь точно все гуси наши…

— Так всю зиму делал, — улыбнулся Алексей. — Грех не испытать.

— Ну-ну… Как там семья-то? Все живы-здоровы?

Обстоятельно рассказав про здоровье родителей, про знакомых соседей, Алексей мало-помалу заклевал носом. Гул двигателя действовал на редкость убаюкивающе, тем более что Серёга бесстыдно храпел уже с самого выезда на трассу.

Гулким эхом прогромыхал мост. Машину мягко подбросило. Глухо стукнуло днище.

— Дороги, мать вашу! — негромко выругался Василий Андреевич, увёртываясь от очередной ямы. — А такие налоги дерут…

Алексей заполошно вскинулся и огляделся. Судя по ухабам и угрюмому ельнику, уже давно съехали с основной трассы.

— Далеко ещё, дядь Вась?

— Километров с двадцать.

Сергей шевельнулся, сладко зевнул и потянулся, словно сытый кот. Заспанно оглядевшись, усмехнулся:

— Да, нехило так себе на массу придавил. Давненько так не смаривало…

— Дрыхли оба как суслики, — хохотнул отец. — Если бы не дорога, так бы всю охоту и продрыхли, студенты. На лекциях что ль не спится?

— Ага, там уснёшь, как же…

Машину снова тряхануло. Василий Андреевич раздражённо крутанул руль.

— Да твою дивизию налево! На танках они здесь, что ли, катаются!

— М-да, — глубокомысленно поддакнул Сергей. — В России две беды. И одна из них ремонтирует другую…

Отец сдержанно хмыкнул.

— Наберёшься тут с вами перлов. Ремонтирует, говоришь? Ну допустим, здесь ремонтом и не пахнет. Это ты сам, что ли, выдумал?

— Неа, — ухмыльнулся Сергей. — Народное, из Интернета…

По случаю рассказал ещё пару приколов. Посмеявшись, отец припомнил забавные случаи из армейского прошлого. Алексей тоже добавил свои пять копеек, адаптировав специфическую медицинскую терминологию. За шутками и прибаутками быстро миновало вечернее село.

Притормозив на очередной развилке, машина свернула на узкую лесную колею.

— А, похоже, у них здесь весело, — Сергей заинтересованно проследил за продырявленным дорожным указателем.

Видимо, испытывая недостаток подходящих мишеней, кто-то недолго думая всадил дробовой заряд.

— Кучно вошла. Дырки прям как из автомата.

— Картечь, — небрежно отозвался отец. — Мозгов нет, вот и палят куда ни попадя. Идиоты…

— Почему сразу идиоты? — возразил Сергей. — Может, местные алкаши какие!

Отец снисходительно усмехнулся.

— Ха, алкаши. Дороговато выйдет палить попусту по нынешним временам. Тем более откуда у алкаша ствол. Им и на опохмелку не хватает. Так, балбесы это малолетние шалят, как пить дать. Сколько придурков сейчас развелось на трассах, не мне тебе рассказывать…

— Это точно, — поддакнул Сергей. — Вон Лёху недавно тоже чуть не сбили, правда, Лёх?

Алексей согласно кивнул.

— Да, угораздило.

Василий Андреевич заинтересованно глянул в зеркало заднего вида.

— А что было-то?

— Да месяц уж прошёл. Нарик один старушку у зоопарка насмерть сбил. Если я бы тогда чуть замешкался, тоже сейчас бы… Того.

— Да, вот она жизнь какая настала, — вздохнул Василий Андреевич. — Я жизнь, считай, почти прожил, всякое повидал, а про наркоманов только в девяностых узнал. После той долбаной перестройки вся эта гадость к нам и пришла. А до этого даже цигарка у пацанёнка в школе ЧП считалось! А сколько сейчас детей курит? И мало того, пацанята, так девчонки даже! Идут, смеются, пиво сосут из горла, дымят как паровоз, и даже не стесняются! Тьфу, — раздражённо сплюнул в окошко, — дуры малолетние! Вот куда только родители смотрят? Или сами тоже такие? Бухнуть и уколоться? Да пропади она пропадом вся эта демократия! Куда мы катимся? Всё, не хочу больше говорить… — в сердцах крутанул ручку приёмника.

— Ты меня буб-бум-бум, я тебя буб-бум-бум…

— Уже докатились, — устало вынес вердикт Василий Андреевич. — Это что, музыка? Идиотизм…

Раздражённо отключив приёмник, сердито нахохлился и вцепился в руль.

Повисла неловкая тишина.

— Пап, а это… Далеко ещё? — сын попытался сгладить неловкость.

— Да считай, уже приехали. Полкилометра ещё…

Расплескивая огромные талые лужи, машина проехала вдоль низенького деревянного забора и остановилась у ворот. Во дворе загремела цепь. Почуяв чужих, зашлась гулким лаем собака.

Василий Андреевич опустил стекло и огляделся.

— Тэк-с… Зелёный забор на месте… Кажись, здесь.

Требовательно посигналил.

— Михалыч! Принимай гостей!

В окнах старенького бревенчатого дома зажёгся свет. Скрипнула дверь. Запахивая потрёпанный армейский бушлат, сухонький бородатый мужичок выскочил на порог. Глянув под козырёк, облачился в огромные резиновые сапоги и торопливо зашлёпал по дорожке к воротам.

— Цыц, Полкан! Свои!

Загромыхал засов. Разошлись тяжёлые створки.

— О-о-о! Андреич! Ну наконец-то!

Гулко похлопывая друг друга по спине, друзья обнялись.

— Как сам-то? — отстранился Василий Андреевич.

— Да так, — улыбаясь, Михалыч неопределённо махнул рукой. — По-стариковски, не спеша…

— Не спеша! — хохотнул Василий Андреевич. — Знаю, я тебя, старый хрыч! Не спеша… Ладно, потом поговорим… Вот с сыном к тебе приехал, глянь какой вымахал! А это друг наш и давний сосед, Алексей, тоже охотник…