— Эй, на корабле! Оттудова видно?
— Да! Нормально! — в один голос откликнулась молодёжь.
— Так, теперь погодь там!
Запыхавшись, Серафим Михайлович вернулся назад.
— Держи, — протянул Алексею патрон. — Надеюсь, как заряжать знаешь?
— А то…
Усмехнувшись, Алексей с натугой переломил ствол и вложил патрон. Вот мужик даёт! Ещё бы не знать, как заряжать. Да это, наверно, даже трёхлетний пацан знает. Видно, совсем за безнадёжных чайников держит.
— На позицию!
Алексей сделал шаг вперёд.
— Снимай с предохранителя. Товсь!
Перещёлкнув тугую кнопку, Алексей зажмурил левый глаз и поднёс приклад к плечу.
— Целься! Огонь!
Гулко бахнуло. Приклад больно долбанул в плечо. Журнальный листок разлетелся в клочья.
— Хм… А молоток, — удивлённо прокомментировал Серафим Михайлович. — Не ожидал.
Василий Андреевич снисходительно усмехнулся.
— А я тебе что говорю? Страйкболят они!
— Да, неплохо, неплохо, — согласился Серафим Михайлович. — Серёг, теперь давай ты покажись…
Алексей перещёлкнул предохранитель и отступил назад. Дело плёвое. Подумаешь, пятьдесят метров, дробь и неподвижная мишень. Да тут чтоб не попасть, совсем слепым надо быть. Или с перепоя, как некоторые…
Явно рисуясь, Сергей ловко вскинул ружьё и выстрелил почти не целясь. Лёгкий ветерок подхватил и понёс журнальные ошмётки.
— Ну что я говорил? — гордо повернулся Василий Андреевич. — Орлы!
— Орлы, — согласился Серафим Михайлович. — Ну что ж, братцы-кролики. Будем считать, краткий курс молодого бойца успешно пройден. А теперь давайте чуток попаримся и спать. Вставать завтра рано…
Ночью спалось плохо. Можно сказать, не спалось совсем. Богатырский храп ветеранов временами заглушало тоскливое тявканье и подвывание чёртова Полкана, безмерно скорбящего то ли о загулявшей подружке, то ли о своей беспросветной собачьей жизни вообще. На кухне который час упорно тарахтел дореволюционный холодильник, видимо, в целях наилучшей сохранности продуктов нагнетая в морозилке абсолютный ноль по Кельвину. В общем, тихая деревенская обстановка как никогда способствовала крепкому и здоровому сну. Наверно, Серафим Михайлович очень любит принимать гостей…
Мысленно чертыхнувшись, Алексей мрачно покосился на лунный квадрат окошка и вытащил смартфон. Четыре утра. Ужас. Такая рань. Впрочем, есть и положительные моменты. Несмотря на серьёзные опасения, с печки так и не упал.
Перед сном пришлось канаться с Серёгой, кто будет спать наверху, кто внизу на узком приступочке. Выпала высокая честь спать рядом с трубой. Не знаешь, что и лучше. Жарко и жёстко, как на кирпичах. Впрочем, так оно и есть. Кирпич, он и есть кирпич, хоть и через комковатый ватный матрас. Боже, как они здесь живут? Хорошо иметь домик в деревне. Эту жизнерадостную тётеньку из рекламы сюда бы на денёк. Сметанка, творожок, в случае чего даже и сортир есть во дворе. Совсем недалеко, метров двадцать. Зато какая выдержка тренируется по пути…
Перевернувшись очередной раз, Алексей тяжело вздохнул. Похоже, уснуть сегодня уже не судьба. Нечего над собой измываться. Не идёт сон в организм в суровых деревенских условиях.
Поёрзав по печи, окончательно убедился, что Интернет в принципе недоступен. Обречённо вздохнув, кликнул игрушку, отключил звук и целиком сосредоточился на воздушном бое. В принципе, быть филином осталось всего ничего. Часа два. После краткого обсуждения вчерашний вечерний совет в Филях высочайше утвердил подъём ровно в шесть.
Древний будильник загремел так, словно из пулемёта расстреляли огромное ржавое ведро. Алексей вздрогнул от неожиданности.
— Вот чёрт!
Храп оборвался. Заскрипели кровати. Сергей заворочался и что-то сонно пробормотал.
— Рота, подъём! — жизнерадостно гаркнул Серафим Михайлович. — Труту-туту!
Отбросив опостылевший бушлат, Алексей бодро свесил ноги с печи.
— Наконец-то…
Наскоро перекусив, начали перетаскивать вещи во двор. Несмотря на вчерашнее, ветераны держались очень даже бодрячком. Даже не шатались. Сразу видна суровая армейская закалка.
Заразительно позёвывая, Василий Андреевич остановился на пороге и растерянно похлопал по карманам.
— Твою дивизию… Слышь, Михалыч! Случайно не помнишь, куда я вчера ключи заховал?
— Так в подпол, в чугунок, когда за капустой лазил! Там же и права Ты ж сам вчера и заховал, от греха подальше. Забыл, что ли? Стоп, а ты что, на своей собрался? — искренне ужаснулся Серафим Михайлович. — Андреич, поверь мне, — прошлёпал к гаражу и с натугой отворил ворота. — Там такая сейчас грязюка, что и на тракторе не сунешься, а эта зверюга везде пройдёт, — ласково похлопал выцветший зеленоватый капот.
— А это что за машина? — Сергей с интересом протиснулся вдоль низкого открытого борта.
Серафим Михайлович снисходительно усмехнулся.
— А это друг мой Луаз. Советский ещё. Производство Луцкого автозавода, Украина.
— Где ж ты его раздобыл, куркуль? — удивился Василий Андреевич. — Настоящий раритет по нынешним временам.
— Где-где, — Серафим Михайлович степенно пригладил усы. — Есть тут в соседней деревне один прапор. Очень запасливый мужичок, между прочим. Как говорится, верой и правдой служил отчизне, пока руки носят.
— Понятно…
Фыркнув густым выхлопом, машина тронулась с места. Вильнув вправо, свернула в густой ельник. Над дорогой повис густой туман. Под колёсами захрустел утренний ледок. Заметно похолодало.
— Это что, тут снег ещё? — заинтересовался Алексей. — Какие же тогда гуси?
— Ничего-ничего, — приободрил Серафим Михайлович, — нормально. Просто в тени пока не растаял. На лугу теплее, даже травка кое-где пробивается. Гусь там кормится. Я уже ездил пару раз на разведку…
Миновав очередной поворот, урча на пониженной передаче, въехали в болото. За бортом, только протяни руку, захлюпала вода.
Алексей потрясённо оглянулся на Сергея. Похоже, насчёт трактора Михалыч ничуть не шутил. Не застрять бы. По пояс точно будет.
— Жуть!
— Ага. Амфибия…
Минут через двадцать лес начал редеть. Показался огромный луг, подковой вытянутый вдоль высокого ельника.
— Ну вот и приехали. Разгружаемся, — деловито скомандовал Серафим Михайлович.
— Засидка будет там, — махнул рукой в сторону редкой молодой поросли. — И это, бойцы! Чучела смотрите не забудьте!
Наскоро замаскировав машину лапником, двинулись к зеленеющей метрах в двухстах проплешине.
Стараясь не отставать, Алексей поправил сползающий мешок с чучелами. Как-то не верилось, что гуси могут клюнуть на такую примитивно раскрашенную убогость. Особенно после вчерашних охотничьих баек о невиданной гусиной хитрости и зоркости. Понятное дело, что под влиянием коньячка истории сильно преувеличены, но всё равно выходят не гуси, а какие-то терминаторы. То лису в клочья защиплют, то куницу насмерть заклюют. А нюх, как у соба-ба-ки, а глаз, как у орла… Даже страшно стрелять будет, честное слово. Вдруг пальнут в отместку, а то и того хуже, поступят как англичане с немцами во время Второй мировой войны. Немцы для дезинформации выкатили на аэродром деревянные макеты самолётов, а англичане, следуя традициям тонкого английского юмора, тоже прикололись, взяли и сбросили на них деревянную бомбу. Всё чин по чину — деревом по дереву. Славная военная традиция. Вот и гуси так же. Не ровён час, подставу учуют, и для начала тоже каких-нибудь пластиковых собратьев на разведку зашлют…
Представив удивление Михалыча, при виде стаи дико гогочущих пикирующих пластиковых гусей, не выдержал и громко прыснул.
— Чего ржёшь-то? — заинтересованно повернулся Сергей.
— Да так. Над чучелами прикалываюсь.
— Что, думаешь, лажа?
— Посмотрим. Лишь бы были. Что-то пока вообще никого не видно.
— Может, рано ещё.
— Ага, погода нелётная. Все рейсы в Пулково перенаправили.
— Тьфу-тьфу. Хотелось бы рыбки…