Бейли сидела в автомобиле, пытаясь стряхнуть ту глубокую печаль, которая всегда охватывала ее после встреч с матерью. Она сжала зубы. Нет, не с матерью. А только с оставшейся от нее оболочкой. А мать исчезла несколько месяцев назад — когда ее, в сравнительно молодом возрасте, поразила болезнь Альцгеймера.

Бейли позволила своим мыслям вернуться назад, в более счастливые времена. Окончание средней школы и споры с матерью — она настояла, чтобы на выпускном Бейли все же появилась в платье. Быстро пролетевшие два года в колледже, потом — снова споры по поводу поступления в полицейскую академию. Улыбки и крепкие объятия от мамы и папы, когда она получила высшее образование. День свадьбы брата и снова — требование надеть платье. Она негромко засмеялась, вспомнив, как взяла напрокат смокинг, а мать возмущенно заявила: «Только через мой труп!» Им удалось достичь компромисса. Ужасное облегающее платье, которое выбрала мать, было заменено на черный женский брючный костюм. И даже мать была вынуждена признать, что он выглядел на ней «вполне привлекательно».

Впрочем, все эти волнения оказались излишними. Брак Кевина продлился всего шесть месяцев и вскоре они вчетвером собрались в пляжном домике, чтобы отпраздновать его развод.

Потом счастливые дни стали редки. Болезнь вступила в свои права, и от ее матери оставалось все меньше и меньше. Прошло почти девять месяцев с того момента, как мать в последний раз узнала ее. Шесть месяцев с тех пор, как она еще могла говорить. И теперь, как сказал врач, нельзя было сделать уже ничего. Только ждать.

Она глубоко вздохнула и запустила двигатель. Мать находилась в этом заведении уже почти год, с тех пор как Бейли поняла, что не сможет в достаточной мере заботиться о ней самостоятельно. Каждый раз, когда она уезжала из этого места, на сердце тяжелым грузом ложилась вина. Хотя она и делала все, что только могла. Но все же…

Марти в ожидании разглаживала складки на брюках. Она пришла на встречу с городским прокурором, Джеймсом Гарзой, на десять минут раньше назначенного времени, и теперь, глядя на свое отражение в зеркале, переживала, что могла бы выглядеть более солидно в той деловой юбке, что осталась в багаже, а не в этих бежевых слаксах. Она всегда старалась надевать что-нибудь нейтральное и консервативное, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Она давно научилась растворяться в окружающей среде. И здесь, в Браунсвилле, в долине Рио-Гранде на юге Техаса, она подозревала, что работающие женщины все еще составляли меньшинство.

— Мисс Эдвардс? Можете войти, он будет рад вас видеть, — Марти улыбнулась и кивнула, проходя по ковровой дорожке вглубь приемной мимо стойки регистратора.

Она оказалась в просторном офисе с распахнутыми окнами, впускавшими в комнату лучи утреннего солнца. Городской прокурор оказался значительно моложе, чем она его себе представляла. Марти протянула руку для приветствия, сопроводив это, как она надеялась, очаровательной улыбкой.

— Мистер Гарза, спасибо, что согласились встретиться.

— Конечно, миссис Эдвардс. Садитесь, пожалуйста.

— «Мисс Эдвардс», — поправила она его. — Но пожалуйста, лучше называйте меня Марти.

Она устроилась в плисовом кресле для посетителей и села, скрестив ноги, снова пожалев, что не надела юбку, хотя теперь уже по другой причине. Она была не замужем и не упускала возможности пофлиртовать каждый раз, когда это могло помочь добиться того, что ей было нужно.

— Я не отниму у вас много времени. Понимаю, что вы чрезвычайно заняты.

Он вежливо кивнул:

— Если я правильно понял, вы — писатель?

Она покачала головой:

— Журналист. Это разные вещи, — добавила она с усмешкой. — Не ищу легких путей.

— Извините. Не имел удовольствия читать ваши произведения.

— О, пожалуйста, не извиняйтесь. Истории настоящих преступлений обычно бестселлерами не становятся. Во всяком случае, мои не стали, — она слегка наклонилась вперед, удовлетворенно отметив, что взгляд собеседника остановился на вырезе ее блузки. — Некоторые представители полиции бывают слишком осторожными, когда гражданское лицо хочет взглянуть на материалы нераскрытого дела. Особенно если это гражданское лицо — журналист.

Она поправила свои светлые волосы и встретилась взглядом с прокурором:

— Я поняла, что лучше всего получить разрешение у старшего по должности, — она улыбнулась. — Именно поэтому я здесь.

— Вы уже писали книги по нераскрытым делам?

— Вообще-то да. В мою первую книгу вошло пять таких случаев. Пять из примерно двадцати, которые я расследовала.

— Что заставило вас приехать именно в Браунсвилль? Ведь вы из Атланты, правильно?

— Я живу в Атланте, начиная с колледжа, но мое расследование не связано с этим городом, — Марти передала ему лист бумаги. — Я случайно заинтересовалась делом из прошлых лет. Карлос Ромеро. Со мной связалась его сестра. Она прочитала в моей книге, как был расследован один случай десятилетней давности. Успешно. И она подумала, что я могла бы захотеть включить историю ее брата в мою следующую книгу.

Джеймс Гарза молча наблюдал за посетительницей.

— Я не буду препятствовать вашему доступу к материалам по этому старому делу, мисс Эдвардс — Марти, — сказал он. — Тем более десятилетней давности. Я сам прибыл сюда из Финикса всего несколько лет назад, и там бывали случаи повторного обращения к нераскрытым делам. Хотя не думаю, что здесь, в таком маленьком городе как Браунсвилль, можно обнаружить много нераскрытых убийств.

— Финикс? Какое совпадение! Он следующий в моем списке, — солгала она. — Может быть, порекомендуете кого-нибудь, с кем бы я могла наладить контакт?

— Конечно, — он достал свою визитную карточку и записал на ней краткую информацию. — Рэй Коневэй, вот с кем вам следует повидаться, — сказал он, вручая ей карточку. — Он о вас позаботится.

— Ценю вашу заботу, мистер Гарза. Надеюсь, вы не возражаете, если я скажу ему, что обратилась по вашей рекомендации?

— Конечно, так и сделайте. И называйте меня Джеймс.

— Замечательно! — сказала она, чувствуя, что ее лицо скоро треснет от постоянных улыбок. — Думаю, что я отняла у вас уже слишком много времени. Как я могу получить доступ к материалам в полицейском управлении?

— В Финиксе у нас была специальная форма регистрации, — он достал телефон и попросил секретаря присоединиться к разговору. — Но полагаю, здесь такие бланки отсутствуют. Я попрошу Лусилу составить для вас этот документ.

Она встала и снова подала ему руку:

— Вы мне очень помогли. Огромное спасибо.

— Был рад знакомству с вами, Марти, — он сделал паузу. — Если вы пробудете в нашем городе достаточно долго, может быть, поужинаем вместе как-нибудь вечером?

— Несомненно! — она всегда ненавидела эту часть своей игры, но снова улыбнулась так лучезарно, будто едва могла дождаться этого совместного ужина.

— Если вы позволите мне задержаться в этом городе, — сказала она, поглядывая на его визитку, — Мы еще встретимся на этой неделе.

— Жду с нетерпением!

Десять минут спустя, уже с оформленным документом, упакованным в сумку с ноутбуком, она вышла из здания муниципалитета на яркое солнце, в теплое апрельское утро. Как обычно, она собиралась отправиться в отделение полиции немедленно, и решила не изменять рутинному течению своих расследований, несмотря на соблазнительные запахи, долетавшие из местных ресторанов, обрамлявших Рыночную площадь.

Она глубоко вдохнула ароматы мексиканской кухни, понимая, что обед сегодня окажется для нее недостижимой роскошью. Ей не терпелось приступить к делу.

— Нераскрытое дело десятилетней давности? — он покачал головой. — Зря потратите время, мэм.

Марти шла следом за офицером в полицейской форме вниз по коридору, в кабинет с архивными материалами. Он зажег свет, и пыльные флуоресцентные лампы бросили желтоватый свет на ряды аккуратно выстроенных коробок, содержащих вещественные доказательства по тысячам инцидентов.