Рико принес кофейник и снова наполнил чашку Марти.

— Я принял это к сведению. Но к тому времени мы уже подружились, и ее предупреждение запоздало. Она уже похитила мое сердце, даже не подозревая об этом.

Марти улыбнулась, мысленно представив, как юная Кристен бьет Рико кулаком по лицу, за то, что он попытался ее поцеловать.

— Так или иначе, окончив школу, мы больше не виделись. Представь мое удивление, когда однажды ночью она арестовала меня за торговлю наркотиками, — он пожал плечами. — Я занимался тем же, что и мой отец. Ничего другого я не умел. Но Бейли — она не бросила меня. Она сказала, что даст мне шанс выбраться. Она в то время работала в трущобах полицейским агентом под прикрытием. И предложила мне, вместо торговли наркотиками, помочь ей очистить район от преступности. Я сказал ей тогда, что это дело заранее проигранное, но как ты уже знаешь, она очень упряма.

— И так ты стал ее осведомителем?

— Да. Думаю, только поэтому я не сел в тюрьму. И поначалу мне это понравилось. Я уже не был преступником. Я приносил пользу. И я помог ей захватить многих моих так называемых друзей. Однажды ночью они готовились ударить по одному крупному дилеру. Предполагалось, что я должен договориться с ним как посредник, а потом уйти. Ну я и отправился после этого в соседний переулок. Там полицейский. Он решил, что я и есть тот самый дилер. Он достает пистолет и собирается стрелять. Откуда ни возьмись появляется Бейли, кричит ему — остановись! — но он ее не слушает, говорит — уйди, к черту, с дороги! И стреляет. Я подскакиваю и начинаю искать — куда я ранен? Но оказывается, ранен не я. Бейли оказалась на линии огня, и выстрел достался ей. Она была в бронежилете, но пуля попала в шею, над ключицей.

— О боже… — прошептала Марти.

— Да. Это было плохо. Очень плохо. Но я не мог там остаться и сбежал. Я боялся, что тот чувак снова начнет стрелять в меня. И еще боялся, что Бейли погибла.

Марти задумчиво опустила взгляд в чашку с кофе, задаваясь вопросом: а ее могло бы что-то заставить так поступить? Могла бы она закрыть кого-то собой от пули?

— Я был знаком с ее матерью, — продолжил Рико. — Подошел к ней, когда она пришла в больницу, и рассказал, что произошло. Бейли поправилась, с ней все было в порядке, ее просто отправили в небольшой отпуск. А тот чувак — он был уволен, ублюдок.

— Но ее работе под прикрытием пришел конец?

— Да, конечно. И моей работе тоже. Я уже не мог вернуться в трущобы. Мое «прикрытие» тоже исчезло, — он снова пожал плечами. — Она и здесь помогла мне. Я устроился работать на неполную занятость, стал учиться. И потом стал заниматься недвижимостью.

— А как же все это…?

— Я не имею дела с преступниками, Марти, — он смущенно улыбнулся. — Ну то есть, с настоящими преступниками. Большинство моих клиентов — эмигранты. Иногда я создаю новые «личности», но в основном я занимаюсь переводом денег. Это очень прибыльно.

— А как ты начал этим заниматься?

— Это было забавно. Каких только людей не встретишь в жизни! Я случайно познакомился с человеком, который управлял таким бизнесом. В Хьюстоне. Мы тогда еще жили в Хьюстоне. Он сказал: «Ты можешь быть грязным и чистым одновременно». Он имел в виду, что не стоит иметь дела с преступниками. Им нельзя доверять. Но есть много людей, которые по самым разным причинам ищут возможность незаметно перевести деньги, или изменить свою личность. Он стал моим учителем, взял меня своим помощником. И когда я набрался опыта и получил достаточное количество контактов, он внезапно исчез вместе со своими миллионами, оставив мне свой бизнес. Но я хотел уехать из Хьюстона. Начать с нуля. Так я оказался здесь.

Марти кивнула:

— Кристен сказала, что она приехала в Браунсвилль, чтобы заботиться о матери. Она мельком упомянула о брате и отце, но ничего не рассказывала о них. Наверное, ее родители в разводе? Поэтому она одна заботится о матери?

— Она тебе не рассказала?

— О чем?

— Ее отец и брат погибли. Был большой пожар на складах в Хьюстоне, около 10 лет назад. Тогда погибло шесть пожарных.

— Я понятия не имела. То есть, я знала только, что они не являются частью ее жизни. Спрашивала, развелись ли родители — она просто сказала, что нет.

— У них была такая дружная семья! Ей и матери после этого пришлось непросто. Мать не смогла остаться в Хьюстоне, и переехала в их семейный пляжный домик. Но Бейли осталась там. Ей потребовалось долгое время, чтобы пережить это. Не могу сказать, справилась ли она полностью. Это было разрушительно. Но она нашла силы двигаться дальше.

— А теперь ее мать так больна…

— О чем ты?

— У нее болезнь Альцгеймера. Ты не знал?

— Да, из-за этого Бейли уехала в Браунсвилль. Но она говорила, что это ранняя стадия.

— Нет, она сейчас находится… там, где о ней хорошо заботятся, я полагаю. Кристен рассказывала, что мать ее не узнает уже около 10 месяцев. И кажется, уже несколько месяцев не говорит ни слова.

Рико подался вперед, положив локти на стол:

— Ведь они были так близки! У Бейли никого нет, кроме нее, — он покачал головой. — Никакой семьи. Никакой опоры.

— Вот почему она сказала, что понимает меня… — пробормотала Марти, не поднимая глаз, вспомнив их разговор в пляжном домике.

— Что ты имеешь в виду?

Марти посмотрела на него:

— У меня тоже нет семьи. Я воспитывалась у приемных родителей. И Крис сказала, что понимает, что я чувствую, не имея семьи, — Марти отодвинула свою чашку. — В тот момент я ей не поверила. То есть, подумала, что она это говорит просто, чтобы изобразить сочувствие, понимаешь?

— Да.

— А теперь я понимаю, почему она так предана матери. Как думаешь, почему она не рассказала мне про отца и брата?

— Плохие воспоминания. Она вообще избегает говорить и думать об этом.

Марти вздохнула и слегка улыбнулась:

— Спасибо, что немного рассказал мне о ней. Мы познакомились недавно, но я чувствую, что мы стали очень близки.

— Но… ты не увлечена ею?

Марти нахмурилась:

— Увлечена? Ты имеешь в виду — романтические отношения?

— Да.

— Нет, это совсем другое. У нас профессиональные отношения. Мы познакомились в Бранусвилле, кода я приехала туда, чтобы изучить одно нераскрытое преступление. Я журналист, — пояснила она. — И вот с этого начались наши приключения.

— Ну хорошо, дальше мне расскажет сама Бейли. Может, тебе стоит поспать? Завтра трудный день, — он встал из-за стола. — У меня есть еще одна свободная спальня — пойдем, покажу.

Марти нерешительно сказала:

— На самом деле, если не возражаешь, я бы чувствовала себя в большей безопасности рядом с Кристен, — она смутилась, но тем не менее, не хотела оказаться одна.

— Да, понимаю.

— Спасибо за гостеприимство, Рико. И за то, что согласился помочь нам.

— Не стоит благодарности. Для Бейли я сделаю что угодно — она спасла мне жизнь.

— Мне тоже, — ответила Марти и подумала: «Причем не один раз».

Выйдя из ванной, Марти открыла дверь в спальню. Она постояла в тени, наблюдая за Крис — ее тяжелым и глубоким дыханием во сне, непроизвольно вздрагивающей рукой… Марти прикрыла дверь, тихо подошла к кровати, разделась и нырнула под одеяло. В кровати было тепло, и она глубоко вздохнула. Закрывая глаза и чувствуя себя в полной безопасности.

Прошло слишком много лет с тех пор, как она спала в одной постели с кем-нибудь, но Марти не могла вспомнить, было ли у нее когда-либо при этом такое чувство удовлетворения, как сейчас. Она немного придвинулась — так что ее рука коснулась спины Кристен. Она лежала неподвижно, пока наконец не заснула.

Не открывая глаз, Бейли повернулась на спину. Она чувствовала, что солнце уже взошло и в комнате светло. Чувствовала она и это теплое тело, лежащее в постели рядом с ней. Расслабившись, она думала о том, как жаль, что между ними не могло быть чего-то большего. Как здорово бы было подхватить Марти на руки, обнять ее… Испуганная собственными мыслями, она резко открыла глаза. Да, Марти была симпатичной, и на этом — точка. Даже если бы обстоятельства их знакомства были иными, здесь ей ловить было нечего. Вне зависимости от ее ориентации, Марти отчетливо дала понять, что это ее не интересует.