Вытираюсь почти насухо. Яйца сами досохнут. И голова тоже. Дверь на балкон открыта. Обдувает. Меня начинает знобить от одного только дуновения ветра. Постукивает что-то прямо в центре черепа. Простуда? Хрень. Быть не может. У меня железный, титановыйиммунитет. Слегка прикасаюсь к пятну под глазом. Саднит. Пытаюсь подуть туда, скривив губы.

Контрастный душ. Бред собачий. Глубоко вдыхаю. Ноздри прочистились. И теперь вонь с балкона и с кухни доносится гораздо четче. Сажусь и пытаюсь что-то написать. Я иногда пишу. Открываю «ворд» и пишу, что на ум придет, и понемногу из этого структурируется нечто гениальное, я знаю. Но это следует делать только тогда, когда посещает волна вдохновения. Техника обречена на…

Боже, какая вонь! Не могу так сидеть. В глазах темнеет на миг, когда я встаю.

Делаю рывок к балкону, беру первые же два попавшихся пакета и швыряю вниз, через разбитое стекло. Беру еще два и еще парочку. Все. Вопрос решен. Гулкие удары пакетов внизу могут кого-то расстроить поутру, но мне-то что?

Постояв немного около стола и посмотрев на комнату, снова сажусь. Пишу. Строку за строкой. Ощущения, направление действия, имя героя. Он идет, он садится, он говорит с другим персонажем. Все играет роль. Все тонко, деятельно, осмысленно. Каждое слово играет роль…

Видео открывается слишком медленно. Возможно, дело в том, что я сижу через прокси или в загруженности сервера или в сраных «интернетчиках», которым платишь за одно, а получаешь другое.

Я смотрю, широко раскрыв глаза и иногда отпивая пива, снафф-фильм, который называется «Раздвоение». В нем голую привязанную женщину – черноволосую, фигуристую, очень симпатичную, молодую, - медленно разрезают зазубренным лезвием от ануса до горла, выпуская кишки. Потом ее палач с огромной «балдой» трахает ее, еще живую, в рот, в гортань, в матку, душит ее кишками. Отвлекшись, покашливаю и ощущаю, что у меня крепко, уверенно стоит.

На это?!Быть такого не может! Я не долбанный извращенец.

Интерес иссякает и я закрываю на месте, где палач кончает на торчащий из внутренностей желудок жертвы.

Серега приходит и молча ложится спать на свое вечно раздвинутое кресло. От него слегка попахивает чем-то тонким, цветочным. Иногда мне кажется, он жил здесь всегда. Но на самом деле, мы вместе где-то год. И платим за съем квартиры пополам. Ну, то есть, он кладет деньги в верхний ящик комода, а я рассчитываюсь с хозяйкой. Старой грымзой, косящей под божий одуванчик. В пластиковых очках. Старая тварь. Худощавая и вечно пытающаяся обучить меня, как жить. Единственный плюс – я снимаю за дешево для города, поскольку косметическое состояние квартиры никакое, и вкладываться в не никто не планирует. Потолок в трещинах. Линолеум местами задран. Паркет в прихожей скрипит. Обои устало смотрят, покосившись на жильцов.

Серега не парится. Он спит. Даже не раздеваясь.

Ранее утро буднего дня – это седьмой круг ада. Мне понятна ненависть к понедельникам. Отдыхая выходные, аккумулируя энергию, отдаешь ее за секунды и минуты, в течение которых поднимаешь себя за шиворот с кровати. Дерьмовенько.

У меня была знакомая, которая каждое утро втягивала две дорожки «пыли». И это только утром. У нее каждоеутро было добрым. Она жила по соседству. С ее подачи я в первый и последний раз пробовал «пыль». Разумеется, мне понравилось, но денег было маловато, и я боялся увлекаться. Ее звали Диана. Ее папа – крупный бизнесмен. Как мы могли познакомиться? Не знаю. Случай, и только. У нее были огромные прелестные сиськи, и мне хотелось между них вставить всякий раз, когда я ее видел, но я делал вид, что внимательно слушаю ее обдолбанную болтовню, а потом, чаще всего, бежал в туалет и спускал, представляя, что спускаю на эти божественные буфера. Когда ее и ее девушку-лесбиянку вывезли на каталке с кровью из носа, пеной изо рта и без признаков жизни, мне больше всего было жаль эти сиськи. Я бы даже забальзамировал их отдельно. Но увы.

Я выхожу в торговый зал гипермаркета, в котором я работаю. Уныло, дурно пахнет и воздух полон фригидности и лени. Я настолько привык к проходу через охрану, что даже не заметил, как оказался уже на пути к рабочему месту. Захожу в отдел. Лена – худая, как заборная доска, продавщица, - смотрит на меня со смесью удивления и возмущения.

- А паллеты еще не вывезли? – лениво и с унынием спрашиваю ее.

Она вздыхает, качает головой.

«Обыкновенная прислуга, а форсу, как у комиссарши»

Это точно про нее. Классики знали. Отворачиваюсь и иду в сторону роллеты, за которой – подсобные помещения. Огромный коридор подсобных помещений, охватывающий магазин. Когда тяжелый занавес с визгом и урчанием поднимается, я сталкиваюсь лоб в лоб с Мишей – грузчиком, или, как официально называют его специальность, - логистом. Он останавливает меня, странно смотрит.

- Здорово, - вяло протягиваю руку.

- При-в-вет, - также вяло ее пожимает. – Ты куда?

- Да, спросить Дениса, что из товара уже можно выставлять. Вывезешь, если что?

- Эм, - покашливает; роллета пытается опуститься, но датчик фиксирует на пути мишину голову, и занавес снова поднимается. – Слушай, я понимаю, у тебя трудный период, и…ммм…ну, знаешь…

- У меня? – смеюсь. – Трудный период? Да у меня все отлично, как никогда.

Взглянув в сторону, обращаю внимание, что стоящий невдалеке охранник в черной форме «АБ-секьюрити»странно посматривает на меня.

- Ну, так после того последнего разговора он… не ждет твоего визита, мне кажется, - скривившись, заявляет Миша.

- М-да, - качаю головой и про себя прикидываю – что за разговор и когда он произошел и о чем он был. – Слушай, я просто поговорю по делу с ним, и все.

- Ладно, - сдается Миша и уходит в торговый зал.

Я оглядываюсь снова на охранника. Он поднимает рацию, что-то бормочет. Пожимаю плечами и прохожу под роллету.

Денис Сергеевич. Руководитель отдела, в котором я работаю. Еще тот мудак, но с должной мерой понимания. Прохожу на склад отдела. Все те же обычные серые унылые лица. Зеленая униформа. Опускаю взгляд на себя и понимаю, в чем дело.

Я же не переоделся! Вот то-то на меня так и смотрят! Ладно, не страшно. Сейчас, только…

- Молодой человек, - сзади чей-то голос, но это вряд ли ко мне.

- Всем привет, - изображаю жизнерадостность.

Маркировщица, пара продавцов и один постоянно работающий здесь мерчандайзер смотрят на меня, как на исчадие ада. Маркировщица оседает в своем раздолбанном кресле.

- Молодой человек, - охранник подходит и прикасается к моему плечу; одергиваюсь.

- Что?! – меня уже достало неадекватное поведение людей вокруг; еще немного, и я…

«…дойду до кондиции…»

Но я ведь…

«Не должен…»

- Пройдемте, - предлагает охранник.

- Я что-то нарушил? – закипаю. – Да что за херня? Ты не узнаешь меня? Я тут работаю уже больше года. Я, мать твою, тут свой в доску!  - оборачиваюсь к продавцам; они отступают на шаг к стеллажам с товаром. – Что?! Что за дерьмо в вас всех? Сколько можно вести себя как черт-те кто? Кто вы вообще такие все?!

Действительно, достало чванство обслуги.

- Че такое, ребята? – голос Дениса Сергеевича я узнаю сразу; обернувшись, вижу, что за мной уже стоят двое охранников, и руководитель отдела обращается к ним обоим.

Когда он видит меня, его взгляд столбенеет. Заостряется на моем лице. Воспаление так заметно?

- Знаете что? – не могу больше держать это внутри. – Да ебал я ваш магазин, понятно? И все на этом! Достало каждый день одно и то же дерьмо! – даже самые активные здесь – охранники, - просто стоят и смотрят на меня, шокированные моим заявлением. – Смотрят на меня, как на идиота! Первый день после выходного пришел, и уже никто знать не хочет! Вы больные! Помешанные!– рывком ухожу от охранников в сторону служебного выхода; один из «парней в форме» подбегает к сидящему за столом у выхода коллеге и что-то поспешно объясняет ему. – Желаю вам еще одного обрушения крыши и пожара. Еще одного. Всего наилучшего! Выпустите меня!