Я обычно начинаю день с чашкой кофе или чая - иногда двух. Этим утром, это было кофе (две чашки). Почему не чай? У меня нет возможности узнать. Я хотел кофе больше, чем хотел чая сегодня, и я был свободен, чтобы выпить то, что хочу. Действительно ли я сознательно предпочел кофе чаю? Нет. Выбор был сделан за меня событиями в моем мозге, на которые я как сознательный свидетель моих мыслей и действий не мог оказать влияние либо осуществить над ними контроль. Мог ли я «передумать» и «включить» решение пить чай прежде, чем любитель кофе во мне получил указания? Да, но этот импульс должен был также быть результатом неосознаваемых причин. Почему это случилось этим утром? Почему это может случиться в будущем? Я не знаю. Намерение сделать именно это и ничто другое не происходит из сознания - скорее, оно возникает в сознании, как любая мысль или импульс, которые могут ему противостоять.
Психолог Бенджамин Либет использовал электроэнцефалограмму с целью показать, что активность в двигательных центрах коры головного мозга может быть зафиксирована за 300 миллисекунд до того, как человек почувствует, что он решил пошевелиться{2}. Другая лаборатория продолжила его работу с использованием магнитно-резонансной томографии (МРТ). Людей просили нажать на одну из двух кнопок, в то время пока они следили за расположенными в случайной последовательности буквами, появлявшимися на экране. Они сообщали, какую букву видят в момент, когда принимают решение нажать ту или другую кнопку. Экспериментаторы обнаружили, что два определенных участка мозга участников эксперимента уже содержали информацию о том, какую кнопку нажмут эти люди, за целых 7-10 секунд до принятия сознательного решения{3}. Дальнейшие эксперименты с прямой записью активности коры головного мозга показали, что данные об активности почти 256 нейронов достаточно, чтобы с 80-процентной точностью предсказать решение человека двинуть рукой или ногой за 700 миллисекунд до того, как это стало известно ему самому{4}.
Эти результаты исследований трудно совместимы с тем, что мы - сознательные авторы наших действий. Один факт сейчас кажется бесспорным: за некоторое время до того, как вы узнали, что вы будете делать дальше - время, за которое вы субъективно ощущали полную свободу вести себя, как вы желаете - ваш мозг уже определил, что вы сделаете. Затем вы становитесь сознательными по отношению к этому «решению» и верите, что вы в процессе его принятия.
Разделение между «высшими» и «низшими» системами мозга не дают облегчения: я, как сознательный свидетель моего опыта, инициирую события в передней части коры моего головного мозга не больше, чем являюсь причиной моего сердцебиения. Всегда будет некоторое запаздывание между первоначальными нейрофизиологическими событиями, которые вызовут мою следующую сознательную мысль, и мыслью, самой по себе. И даже если бы его не было - даже если бы все умственные процессы точно совпадали по времени с событиями, лежащими в их основе, - я не мог бы решить, какой будет моя следующая мысль или намерение, пока эта мысль или намерение не возникли. Каким будет мое следующее состояние ума? Я не знаю - это просто происходит. Где в этом свобода?
Представьте совершенный томограф, который позволит вам определять и расшифровывать тончайшие изменения в функции мозга. Вы можете провести час, думая и действуя свободно в лаборатории, только чтобы обнаруживать, что ученые, сканировавшие ваш мозг, сделали полную запись того, что вы думали и делали некоторое время перед каждым событием. Например, точно 10 минут и 10 секунд во время эксперимента, вы решали выбрать журнал со столика и начать читать, но сканер показал это состояние ума, возникшее за период от 10 минут до 6 секунд - и экспериментаторы даже знали, какой журнал вы выберете. Вы почитали немного, затем вам стало скучно, и вы прекратили; экспериментаторы узнали, что вы прекратите за секунду до того, как вы это сделали, и могли сказать вам, какое предложение стало последним из тех, которые вы прочли.
И поэтому вы переключитесь на что-то еще. Вы попытаетесь вспомнить имя главного экспериментатора, но вы забыли его; минутой позже вы вспоминаете его как «Брент», когда в действительности оно звучит как «Бретт». Затем, вы решаете пойти в магазин за новыми ботинками после того, как выйдете из лаборатории - но на второй мысли вы осознаете, что ваш сын должен в тот день рано пойти школу, поэтому у вас не времени для покупок. Представьте, что вы бы хотели видеть летопись этих ментальных процессов вместе с видеозаписями вашего связанного с ними поведения, демонстрирующего, что все экспериментаторы знали, что вы могли бы подумать и сделать перед тем, как вы это осуществили. Вы будете, конечно, продолжать чувствовать свободу в каждый текущий момент, но факт того, что кто-то может сообщить, что вы думаете и делаете, изобличает ваше чувство свободы воли как иллюзию. Если законы природы не поражают большинство из нас как несовместимые со свободой воли, это потому что мы не представляли, как выглядело человеческое поведение в том случае, если бы все отношения причина-следствие были поняты.
Важно признать, что аргументы, которые я собираю против свободы воли, не связаны с философским материализмом (допущением, что реальность в своей основе является чисто физической). Нет сомнений в том что, в основном, если не во всём, события в уме - результат физических событий. Мозг - физическая система, полностью зависящая от законов природы - и уже в этом есть причины считать, что изменения в его функциональном состоянии и материальной структуре определяют наши мысли и действия. Но даже если в основе человеческого ума лежит душа, в моих аргументах ничего не изменится. Неосознанные действия души дарят вам не больше свободы, чем неосознанная физиология вашего мозга. Если вы не знаете, что ваша душа собирается сделать в следующий момент, то не вы ею управляете. Это верно для всех случаев, когда человек хотел бы почувствовать или повести себя совсем по-другому, чем ему пришлось. Подумайте о миллионах верующих христианах, чьим душам случилось иметь склонность к гомосексуализму, низости или чревоугодию либо недостаточное рвение к молитве. Однако свобода воли здесь не более заметна, чем в случае, когда человек точно воспроизводит в ретроспекции, что он хотел сделать. Душа, которая позволяет вам остаться на диете, так же таинственна, как та, которая искушает вас съесть вишневый пирог на завтрак.
Конечно, есть граница между волевыми и неволевыми действиями, но она никак не поддерживает общую идею о свободе воли (так же, как и не зависит от нее). Волевые действия сопровождаются чувством намерения осуществить то или иное, что не относится к неволевым действиям. Нет необходимости говорить, что эта разница отражается на уровне мозга. И что сознательное намерение человека сделать то или иное много говорит о нем. Оно создает чувство удовольствия, с которым один человек убивает детей в отличие от другого, который просто случайно сбил ребенка, но сознательное намерение человека в прошлом дает нам информацию о том, как он вероятно будет вести себя в будущем. Но откуда исходят намерения сами по себе, и что определяет их характер в каждом случае остается совершенно таинственным в терминах субъективности. Наше чувство свободы - результат ошибки в оценке этого: мы не знаем, что мы будем намерены делать, пока намерение не возникнет. Чтобы понять это, нужно осознать, что мы не авторы наших мыслей и действий в том смысле, в котором люди обычно предполагают.
Конечно, это понимание не делает социальную и политическую свободу менее важной. Свобода сделать то, что мы намереваемся, и не делать противоположного этому не становится менее ценной, чем было всегда. Когда к вашему виску приставляют пистолет - это все еще проблема, требующая решения, откуда бы ни исходили намерения. Но идее о том, что мы как сознательные существа, глубоко ответственны за характер нашей умственной жизни и последующее поведение, просто нет места в реальности.