Знакомство было быстро закончено. Пожали руку новичку и вернулись к своей работе. Лодка должна завтра выйти в море, а дела, все еще много, и все заняты.

«Сколько же времени вы пробыли в школе подводного плавания в Киле?» - спрашивает меня командир лодки с оттенком дружелюбного недоверия.

«Две недели», - ответил я и сам почувствовал в этот момент, что это слишком мало, чтобы изучить все уловки и ухищрения подводника.

«Но я надеюсь все-таки, что у вас была практика по управлению горизонтальными рулями?»[6]

Я немного смущен этими вопросами и отвечаю не совсем уверенно.

«В течение четырех дней я ежедневно стоял по одному часу у штурвала горизонтальных рулей на подлодке U-10, господин капитан- лейтенант; я знаю, как ими пользоваться но вот насчет практики... я смогу ее приобрести только во время дальнего плавания».

«Ну, что ж, - говорит командир, - я знаю, что вы раньше плавали на миноносцах, а на «Барбароссе» были минным офицером, значит кое-что в этом понимаете. Остальное прйдет. Лейтенант фон Д. в предстоящем плавании будет еще с нами, так что около вас все время будет опытный офицер, он все вам покажет. Прикажите, чтобы вам выдали теперь же наш «кожаный пакетик» (так назывался на языке подводников кожаный костюм) и займитесь торпедами, их как раз будут принимать. Затем старший инженер-механик поможет вам осмотреть лодку и посвятит вас во все детали».

И вот я окунаюсь в этот новый мир, чувствуя в себе больше энергии, чем уверенности в своих силах; я пролезаю в машинное отделение, где все еще раскрыто настеж, затем прохожу к центральному посту, где слышно гудение привода испытываемых горизонтальных рулей и где рабочие с верфи по углам еще что-то ввинчивают и долбят; заглядываю в каюты, где складывают продовольствие, и кончаю носовым отделением, где как раз проверяют торпеды перед погрузкой их в торпедные аппараты.

Всюду железо и сталь, сыро, грязно и неуютно. Пахнет машинным маслом. Я еще раз иду в центральный пост, там больше всего что стоит посмотреть и чему поучиться - масса всяких приспособлений и приборов: трубопроводы, маховики, рупоры, компасы, манометры и насосы. Коли бы только знать, для чего все это здесь предназначено!

«Вот водомерные стекла с трубками, которые идут от водяных балластных систерн, - объясняет мне инженер-механик, - вы, должно быть, ознакомились с этим в подводной школе. Плохо, что мы все еще не имеем централизованного, быстро действующего привода для вентилирования (удаления воздуха) балластных систерн». Я слушаю рассеянно, здесь внизу угнетающая полутьма.

«На самом деле, - продолжает мой наставник, - при существующей системе никогда не знаешь, действительно ли полны систерны. Они заполняются посредством тонких труб и по большей части неравномерно, так что лодка никогда не погружается быстро и как следует. Когда мы погружаемся во время зыби, то всякий раз происходит задержка. Недавно нас чуть не настиг эскадренный миноносец повыше залива Ферт-оф-Форт. Как черный бык мчался он на нас ночью. Волнение было сильное, и лодка все не хотела оторваться от поверхности. Мы заполняли, заполняли наши систерны и, наконец; как камень, пошли вниз с диферентом (наклоном) на корму. С трудом мы восстановили положение лодки на 50 м. Это, знаете, никуда не годится, и надо быть чертовски внимательным, чтобы в один прекрасный день не остаться там навсегда».

Это показалось мне тоже не очень обнадеживающим, после того я еще раз осмотрел торпеды и уже вечером впотьмах сошел на берег, преодолевая по пути тысячу препятствий, чтобы проститься с цивилизацией и ее радостями.

Заснуть я смог уже поздно, так как меня преследовали фантастические и совершенно безумные видения.

На другой день ветер стих, и мы при штиле сейчас же снялись со швартов и пошли в направлении на Эмс, чтобы там еще немного поплавать с третьей флотилией. Наша лодка долго находилась в ремонте на верфи. Поэтому надо было пройти некоторые испытания и тренировку, пока все снова не пришло в порядок.

Наконец, 15 апреля 1915 г. мы всё закончили и были готовы к отплытию.

На море было прекрасное, ослепительное весеннее утро. Командующий флотилией вышел с нами на Эмс на своем миноносце G- 137 и сопровождал нас из предосторожности через зону, подвергавшуюся опасности со стороны английских подводных лодок.

Затем миноносец описал изящную циркуляцию (дугу) влево. Люди кивали нам и махали своими фуражками. Вскоре показались желтые дюны Боркума. Дымки миноносца долго еще стояли под облаками далеко позади нас, как последний привет родины. Мой первый дальний поход на запад начался.

«Торговую воину на западных берегах британских островов вести согласно призовому праву»1 - так гласил приказ. Поэтому мы шли на север, держась на далеком расстоянии от английских восточных берегов. В Канале2 англичане только что поставили новые минные поля, положение которых еще не было точно выяснено. Было безопаснее идти северным путем вокруг Англии.

Переход прошел вначале без особых происшествий. На высоте Питерхэда мы осмотрели два парохода, но должны были отпустить их на свободу как «безупречных». На второй день после нашего отплытия при проходе через линию английского сторожевого охранения мы имели первое соприкосновение с неприятелем. Сторожевыми судами в этом охранении были рыболовные суда, вооруженные пушками; они несли слабые огни, так что по большей части мы могли своевременпо определить их положение и маневрируя пройти посреди них незамеченными. В эту ночь я научился ценить малую заметность подводной лодки. В нескольких сотнях метров силуэты английских судов, как призраки, быстро проходили мимо нас и иногда так близко, что мы опасались, как бы они не услышали глухого стука дизель- моторов или не заметили нас на пенистой волне, блестящей и брызгающей, которая неслась на нас, разбивалась о командирский мостик, и исчезала в темноте позади нас.

На следующее утро показался высокий остров Фэр, расположенный между группами Оркнейских и Шетландских островов. После короткой интермедии с двумя сторожевыми судами, которые искали нас в открытом море с помощью сети, протянутой между ними, нас захватила пологая и крупная океанская зыбь. Барометр медленно падал, и свежий западный ветер предвещал дурную погоду. Мы должны были по возможности кратчайшнм путем быстро достигнуть главного района нашей деятельности в Ирландском море. У нас была слабая надежда выйти в открытый Атлантический океан, идя против западных ветров, повертывавших на юг и все крепчавших. Мы решили также использовать длинную цепь Гебридских островов как защиту и дальнейшее продвижение вперед выбрать через Минч - пролив между Гебридскими островами и Шотландией, обрамленный с обеих сторон высокими скалистыми берегами.

Темной ночью прошли мы около скал Нун-Рок; прибой волн у этих скал, был слышан издали, и от бурунов шел зеленовато-белый отблеск. Огни Сюль-Скерри указывали нам путь. На рассвете мы должны были подойти к мысу Рэс у северного входа в Минч. Погода утром значительно ухудшилась. Был еще апрель; долго и тщетно искали мы берег сквозь проносившуюся мимо туманную завесу. Только к полудню до нас вдруг донесся глухой гул, и перед нами выросли из моря окутанные туманом гигантские формы высокого скалистого берега. Это было точно привидение и произвело потрясающее впечатление. Быстро промельнули перед нами темный мыс, о который ленясь разбивались волны, стройный маяк, несколько домов и над ними отдельные снеговые поляны, вкрапленные на темных скалистых склонах. Затем густой серый туман снова все закрыл. Но было довольно и этого быстрого взгляда. Мы теперь точно знали, где мы находимся. Можно было уже пытаться пройти через пролив.

План наш был таков.

Необитаемые Шайэнтские острова, расположенные посреди Минча, должны были, при движении лодки к проходу через минные заграждения, укрыть нас от взоров английских сторожевых судов, которые, весьма вероятно, находились прямо перед проливом. Последнюю свободную зону мы должны были пройти над водой с максимальной скоростью. Мы хотели погрузиться насколько возможно позже или в том случае, если бы были принуждены к этому неприятелем.