Я снова застонала, когда вспомнила, что назвала его клубным псом. Это был удар ниже пояса, особенно учитывая то, что я была практически в таком же положении, что и он.

Мы оба выросли в клубе, оба обязаны ему жизнью. Было несправедливо называть его псом, особенно учитывая то, что я подумываю сделать кое-что настолько сумасшедшее, как выйти замуж за абсолютного незнакомца для пользы клуба.

Я была такой сукой. И верхом всего этого безумия стало то, что прямо перед тем, как отключиться, я по пьяни рассказала ему обо всей этой херне с браком. Я покачала головой, пытаясь рассеять плохие воспоминания, но они там, определённо, застряли.

Я встала, скинула одежду, желая избавить себя от всего, что связанно с прошлой ночью. Накинула на себя тонкую футболку и какие-то старые трусики и быстро направилась в ванную.

Включила свет, посмотрела на себя. Я была в беспорядке, моя косметика смазалась и растеклась, волосы практически свалялись в гнездо. Я почистила зубы и прополоскала горло какой-то жидкостью для полоскания рта, чтобы попробовать избавиться от послевкусия алкоголя и позора.

И пока я медленно приводила себя в порядок, воспоминания о том, что Ларкин попросил меня сделать, продолжали возвращаться ко мне.

Я не знала, что собираюсь сделать. Я могла бы помочь закончить войну, и это спасёт множество жизней. Но это потребует моей свободы и втянет меня в брак с человеком, о котором я ничего не знала.

Я пялилась на себя в зеркало. Кому я была более предана: клубу или себе? Людям, которые приняли, вырастили, защищали меня, дали мне хорошую жизнь или глупой, эгоистичной себе?

Папа никогда раньше не просил меня сделать что-то для клуба. Он никогда даже не предполагал, что я могу сделать что-то, что может помочь клубу. Это само по себе доказывает, насколько важен этот брак и насколько он заботится обо мне.

Это, и тот факт, что он хочет убить Джеттера, только чтобы освободить меня от этого брака.

Я вздохнула и покинула ванную, направляясь на кухню за кофе.

— Доброе утро, принцесса.

Я практически выпрыгнула из кожи.

— Твою мать, — вскрикнула я, отскакивая назад.

Клетч сидел на диване, усмехаясь мне. Его ботинки были сняты, жилет наброшен на стул. В руках он держал кружку, и я поняла, что ощущаю запах уже приготовленного кофе.

— Что ты здесь делаешь? — спросила его я.

— Не хотел пугать тебя, — сказал он. — Очевидно же, что я провёл здесь ночь.

И внезапно я очень ясно осознала, во что была одета. На мне были, вероятно, самые непривлекательные трусы и очень тонкая практически прозрачная футболка.

И Клетч уставился на меня тем своим восхитительным голодным взглядом.

— Я не знала, что ты обосновался здесь, — произнесла я.

— В конце концов, я твой телохранитель, — он вытянул ноги. — Мне нравятся эти бабушкины панталоны.

Я посмотрела на себя.

— Эм, спасибо.

— Правда. Мне понравиться стягивать их своими зубами.

— Я не знала, что ты здесь, — глупо ответила я.

— Ты уже говорила. Иди, налей себе кофе. А я буду просто восхищаться твоей грёбаной идеальной задницей.

Я сжала челюсть и быстро пошла обратно в свою спальню. Этому мудаку не следовало так начинать утро. Я схватила одежду и натянула ее на себя, обеспечивая прикрытие.

Я вернулась на кухню, слыша, как он хихикает. Я проигнорировала его, когда схватила чашку с кофе.

— Ты напилась вчера вечером, — сказал он.

— Ага, — я прошла и села на стул. — Прости за это.

— Не стоит. Я понимаю.

— Послушай, — произнесла я, — мне стоит извиниться.

— За что?

— Я сказала кое-какие вещи вчера вечером. Не очень приятные вещи.

Он пожал плечами.

— Я не все слышал.

Я вздохнула, потягивая свой кофе.

— И насчет этой темы…

— Темы? — подразнивая, спросил он.

— Да. Ты знаешь, о чём я говорю.

— О твоём договорном браке.

— Да, об этом. Не говори никому, ладно?

— Нем, как могила.

— Спасибо, — я допила кофе и почувствовала себя больше похожей на человека, хотя по-прежнему была абсолютно подавлена. Я посмотрела на часы, висящие на кухне, и начала ругаться.

— Что? — спросил он.

— Мне через полчаса на работу.

Он засмеялся, качая головой.

— Посмотри на себя. Такая примерная служащая.

Я встала, ворча.

— Надеюсь, ты отвезёшь меня?

— Если хочешь. Я могу последовать за тобой, если хочешь поехать сама.

Я была слишком обеспокоена и с похмелья, чтобы согласиться.

— Без разницы, — проворчала я и отправилась принимать душ.

Несколькими минутами позже, с теплой водой, начинающей смывать прочь позор и неловкость, я продолжала возвращаться к тому, как Клетч позаботился обо мне прошлой ночью.

Я была убеждена, что, если бы он сделал ход, я бы отдалась ему. Вместо этого, он повёл себя как образцовый джентльмен. Ладно, не совсем джентльмен, но он не пытался воспользоваться преимуществом надо мной. Я не должна удивляться, но я знала о его репутации бабника. Я была счастлива, что он не попробовал что-нибудь, но также, странно… из-за этого я была немного раздражена.

Было не похоже, что я хотела, чтобы он воспользовался моментом, это было бы безумием. Но я хотела его, также сильно, как ненавидела признавать то, что, возможно, было бы здорово, если б в первый раз я была бухой. Конечно, это было глупо, и я не мыслила здраво.

Сама того не желая, я позволила Клетчу занять мои мысли. И всё, что ему потребовалось сделать, — немного попошлить и подарить мне этот взгляд, и вот я раздумываю, как бы трахнуть его, когда пьяна.

Я вылезла из душа, вытерлась, затем посмотрела в зеркало и покачала головой. О чём, чёрт возьми, я думаю? Клетч был просто ещё одним байкером из «Демонов», просто ещё одним парнем.

Конечно, мы практически выросли вместе, но в действительности мы едва знаем друг друга. Я не собираюсь рисковать с ним, не тогда, когда этот брак засел в моей голове. Он просто мой телохранитель — и всё.

Работа тащилась слишком медленно.

Как и днём ранее, Клетч сидел в кабинке и в основном наблюдал за мной. В этот раз он читал историческую книгу, что-то о Второй Мировой Войне, но он всё ещё немного меня нервировал.

Мне было трудно сосредоточиться на моих столиках, и я наделала несколько ошибок. Между интенсивным пристальным взглядом Клетча и моим собственным гудящим мозгом о браке, я не была действительно уверена в том, что же мне делать дальше.

И всё это целый день крутилось в моём мозгу. Восемь часов обслуживания столиков, но в действительности это были восемь часов хождения туда-сюда без малейшей идеи. Конечно, договорной брак был невероятно устаревшим и абсурдным, но в мире МК такие вещи повсеместно происходили, чтобы укрепить взаимоотношения в точности, как и в стародавние времена. Клубы в основном оставались очень консервативными группами и иногда делали вещи, которые казались безнадежно устаревшими для других людей.

Но я понимала, почему этот договорной брак важен. Перспектива того, что Джеттер позволит своим людям сменить патчи на «Демонов», выглядела как подписание его смертельного приговора. Он нуждался в чём-то, что бы дало ему гарантию, что он продолжит жить и дышать, а что может быть лучше, чем жениться на дочери президента?

Для всех остальных женящийся на мне Джеттер просто укреплял связь между «Мятежниками» и «Демонами». Смена цветов превратит клуб в очень большой, а это чертовски классная и очень хитрая идея. «Мятежники» и «Демоны» не всегда ладили, и между некоторыми парнями оставалась кое-какая реальная вражда. Если я выйду замуж за Джеттера, это может помочь облегчить некоторое дерьмо или, по крайней мере, поможет укрепить связь, которая объединит два клуба.

Без брака — тема со сменой патчей никогда не произойдёт. Я понимаю это и папа тоже, вот почему он сначала обсудил этот вопрос со мной. Я была ключом ко всему этому, даже если и не хотела им быть.