– Тогда – вперед! Напротив неплохой клуб. Как ты относишься к шампанскому?

– Положительно.

Вика поднесла бокал к губам, а Артур с восхищением смотрел на нее. Он был неравнодушен к женским запястьям, и от изящной руки с тонкой кистью не мог отвести взгляда. И не только от руки, ведь он был неравнодушен не только к запястьям. Он заметил, что под пиджаком ничего нет, и стоит лишь…

Вика посмотрела ему в глаза, а, посмотрев, поняла, что пропала…

Пропала потому, что ей захотелось, чтобы взяв за руку, он увел ее отсюда…

Пропала потому, что захотелось уступить ему…

– Потанцуем, – спросил он.

– С удовольствием, – и пошла за ним.

Артур прижал Вику к себе – и пол медленно уплыл у нее из-под ног. Она уже не видела ничего вокруг – лишь надрывный блюз и они одни. Одни в целом зале…

В нем вдруг проснулся зов предков, тот зов, что заставлял мужчину брать женщину за волосы и тащить к себе в пещеру. И в ней тоже проснулся зов предков – тот же самый зов, который заставлял женщину, затащенную за волосы в пещеру, покориться мужчине…

– Пошли посмотрим на ночное небо, – предложил он.

Они вышли на улицу. Ночное небо было красиво, но им уже не до того. Артур развернул Вику и крепко обнял. Губы встретились в поцелуе – и Вика больше не принадлежала себе. Артур это понял и, взяв ее за руку, повел в машину.

С опухшими от поцелуев губами и с затуманенным от шампанского взглядом Вика выглядела еще соблазнительнее. Желание было настолько сильно, что Артур с трудом сдержал себя, чтобы не завалить ее в машине. Артур вел одной рукой, так как вторая была занята…

Они быстро зашли в квартиру, он притянул Вику к себе, и она поддалась, слегка застонав. Нежный стон прозвучал как призыв, и тело обмякло в его руках.

С этой секунды ничего больше не имело значения. Вика шла ему навстречу, желая лишь одного – слиться с ним, не узнавая саму себя. Это было наслаждение, граничащее с болью…

Впервые Вика сказала:

– …люблю…

Разбросанная одежда, запах духов, простыни, пропахшие страстью… шепот любви… и два тела, сплетенных между собой…

– Почему мы не встретились раньше? Уверен, что всю жизнь искал именно тебя, – задумчиво сказал Артур.

– У тебя было много женщин?

– Это был долгий путь, прежде чем я нашел тебя, – уклончиво ответил он.

Все подробности прошедшей ночи всплывали в ее памяти. Вике не верилось, что одна ночь может так изменить жизнь. Еще вчера она ничего не знала об Артуре, а сегодня не представляет жизни без него…

Хотелось засыпать и просыпаться с ним, ни на секунду не разлучаясь…

Такое случилось с ней впервые, и она не представляла, как опасна первая любовь…

Артур был так нежен, а весна так прекрасна. Вокруг цвела сирень. И запах сирени ассоциировался у нее с любовью.

Проснувшись с первым лучом солнца, Вика побежала в душ. Через десять минут она вся свежая, благоухающая уже стояла на кухне. Апельсины – в соковыжималку, кофе, как он любит. Все на поднос – и бегом в спальню. Завтракали они в постели.

– Видеть тебя и больше ничего не нужно. Ты тоже так чувствуешь? – спросила Вика.

– Да, милая, – ответил Артур. – Когда ты так счастлив, то нечего больше желать.

И больше слов не нужно было – два тела слились воедино. Умирая от счастья, она раскрылась ему навстречу, и только это имело значение…

Страсть выжгла представление о времени. Это были дни непрерывного счастья, полного единения, поглощения друг другом. Вика снова и снова признавалась Артуру в любви, засыпала его смс-ками, звонила каждую свободную минуту. Ей нужно было слышать его голос и подтверждение, что он тоже ее любит и будет любить всегда. Желание знать друг о друге все, любить то, что любит другой, думать одинаково было так велико, что они абстрагировались от всех. После работы бежали домой, а дома вырубали мобильники, чтобы никто не мешал их счастью.

– Я так счастлива, что даже страшно! Как долго это может длиться?

– Затрудняюсь ответить…

– Только бы ничего не случилось, – сказала она и с надеждой посмотрела на Артура.

– В жизни не может быть только хорошее. Счастье тоже может обесцениться. Ведь ценно то, чего мало.

– Значит, счастье лишь временно? – спросила Вика.

– До меня у тебя было нескончаемое счастье?

– До тебя у меня не было сильных чувств: ни взлетов, ни падений.

– У тебя еще все впереди.

– И несчастье тоже? – и она замолчала, задумавшись. – Интересно, что плохого может произойти между нами?

– Я не предсказатель, – ответил он, и засмеялся как-то невесело.

Вика вздрогнула, нечто неизбежное послышалось ей в этом смехе, и стало смутно на душе.

– Скажи мне что-нибудь хорошее, – попросила она, прижавшись к нему.

Он повернулся к ней, и долго внимательно смотрел на тонкий овал лица, на изящный разлет бровей. Заметив, что он любуется ею, Вика запрокинула голову и прикрыла глаза. Артур нежно поцеловал ее. – Не буду говорить тебе, что ты красива. Это общеизвестно. Не хотел бы я иметь такую красавицу в качестве жены.

– Почему?

– С красавицей-женой можно превратиться в Отелло, а с некрасивой – спишь себе спокойно.– Глупость какая! Ты так не думаешь, – Вика погладила его по плечу, наслаждалась правом на обладание им.

* * *

– Моя жизнь сплошная сказка, а сказки, как ты знаешь, всегда заканчиваются свадьбой, – сообщила Вика.

– Это тебе твой сказочник сказал? – подозрительно посмотрев на нее, спросила Катрин. – Артур говорил с тобой о будущем?

– Почему ты это спросила? Ты знаешь то, чего не знаю я? – вцепилась в нее Вика.

– Да ничего я не знаю! – отмахнулась Катрин, и перевела разговор.

– Разве ты никуда не собираешься? Ты сегодня свободна?

– Да. Если честно, то карьера модели меня больше не интересует. Тошнит от всего. Хочу быть тупой домохозяйкой.

Это была правда, сейчас ей хотелось просто семейного счастья. При виде мамаш с колясками на улице, витрин детских магазинов, голубых и розовых детских вещичек, разговорах о чьей-то беременности у ней наворачивались слезы на глаза. Она мечтала о домике с садом, окруженным кустами роз и залитым солнцем. Мечтала уединиться подальше от города, чтобы никто не вторгался в их жизнь, и не мешал им любить друг друга…

Но Вика ничего не сказала, ей не хотелось делиться сокровенным. После работы в Европе прежней близости с Катрин уже не было, но и других подруг у нее тоже не появилось.

– Тебе пока никто не предлагал быть тупой домохозяйкой, – ехидно заметила Катрин.

– Тут вопрос только времени, – ответила Вика, но голос ее неожиданно сорвался.

На днях Артур позвонил, что ему придется задержаться на студии до ночи, экстренно перезапись какой-то программы. Он произнес это скороговоркой, чтобы Вика не успела задать вопросы и добавил, что у него вторая линия. Вика рыдала весь вечер, упав ничком на постель. Но этого Катрин не нужно знать. И еще ей не нужно знать, что они ссорились несколько раз за последнюю неделю, чего раньше не случалось. Вика скидывала это на стресс, на их загруженность, на плохую погоду…

Часть 5

Артур открыл дверь и увидел Вику, сидящую у окна. Она о чем-то задумалась, и сидела вся отрешенная, недосягаемая. Длинная шея, тонкие запястья и лодыжки, как у породистой лошадки. Лучики солнца запутались в ее пушистых волосах…

– Что-то случилось? – спросил Артур.

– У меня съемка в Таллинне. Три дня, – грустно сообщила Вика. Артур снял куртку и прошел в комнату.

– Не хочу уезжать! – прижавшись к нему, прошептала Вика. Он нежно поцеловал ее заплаканные глаза.

– Как я буду без тебя? – спросила Вика.

– Всего-то несколько дней.

– У меня нехорошее предчувствие.

– Вот уж не знал, что ты боишься летать?

– Летать никогда не боялась, я боюсь чего-то другого, – она с тревогой посмотрела на него.

Артур прижал ее к себе и она размякла в его объятьях.