Ромкин брат видный и властный человек, его жена вообще наемный убийца в прошлом... вдруг она просто не впишется?!

Боже, страшно-то как!

Кажется, это стало привычкой: реветь на полу собственной кухни.

Она не услышала шагов, но сразу увидела Ромку в дверях. Взгляд обеспокоенный, печальный, грустный.

Он смотрел на нее долго, задумчиво. Она пыталась взять себя в руки, но не шибко-то получалось, слезы все текли и текли.

Рома подошел ближе, присел рядом, но трогать поостерегся, была возможность, что от его попытки ее успокоить слез станет только больше.

- Ты не хочешь уезжать? - спросил тихо и спокойно, а у самого руки в кулаки сжались так, что костяшки побелели.

Юля помотала головой, горло свело спазмом и говорить нормально она была не в состоянии.

- Тогда почему ты плачешь? Я не понимаю?!

Рома все же решился, пересадил ее к себе на колени, и начал стирать мокрые дорожки с нежной кожи.

- Я б-б-боюсь...

У него в голове взорвалась бомба, не иначе. Она боится! Чего?! Но запаниковать он не успел, Кареглазка продолжила говорить.

-... не понравиться!

У Ромы за пару секунд сердце остановилось, и вся жизнь перед глазами промелькнула. Даже была мысль, что он может остаться здесь, если Кареглазка боится переезжать. Ради нее он на все готов. А оказалось, что она боится совсем другого. Аж от сердца отлегло.

- Ты не можешь им не понравиться, Кареглазка, - это, во-первых. И во-вторых, даже если это так, во что я не верю, их мнение ничего между нами изменить не сможет. Я полгода без тебя умирал и больше не хочу жить без тебя. И если уж Дима собралась организовывать нам свадьбу, считай, что заочно она уже тебя обожает.

- Почему? - его девочка перестала плакать и теперь с интересом слушает, а хрупкая ладошка сама собой лежит поверх его груди, там, где бьется сердце. Его сердце бьется для нее,- так будет всегда.

- Потому что, несмотря ни на что, Димка девчонка, которую мой братец лишил свадьбы века. Она не признается в этом вслух никогда, но какая-то доля романтики в ней осталась.

***

Перелет дался его Кареглазке тяжело, да и болезнь ещё не отступила. Билеты в первом классе, удобные большие кресла и пледы. Его девочка проспала весь перелет, отлежала ему плечо и руку, но он бы ни за что ее от себя не отодвинул. Никогда.

Шагая по зданию аэропорта в кольце охраны, он не верил. Не верил, что они прилетели, что теперь вместе и навсегда.

Да, прижимал сонную Юлю к себе. Да, кайфовал от того, как доверчиво она опиралась на него и шла с полузакрытыми глазами, слепо доверяя ему во всем.

Но, пока она сонная и ничего не понимающая, все хорошо. А когда окончательно придет в себя...

Он тоже боялся, что ей может тут не понравиться. И Рома говорил правду, он будет с ней где угодно, даже вдали от Ибрагима и его семьи, если придется. Но все же надеялся, что все сложится наилучшим образом.

***

Юлька с трудом проснулась, веки свинцом налились и было нереально трудно их раскрыть. Но она ощущала, как болит голова, как от долгого сна ноет спина. Нужно вставать.

Она повернулась на бок и посмотрела в окно. Пасмурно, и не понятно, сейчас день, утро, или вообще вечер. Часов в зоне видимости тоже не было, где ее мобильник она вообще не помнила, и как, кстати, оказалась в этой спальне, тоже.

Перелет вообще прошел, как в тумане, она спала и ей даже что-то снилось, но что именно, не помнила. Знала только, что Рома рядом, а большего и не надо было.

Сейчас он спокойно спал, повернувшись к ней лицом, и рука его лежала на ее талии, будто всю жизнь так было.

Она улыбнулась, погладила его по руке, вверх по предплечью, и наконец, пальцы замерли на лице. Щеки покрыты щетиной, щекотно пальцам. Губы мягкие и теплые, так и хочется их поцеловать.

Придвинулась ближе, уже хотела было склониться к нему и осуществить свое желание, но не успела.

Ее быстро опрокинули на спину и нависли сверху, придавливая тяжелым телом к кровати.

Глаза темные, зрачки расширенные и улыбка... счастливая, такая же, как и у нее самой.

- Будешь меня дразнить, я до свадьбы терпеть не стану, - хрипло прошептал и поцеловал, едва касаясь губ.

Юлька бы обеспокоилась этим заявлением, но доказательство его желания, очень твердое и возбужденное упиралось прямо в ее живот. У нее дыхание перехватило и мышцы узлом скрутились, кожа покрылась мурашками.

Может быть и стоило его немножко подразнить, но Юля отмела это желание. Зачем? Ведь Рома делал это не только для нее, но и для себя. Он хотел, чтоб все было правильно. Первая брачная ночь, первая близость уже в роли мужа и жены. Разве всем так везет, как ей? Нет, и это нужно ценить.

Юля снова погладила его по щеке, прижалась к губам, нежно, ласково, и отстранилась.

- Доброе утро!

- Оно действительное доброе, правда, сейчас вечер, но какая разница?!

Он был таким счастливым, что и вправду никакой разницы не было. Главное, чтоб рядом, чтобы можно коснуться и вживую слушать его голос.

****

Знакомство с обитателями дома было интересным.

Его Кареглазка стеснялась, краснела, потом бледнела, а потом опять краснела. Даже ладошки вспотели от волнения, но он упорно продолжал тащить ее на кухню, откуда слышались голоса его родных.

Первым их заметил Илай, он топал по полу и что-то говорил своему динозавру, родители юного биолога (или зоолога) как раз накрывали на стол.

Малец посмотрел на них удивленно, выпучил свои глазки, а потом кинулся к нему, и радостно заголосил, стараясь выговорить слово «Ромашка». Получалось забавно, и Юлька со смеху прыснула и прикрыла рот ладошкой, потому что грозный племянник посмотрел недовольно, сменил гнев на милость, как только Ромка его поднял на руки и у ребенка появилась возможность дергать красивую тётю за длинные волосы.

На шум в коридор выглянула Димка, посмотрела на их компанию, заметила, как ее сын уже дергает понравившуюся даму за косы, и нахмурилась.

- Илай, - строго заговорила, - Не дергай Юлю за волосы, ей больно!

Малец застыл с зажатым в кулачке локоном, посмотрел внимательно на Юлю и улыбнулся во все имеющиеся зубки. Потом перевел взгляд на Рому и проговорил:

- Касивая! - кивнул сам себе же и затрепыхался, просясь, чтоб его опустили на пол.

Димка засмеялась.

- Ромашка, у тебя появился конкурент, понял, да?

Юлька сделала вдох и решительно пошла вперед, Димка смотрела на нее внимательно и ждала, что будет дальше.

Его девочка была смелой. Протянула свою ладошку к Диме и просто представилась:

- Юля.

Димка ее ладошку пожала и кивнула, глаза у сестры светились радостью.

- Дима.

А дальше появился глава семейства. И как в хорошем старом известном фильме, приобнял его Кареглазку за плечи, притянул ближе к себе и расцеловал в обе щеки со словами:

- Добро пожаловать в семью!

Тут Рома уже не выдержал и начал ржать, потому что его братец на Марлона Брандо никак не тянул, но вот на Дона Корлеоне очень даже.

Илай не понимал от чего взрослые так смеются, но, когда все сели ужинать, порадовался, что новая красивая тетя сидит возле его стульчика и он мог спокойно держать ее локоны в своих цепких пальчиках.

Вечер прошел тихо и по-семейному, так, как давно в жизни Юльки не было. Сегодня она впервые за очень долгое время ощущала себя частью чего-то большего, чего-то огромного, нерушимого, почти что вечного.

Рядом был Рома, держал за руку. Много шутил и много смеялся. Заботился о ней, и кажется, каждым своим взглядом, каждым жестом показывал всем, как она дорога ему на самом деле.

Юля волновалась, но стоило только заглянуть ему в глаза, и этот неуместный страх и волнения отступали, уходили, не попрощавшись, и слава богу.

Откуда эта храбрость в ней, не понятно, но она не побоялась сделать первый шаг и протянула руку Диме, названной сестре своего будущего мужа.

Удивительная женщина, поразительная. Маленькая, с виду хрупкая, но взгляд серых глаз холодный, проницательный, будто всю душу увидеть может. Может, так и было. Но стоило этой женщине посмотреть на сына, как этот холод в глазах исчезал бесследно и появлялось что-то другое. Безграничная любовь и счастье, готовность защищать, беречь. Так много было в ее глазах, что хотелось зажмуриться и не подглядывать. Но Юлька смотрела потому что ей это позволили. Ее приняли в эту семью безоговорочно, поэтому и проявляли столь открыто все свои эмоции, не стесняясь и не прячась от чужого взгляда.