Три месяца назад жизнь круто поменялась. Когда Сано признался хозяйке, что понимает меня, и я это подтвердил, всё же став на пару минуточек дрессированным котом из труппы Куклачёва, парня освободили от большинства работы по дому и приставили учеником к одному из двенадцати ниндзя-защитников даймё. И не просто к какому-то там тупице Дайшики, а к моему кумиру — Кобо-сану. А ведь на этого Учиха я сразу глаз положил! Вот оно — чутьё.

Я делал вид, что просто присутствую на тренировках вместе со своим нянем, кошачье любопытство и всё такое, но на самом деле, основная их цель была научить пути ниндзя именно меня.

На первом же уроке Кобо-сан, посмотрев своими красными шаринганами, сказал, что у меня есть «кейракукей» — с морозу и не выговоришь. Это, если по-простому, каналы для чакры. То есть моя мечта стать ниннэко вполне осуществима.

Я не успел сильно погордиться собой, потому что меня спустили с небес на землю. Ниндзюцу я, скорее всего, освоить не смогу, либо буду это делать очень-очень-очень долго. Всё из-за лап. У призывных животных типа руко-лапы, которые они могут загибать в хитрые загогулины — мудры, чтобы творить колдунство, а у меня — простые кошачьи. Не, я могу их растопырить, когти выпустить, но самый элементарный «фак» сделать очень сложно.

Через Сано я спросил, как тогда делают мудры те, у кого ни рук, ни лап нет, например, слизни или змеи, а мне пояснили, что такие животные чаще всего сосредотачиваются на каком-то одном виде дзюцу, подходящем для них. Гендзюцу, тайдзюцу, ирьёдзюцу, канчидзюцу[1]. А у змей вообще, по слухам, своя система: они мудру всем телом делают, потому что цель этого пальцевыкручивания в том, чтобы пережать определённые каналы, а какие-то, наоборот, заставить работать лучше. Ручные или телесные вариации буквы «зю» позволяют делать хитромудрые техники.

Получается, что теоретически мне это тоже может быть когда-нибудь доступно. Но надо будет учиться самому множеством проб и ошибок. А чтобы сотворить ниндзюцу, требующее две-три мудры, придётся буквально сплясать боевой кошачий танец с выгибонами.

Что касается нинкенов, то есть псов-ниндзя, которые тоже не умеют шевелить пальцами, за них жесты-печати делает хозяин. И всё работает на связи хозяин-зверь. Зверь высвобождает чакру, которая откликается на чакру хозяина, и они колдуют вместе. Мол, сам по себе нинкен без хозяина разве что покусать может и вручную навалять, и из-за чакры сильнее простой собаки.

Я пока решил не заморачиваться сильно и на первое время впитать в себя основы и почувствовать, наконец, эту хитрую субстанцию — чакру. Быть сильнее простой кошки тоже, знаете, приятно. А то иногда неуютно себя чувствуешь таким маленьким и беззащитным, когда любой человек может тебя схватить за шкварник, или стукнуть, или сделать ещё что-нибудь нехорошее. Люди злы, это и ежу понятно. А я, несмотря на то, что личность неприкосновенная — всё-таки кот семьи даймё, но это-то и напрягает чуток. Кот — животинкой бессловесной считается. Если кто-то ему на хвост наступит, пнёт или траванёт, чтобы насолить хозяевам, никто ж не узнает. Люди — они на пакости горазды, особенно если считают, что останутся безнаказанными.

На эти не очень позитивные мысли меня также навела и мадам Шиджими. Я хозяйку с другой стороны узнал. Когда женщина над тобой сюсюкает и постоянно тискает, сложно представить её в какой-то другой ипостаси. Но, блин, она оказалась «железной леди» и «серым кардиналом» этой страны! Все местные считают Шиджими пустоголовой, сам, по правде говоря, такое думал. Но как только хозяйка узнала, что я всё понимаю и убедилась в этом, у нас с ней был разговор. Ну как разговор, она говорила, я слушал и изредка кивал, показывая своё внимание. Честно, чуть челюстью не сбрякал об пол!

Как оказалось, именно меня семья даймё выбрала не зря. Точнее, выбрала Шиджими. До этого у меня был предшественник, причём такой же, как я — потомок кошек-ниндзя, которого тоже предоставил клан Учиха. Он был очень умным и беспалевно притворялся обычным котом, подслушивая про всякие заговоры, и в Коноху его отправляли, и другие военные городки, чтобы побродить там и узнать об отношениях к правительству. Типа такой домашний любимец-шпион. С кошачьего переводил отец Сано. А говорить с животными, это, как оказалось, вообще редкое умение, которым обладает один ниндзя из пары тысяч. Даже в клане собачников Инузука, несмотря на то, что тот довольно многочисленный, такой дар пробуждается далеко не у всех. Поэтому владение нинкенами или другими животными, которые тебя слушаются, считается невероятно крутым.

Сано Шиджими запретила распространяться о том, что он меня понимает в буквальном смысле и владеет таким даром. И, как оказалось, держала парня возле себя, причём тому не разрешали учиться с детства не просто так. Нельзя было раскрывать и показывать многочисленным шпионам, которыми изобилует двор даймё, что простой служка умеет пользоваться чакрой и вообще может стать ниндзя. На него у Шиджими были свои планы.

Там вообще получилась крутая комбинация!

Сано «за заслуги передо мной», произвели в личные пажи жены даймё. И Шиджими распорядилась, чтобы парень взял пару уроков самообороны и ловкости, мол, меня с деревьев снимать, да и себя, и хозяйку в случае чего защитить. Так Сано направили к Кобо. А я вроде как «увязался» за своим нянем сам. Я ж кот, что с меня взять!

В общем, о том, что я не простой кот, а такой весь из себя волшебный, знают лишь четыре человека — Минорухи, Шиджими, Сано и Кобо-сенсей.

Кстати, о последнем. До меня долго доходило, что «Кобо» — это какое-то прозвище, а не имя. И в разговорах остальных ниндзя-стражников почему-то никогда не звучала его фамилия — Учиха. Но это же было более, чем очевидно! Поэтому меня стали терзать смутные сомнения. Вчера я спросил у Сано про шаринган, и тот сказал, что никогда не видел этого додзюцу вживую, только слышал, что есть такой у великого клана Учиха. Вот это был нежданчик!

Учитель сверкает красными глазищами, а Сано в ус не дует. Я спросил своего няня, какой же в таком случае цвет глаз у Кобо на уроках, и тот ответил, что чёрный!

Тогда до меня дошло, что это типа секрет, и Кобо-сенсей, прячущий, как Гюльчатай, личико, не так прост. Возможно, что он использует гендзюцу, скрывая свою принадлежность к клану красноглазых основателей Конохи. Но тогда странно, что его шаринганы вижу я. Или у меня такая способность, или его гендзюцу рассчитано только на людей, а не на животных.

В общем, сегодня я решил это выяснить, но пока не придумал, как, чтобы не впутывать в это няня, которому сенсей дурит голову, как и всем остальным.

— Вставай, Сано! — попрыгал я на пузе парня. — Хватит дрыхнуть! Солнце встало! Есть давай!

Шиджими мне сказала принимать в пищу только то, что даёт Сано или она, и ничего не брать у чужих. А то мало ли. Я, в общем-то, и так бы побрезговал. Мой нянь и руки моет перед тем, как мне еды дать, и в чистую посуду всё складывает. И о моих вкусовых пристрастиях знает.

— Всё, всё, встаю, Тора-чан! — пробубнил, позёвывая, парень.

— Ты тоже получше поешь, — оторвавшись от миски, сказал я своему няню, который стоял, вяло моргая, словно ночью не спал, а непонятно чем занимался. — Кобо-сенсей нас ждёт через час.

— Чего это он мяучит? — хмыкнула одна из служанок, завтракающая на кухне, — Не додал ему мясо что ли, Сано-кун?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Наверное, порезал не очень тонко. Тора-чан тот ещё привереда.

— Ясно. Тогда порежь ему помельче.

— Не могу. У него не забрать теперь еду. Может поцарапать. Ещё и урчит он страшно, прямо как настоящий тигр, — ответил Сано.

По настоянию хозяйки, мне создавали репутацию взбалмошного, злопамятного и довольно агрессивного животного, которого не следует трогать. Впрочем, случаи с Дайшики и с другими людьми, которые сомневались в моём уме и сообразительности, это лишь подтверждали.