— А о чем вы меня спрашивали? — Прентисс казался искренне озадаченным.

— Откуда у вас информация о радиопередачах с Майклом Шейном?

— А, это… — Прентисс неопределенно помахал рукой. — Должно быть, кто-то мне сказал. — Он склонил голову набок и прищурился. — Вы, конечно, будете играть самого себя. Это необыкновенная идея. Просто изумительная. На телевидении вы их всех сделаете.

— Сядьте и замолчите, — прошипел Шейн сквозь зубы.

Прентисс сел и замолчал.

— Вы можете либо ответить мне на этот вопрос здесь, — продолжал детектив, — либо вам придется отвечать на него в полиции.

— Боюсь, я… не совсем… вас понимаю, — пробормотал ассистент режиссера.

— Я занимаюсь расследованием убийства. Двух убийств. И эта информация может иметь к ним отношение.

— А я тут при чем? — Прентисс сбросил маску преувеличенной рассеянности и стал собранным и деловитым.

— Вы позвонили сегодня утром актрисе по имени Мюриэл Дэвидсон и посоветовали ей обратиться за ролью в этой постановке. Я хочу узнать, откуда пошли эти слухи.

— Кто знает, откуда берутся слухи? Подобные вещи невозможно сохранить в тайне. По крайней мере, в этом бизнесе.

— Но слух должен быть на чем-то основан, а в данном случае ничего такого нет.

— Нет? — Прентисс задумчиво нахмурился.

— Абсолютно ничего. Итак, кто-то пустил этот слух. Кто?

— Господи, я сейчас уже и не помню, где это слышал. Такие вещи можно подцепить…

— Это ложь, — мягко перебил его Шейн. — Вы не стали бы настаивать, чтобы Мюриэл пообещала не выдавать свой источник информации, если бы просто подцепили эти слухи. Я хочу знать, откуда у вас эти сведения.

— Понятно. — Прентисс вздохнул и, сжав губы, забарабанил пальцами по столу. Потом, не поднимая глаз, спросил: — Вы говорите, это может оказаться важным в расследовании убийства?

— Да.

— Было глупо с моей стороны говорить об этом с Мюриэл. Я пытался добиться ее в течение трех недель, не продвинулся ни на йоту и решил, что она должным образом оценит эти сведения. Каких только глупостей мужчина не вытворяет, когда его хромосомы теряют терпение.

— Я жду, — напомнил Шейн.

— Девушка по имени Элен Тейлор. Когда я услышал сегодня утром по радио, что она умерла прошлой ночью, и что полицию интересует, где она была между половиной девятого и полуночью, то понял, что не стоит впутываться в эту историю. Я и не стал — решил закрыть рот.

— Ну, так откройте его сейчас, — посоветовал Шейн.

— Да. — Гарольд Прентисс пожал плечами. — Я пригласил Элен на ужин. Вот и все. После ужина проводил ее домой, пожелал доброй ночи и по-братски чмокнул в щечку в вестибюле отеля. Дело в том, что она плохо себя почувствовала и не хотела, чтобы я к ней поднимался. Это абсолютно все.

— Где вы ужинали?

— В «Палм-Вилле». Мы встретились там без чего-то девять, а спать я ее отправил около десяти.

— Ей стало нехорошо после ужина?

Прентисс энергично кивнул.

— Элен выпила до нашей встречи и была слегка навеселе. У нее заболел живот. Она решила, что это из-за чего-то крепкого на пустой желудок, а потом — тяжелой пищи. Может, так оно и было.

— Вы знаете, где она пила?

— Нет, я не спросил. Элен только что получила новую работу и, как вы понимаете, отмечала это событие.

— Что за работа?

— В радиопостановке. Она особенно не распространялась на эту тему. Сказала только, что это большой секрет, поэтому я не стал на нее давить. Потом, за ужином, Элен спросила, слышал ли я когда-нибудь о Майкле Шейне. Я ответил, что слышал, и спросил, что знает она. Она смутилась и попыталась отговориться, сделав вид, что это праздное любопытство. Но когда я подыграл ей, она опять спросила, что я думаю по поводу радиопередачи о ваших подвигах с вами лично в главной роли…

Ну, я сказал, что это звучит чудесно, и что ей чертовски повезло, раз она получила главную роль в этой постановке. Она стала отпираться, но я думаю, ей просто велели об этом помалкивать. Когда сегодня утром я услышал о ее смерти, то подумал — черт возьми, это шанс для Мюриэл, и позвонил ей.

— Давайте расставим все по порядку, — сказал Шейн. — Во-первых, Элен сказала, что получила новую работу, но отказалась говорить, какую именно. Далее, она начала говорить обо мне, и, когда вы нажали на нее, пытаясь узнать, в чем причина ее интереса, она, в конце концов, призналась, что слышала — кто-то собирается сделать передачу с моим участием. Так?

— Да. Насколько я помню.

— Возможно, — медленно продолжал Шейн, — что Элен Тейлор интересовалась мной и спрашивала обо мне по совершенно иным причинам, которых не хотела раскрывать, а когда вы прижали ее к стенке, она могла экспромтом выдумать эту историю с радиопостановкой, чтобы объяснить свой интерес ко мне.

— Думаю, это возможно, — с сомнением кивнул Прентисс. — Она знала, что я, скорее всего, приму такого рода объяснение.

— Фактически она вам не сказала, что ее новая работа — это главная роль в детективной постановке?

— Н-нет. Я сам пришел к такому выводу. Вы серьезно не находите ничего в идее такого радиоспектакля?

— Абсолютно ничего.

— Но это же просто фантастика! — с воодушевлением завопил Прентисс, размахивая руками. — Боже мой! Вы будете великолепны в роли самого себя. Майкл Шейн собственной персоной. У вас есть все — и внешность, и голос. Это пахнет миллионами. Подойдите-ка сюда. — Он вскочил на ноги, подбежал к соседнему столу и отодвинул бумаги, освободив магнитофон. — Пока Шейн изумленно наблюдал за ним, Прентисс включил его, схватил маленький микрофон и протянул его в сторону детектива. — Скажите что-нибудь — что угодно. Я проиграю запись и покажу вам, как здорово звучит ваш голос. Я поставлю фильм, и это будет грандиозно.

Шейн улыбнулся.

— Спуститесь на землю. Я — детектив, а не актер. Вам придется отправиться в полицию и дать подробные показания о вашей вчерашней встрече с Элен Тейлор.

— Именно так! — возликовал Прентисс. — То, что надо. У вас — изумительный тембр. Прямо сейчас я набросаю коротенький сценарий, и мы сделаем настоящие пробные записи.

Шейн покачал головой и мрачно ответил:

— Прямо сейчас вы отправитесь со мной в полицейское управление и поговорите с Уиллом Джентри. Пойдете босиком, или у вас имеется какая-нибудь обувь?

У Гарольда Прентисса действительно имелась пара сандалий. По настоянию Шейна, он неохотно извлек их из-за двери, выражая громкие протесты — у него полно работы на студии, и это просто возмутительно насильно тащить человека в полицию, когда он и так уже все рассказал.

Однако Шейн был неумолим и решительно проводил его до машины, на минуту задержавшись у выхода, пока Прентисс кричал кому-то в студии, что скоро вернется.

Детектив припарковался перед зданием полицейского управления, и, выйдя из машины, они вдвоем направились к кабинету Уилла Джентри. Дверь была приоткрыта, и Шейн без стука толкнул ее.

Джентри сидел за письменным столом и с нахмуренным видом изучал лежавший перед ним листок бумаги. Он поднял на Шейна усталые глаза.

— Уилл, у меня для тебя небольшой подарок, — сказал Шейн. — Если бы я не так спешил, то завернул бы его в тонкую оберточную бумагу и повязал бы вокруг шеи красную ленточку.

Джентри переместил сигару в угол рта и внимательно осмотрел Прентисса — от лысеющей головы до пурпурных ногтей, выглядывавших сквозь прорези на сандалиях.

— На этом, — согласился он, — оберточная бумага с красной ленточкой выглядела бы совсем неплохо.

Прентисс откашлялся и открыл было рот, но Шейн его тут же перебил:

— Он хочет тебе рассказать, что ужинал вчера вечером с Элен Тейлор. Не суди его слишком строго за то, что он не пришел раньше, ведь в утренней газете была лишь небольшая заметка о ее смерти, к тому же ни слова о том, что ее отравили… Я сейчас убегаю, — поспешно добавил он, — а его историю я уже слышал. Что-нибудь стоящее откопали?

— Немного. — Кивком головы Джентри предложил ассистенту режиссера сесть. — Вот читаю отчет из Детройта, но он мало что дает. Только подтверждает, что ты был на правильном пути.