Наверное, если бы не предупреждение ирьёнина, я бы позволила… но было страшно, что мне будет слишком больно, и, словно почувствовав мои сомнения, Шино сбавил напор и начал размеренно дышать, попеременно целуя меня то в губы, то в щёки. Я ощутила циркуляцию чакры, а его сердцебиение выровнялось.

А потом мы просто лежали на боку и смотрели друг на друга.

— Кажется, я тебя люблю…

— Джоо-чан… Темпура остывает.

— А?.. Простите, обаа-сама, я задумалась… — смутилась я, понимая, что за обедом совсем выпала из реальности.

Шино с утра вызвали в Резиденцию Хокаге, я ушла на тренировку, стараясь сосредоточиться на изучении новых дзюцу. А когда выдалась пара свободных минут, память начала подкидывать события вчерашнего вечера. Я призналась ему, что…

Даже думать об этом было так странно. Неужели я люблю?.. Только посмотрю на него, и в груди становится так тепло.

Шино сказал, что я понравилась ему с первого взгляда.

Вот опять…

Только вспомнила, как жаркая волна прошила всё тело, и, кажется, я покраснела. Эти слова… Такие приятные.

Почти неслышно открылась входная дверь, но там были мои разведчики, и я поняла, что вернулся Шино. Сердце сделало кульбит, и я не смогла сдержать улыбку, когда он вошёл к нам.

— Шино-кун, ты голоден? Я тебе положу темпуру, — подскочила я.

Он кивнул и сел на татами рядом с обаа-сама.

— Отец нашу миссию продолжил, так что меня как наследника Главы вызывали. Хокаге прошение подписал, которое обаа-сама подала. Разрешили клану трёх сирот на воспитание взять. Был я в детском доме Конохи, что в лесу у восточных ворот, на берегу Наканогавы расположен. Права обаа-сама оказалась: много детей после войны сиротами стали. Переполнен детский дом.

— Подходящие девочки есть? — спросила обаа-сама.

— Десять девочек до четырёх лет в приюте находятся, — ответил Шино, благодарно кивнув, когда я поставила пред ним пиалу с темпурой. — Есть и постарше, что в Академию шиноби должны документы подать весной года следующего.

— Значит, выбрать надо трёх? — спросила я, вспомнив о своём предложении.

— Выбор за Джоо-чан я оставляю, — неожиданно сказала обаа-сама и повернулась ко мне: — Понимать должна ты, что тебе с девочками этими заниматься и матерью им приёмной стать. Паразита того можно до четырёх лет внедрять, тогда повреждений мозга минимум. Если уже в более взрослого ребёнка, то последствия могут быть необратимыми. Потеря речи или долговременной памяти. Но бывает, что и дети постарше подходить могут сами по себе, как ты, например. Так что к ним тоже присмотреться стоит. Кроме всего прочего, после внедрения паразита ребёнок в шоковом состоянии находится, он может вспомнить старые эмоциональные привязки, но образовать новые у него получается с трудом через продолжительное время, — она покосилась на Шино. — Лет через десять-двенадцать. Понимаешь? Из-за этого мы никогда не брали сирот, а воспитывали своих детей. Иначе можно получить бездушных монстров, у которых нет понимания семьи, что хорошо, что плохо, что правильно.

— Абураме не способны любить? — прошептала я.

— Способны, — после паузы ответила обаа-сама, — но не совсем так, как другие люди. Мы любим рационально. У нас много правил и ритуалов. Чтобы не сбиться. Мы многое перенимаем от насекомых. У каждого в клане своя функция. Ты поймёшь со временем.

— Я понимаю, — кивнула я.

Насекомые защищают кладку, свои личинки, матку, которая поможет возрождению вида. В роях нет индивидуальностей, есть функции каждого члена сообщества. Рабочие пчёлы будут гибнуть тысячами, защищая матку. Они выгоняют умирать трутней, которые не нужны во время зимы, чтобы сохранить запасы. Проще дать вылупиться новым трутням весной, чтобы те начали оплодотворять яйца и появились новые рабочие пчёлы. Во время сбора нектара число рабочих пчёл увеличивается почти в три раза, но живут они лишь сезон, пока делают работу. Обаа-сама — это пчелиная матка, чей срок походит к концу, а я новая матка, но не отделяющая новый рой, а заменяющая старую в прежнем теле. Я должна «отложить» подходящие яйца, чтобы при формировании они стали тем, что в данный момент больше всего требуется рою. Работая все вместе, пчёлы создают собственную систему, в которой благополучно существуют.

В клане Камизуру, наверное, было нечто подобное, но утерянные знания не позволяли успешно размножаться, потеря слишком большого числа личинок сказывается негативно на всём рое, и тот распадается или погибает.

Несколько дней после того, как клану Абураме разрешили взять воспитанниц, мы готовили отдельный дом поближе к горячему источнику. Там должна жить я с девочками, чтобы создать эмоциональные связи. Мы с Шино и вернувшимся с миссии Шиби-сама пару раз сходили до приюта и понаблюдали за детьми. Шино показал ребятам «фокусы» с насекомыми, заставив их превращаться в птичек и зайчиков. Смотрели, кто как реагирует, потому что до внедрения «успокоительного» паразита и своего роя требовалось, чтобы дети сами по себе жили в клане. Я должна буду за ними присматривать и обучать навыкам управления чакрой. Чио-чан тоже хотела подружек и могла взять на себя часть адаптации детей. Её мы тоже один раз брали в приют.

Пока я не определилась, но на примете оказались пять девочек. Четверо трёх и трёх с половиной лет, а одна девочка постарше, почти ровесница Чио. Оказалось, что её дедушка держал пасеку, поэтому пчёл Харуко не боялась, родители девочки — потомственные шиноби, но погибли ещё до войны, а дед умер летом. Обаа-сама, когда я рассказывала о детях, кивала головой, но всё равно сказала, что решение принимать мне.

Мне было немного неловко из-за того, что в тот вечер, когда мы виделись с его друзьями, я сама набросилась на Шино, а потом пошла на попятный. Словно мне нравилось его дразнить и каждый раз убеждаться, что он хороший и не сделает мне ничего плохого. Того, чего я не захочу. Но… он мужчина. Джибачи говорил, что отказывать мужчине, когда он хочет, очень плохо. Даже в свитке Хачимицу было написано нечто подобное и упомянуты некоторые варианты, если желание мужчины настигает его в неподходящий момент, когда кровотечения или после рождения ребёнка. Расстраивать Шино мне не хотелось, но, что делать, я не знала. Поэтому не то чтобы избегала его, но так получалось, что за прошедшие четыре дня мы даже ни разу не поцеловались. Было на самом деле некогда с хлопотами по дому, возле нас постоянно кто-то был, плюс тренировки как у меня, так и у него. Шиноби вообще занятые люди.

Завтра мы должны забрать девочек из приюта, и следовало сказать своё решение по поводу детей. Мне всю ночь снилась мама. Может быть, это потому, что перед сном я вспоминала, как она обучала меня и показывала и рассказывала про пчёл, но сон был хорошим, светлым и радостным. А ещё я проснулась и поняла, кого выбрать.

После завтрака мы вместе с Шино отправились на полигон для тренировки и оказались одни, потому что до этого к нам присоединялись Киши-сан, который управлял муравьями, или ещё некоторые из Абураме.

— Скажи, Джоо-чан, обидел я как-то тебя или что-то сделал не так?.. — внезапно спросил Шино. — Показалось мне, что избегаешь ты встречи со мной и не хочешь…

Я его перебила тем, что прижалась к нему. Он осторожно меня обнял, как будто не решаясь даже погладить по спине, как он до этого делал.

— Нет, Шино-кун… Просто я… Я подумала, что плохо поступаю с тобой, — запинаясь, ответила я, спрятав горящее от смущения лицо в его груди. Так близко смотреть неудобно на мои явно полыхающие, как помидоры, щёки.

— Что имеет в ввиду Джоо-чан?

Говорить о таком было бы очень странно, но и не сказать… Когда мы поговорили тем вечером у пруда, и мне стало легче от того, что он узнал о клане и смерти моего отца. И о том, что я не хотела ему мстить.

— Ну… я просто, чувствую, что тебе приходится сдерживаться, а я…

— Мужчина настоящий и шиноби всегда должен контролировать себя, чтобы не навредить тем, кто ему дорог, — ответил Шино, всё же погладив меня по спине, и от этого стало так хорошо. — Обаа-сама сказала, что до свадьбы нам далеко не стоит заходить, потому что слаба ты и если понесёшь от меня, то ребёнок слабым родится или умрёт вместе с тобой. Глупо на поводу инстинктов идти, если цена может быть столь высока. Я всегда сдержаться смогу, не должна ты бояться меня.