А он почему-то не злился. Только смотрел на меня. И мне стало совсем неловко, я прикрылась, поправляя сползший рукав юкаты, усугубляя ситуацию ещё больше.

— Простите, Шино-кун, — выдавила я.

— Это вы меня простите, Джоо-чан, — склонил голову Шино. — Знаете вы едва меня. Думал я, что вы понимать меня должны, потому что схожие техники у нас… И от красоты вашей голову свою я потерял. Мужчины и шиноби не достойно это. Всё потому, что понравилась мне очень Джоо-чан.

Утром я проснулась от настойчивого жужжания и, открыв глаза, первое, что увидела, это своих деятельных пчёл, которые явно присмотрели угол комнаты для гнезда и размещения там стратегического запаса мёда. Створка окна была приоткрыта, так что два десятка строителей, оставшихся после лета, деловито вылетали на улицу, чтобы вернуться с кусочками дерева. В Конохе его много.

Пчёлы клана Камизуру могли быть разными, благодаря чакре можно настроиться на создание нужных личинок. Я слышала, что у Камизуру Ишикавы было такое количество чакры, что он мог позволить себе и земляных пчёл, которые были у Джибачи, и огромных охотников-шершней, как у Сузумебачи, и медовых пчёл для техник разведки и прокорма всех остальных, какие были у меня. Ещё можно делать строителей, которые легко перерабатывают дерево или глину в зависимости от имеющихся вокруг материалов и очень быстро строят соты для заполнения запасными личинками и мёдом. В Ивагакуре ходили слухи, что центральная часть деревни построена гигантскими пчёлами Первого Цучикаге, выделяющими цементную смесь. Архитектура и правда походила на гнёзда насекомых.

Моё же гнездо пока было всего лишь с хороший мужской кулак…

У Шино большие ладони, такие сильные, но красивые. Я заметила особые мозоли на костяшках, которые бывают только у шиноби, специализирующихся на тайдзюцу. Меня это удивило. Шино вообще мало походил на тех, кто использует насекомых. Впрочем, из мужчин я толком знала только Джибачи и своего отца. Обычно в ближнем бою такие, как мы, бесполезны, наш козырь в дальних дистанциях. Разведка и нападение посредством питомцев. А у него такие литые мышцы, словно он мастер ближнего боя. С курткой и кучей одежды это совсем незаметно, но вчера…

Жужжание стало более настойчивым, и, вздохнув, я перевернулась на живот и частично стянула с себя юкату, чтобы оголить позвоночник. Вдоль него проходит самый широкий канал чакры, близкий к внутренним запасам, а насекомые пользуются нашей чакросистемой как каналами-ходами. Небольшой зуд, так как рабочие пчёлы торопились достать из меня нектар, чтобы сразу его запечатать. Вообще у всех шиноби со способностью к управлению насекомыми особая кожа и близко расположенные под ней каналы чакры. По крайней мере, на нескольких участках тела это так. Это позволяет питомцам беспрепятственно проникать и покидать наш организм и не приносить слишком сильного дискомфорта хозяевам. Наверное, у Абураме то же самое. Вчера я не заметила у Шино каких-нибудь специальных отверстий или видимых следов. И кожа у него очень мягкая… Приятно было его касаться. Нашей семье приходилось разделять функции ульев, потому что никто из нас не обладал запасом чакры Каге. Пожалуй, если бы пчёлы были у Шино, он мог бы содержать как минимум два боевых вида.

Вчера, когда я увидела стену Конохи, то поняла, что моим пчёлам так просто её не преодолеть. Нам с Шино пришлось подождать, пока они сделают несколько ходок на поле хиганбаны. Какое-то время я могу держать собранную пыльцу, но лучше, конечно, просто гнездо или хотя бы тыква, чтобы они построили свои соты и наполнили их мёдом.

Шино вчера об этом подумал…

Вчера…

Он сказал, что я нравлюсь ему… А потом вышел из комнаты, пожелав мне доброй ночи. Всё получилось так глупо. Я глупая. Разве можно так быстро узнать человека? Разве можно так быстро понять… Или полюбить?

Настоящий шиноби должен уметь принимать решение за пять ударов сердца. А если ты не можешь принять решение за это время, значит, ты не готов. Я не готова.

Мысли и метания прервали шаги. И я почувствовала, что по коридору к комнате идёт обаа-сама, которая вчера меня встречала.

— Джоо-чан, — сказала она через дверь, — ты проснулась?

— Да, — отозвалась я, натягивая юкату.

Двери зашуршали, и в мою комнату вошла обаа-сама. При свете дня она оказалась ещё старее, чем я увидела вчера вечером. Явно старейшина клана, она могла быть даже не бабушкой Шино, а его прабабушкой. Из таких старых людей я знаю лишь Цучикаге Ооноки.

— Строишь гнездо? — с интересом посмотрела в угол под потолком обаа-сама и улыбнулась, распустив лучики морщинок по всему лицу. — Давно я не чувствовала этого запаха. Идём завтракать. Шино-чан принёс для тебя медовые моти.

Я почувствовала, что щёки потеплели от смущения. Очень давно никто ничего не делал для меня. Впрочем, когда мы прошли до кухни, там никого не было.

— А где… Шино-кун? — спросила я, увидев лишь пирожные на низком столике. Стало немного грустно и подумалось, что Шино на меня обиделся и не хотел видеть из-за вчерашнего. Но он принёс мне медовые моти, которые мне понравились в той чайной, где мы впервые встретились… Что это значит?..

— Наверное, ушёл на тренировку, — ответила обаа-сама, и я выдохнула. Ну конечно, такому сильному шиноби, как Шино, требуется много тренироваться. Тем более, что вчера он почти весь день провёл со мной.

Пирожные были замечательными и ещё тёплыми. Обаа-сама смотрела на меня и отчего-то улыбалась.

— Простите, это было так вкусно… — я не заметила, как всё съела. Даже не предложила старейшине! Вот ужас! — Простите… Я всё съела одна.

— Не волнуйся, Джоо-чан, я уже завтракала, — отмахнулась от меня обаа-сама. — Просто, глядя на тебя, я вспоминаю свою юность… Это было так давно. Ты напоминаешь мне Акимицу. У моей старшей сестры уже были клановые татуировки, и она была похожа на тебя. Она была такой же красивой, как ты. Акимицу была последней владелицей пчёл в клане Абураме.

— Вашей… старшей сестры? Но… это же… — я замерла, открыв рот и всматриваясь в старое лицо с выцветшими глазами и совершенно седыми волосами.

— Похоже, что ты не знаешь историю своего клана, малышка, — усмехнулась обаа-сама. — Разве ты не знала, что когда-то в эпоху Клановых войн Камизуру и Абураме были одним кланом?

— Правда?! — вытаращилась я на неё.

— Конечно, правда, — кивнула старейшина. — Наш клан называли «кланом повелителей насекомых», мы обитали в «Долине жуков», которую все шиноби обходили десятой дорогой. Наша территория была мала, но зато богата и плодородна. Никто к нам не совался. Потому что ты сама знаешь, на что мы способны.

Я кивнула, боясь пропустить хоть слово.

— Наша Долина процветала, тогда как на территориях других кланов шиноби шли постоянные войны и стычки. Долина граничила с владениями клана Сенджу, с которыми у нас были мирные договорённости. Сенджу очень любили наш мёд, особенно вино из него, и хорошо за него платили. А однажды Сенджу Хаширама, который впоследствии стал Первым Хокаге, предложил нашим старейшинам объединиться в одну страну. Страну Огня. И перебраться в Коноху, — обаа-сама замолчала, о чём-то задумавшись.

— Получается, что… что не все согласились на это предложение Первого Хокаге? — спросила я.

— Да, в клане был очень амбициозный и сильный шиноби, которого звали Ишикава, — кивнула старейшина. — Насколько я знаю, он решил, что сам способен основать деревню шиноби. Большая часть клана «повелителей насекомых» была способна управлять пчёлами. Ишикава со своими людьми похитил великую пчелиную матку, чтобы перенести её на новое место, тем самым одновременно лишив остальной клан возможности получения яиц королев, — она кивнула на мой живот, — Он считал, что те, кто не пошёл за ним, не смогут выжить. Но в итоге заставил наш клан развивать другое направление в управлении насекомых.

— Жуков? — догадалась я.

— Да, жуков, — кивнула обаа-сама. — Моя мать и старшая сестра ещё получили пчелиную матку, но я уже нет. После выходки Ишикавы Долина жуков была частично разрушена, так что остатки нашего клана перебрались в Коноху. Так появилась ветвь «Камизуру», то есть «ушедших за реку», потому что Ивагакуре в Стране Земли Ишикава основал за Хироигавой. И ветвь «Абураме».