Пришедший к власти в 486 г. до н.э., Ксеркс I ставил перед собой важнейшую задачу: сменив на троне своего отца Дария, закрепить территориальные завоевания и продолжить административные реформы. Представленный греческими источниками как жестокий деспот, без малейшего воображения, потерпевший военные поражения в сражениях в Греции на море у Саламина (480 г. до н.э.) и на суше при Платее (479 г. до н.э.), как нелепая копия своего отца. Конечно, невозможно отрицать его провал в Греции, где греческий союз сражался не против персидского «варварства» и деспотизма, а за свою независимость по отношению к внешней силе. Но упрочение власти и методов управления в Вавилонии (без разрушения алтарей и похищения статуи Мардука, в чем его несправедливо обвиняют) было намного важнее для стабилизации центральной власти империи. Не менее реальным был и размах строительства в Персеполисе, отражавший также усиление и укрепление монархической идеологии.
Преемники Ксеркса, начиная с его сына Артаксеркса I, старались впоследствии сдерживать афинян (которые после побед над персами основали Делосскую Лигу в 487 г. до н.э. для того, чтобы защищать греческие города в Малой Азии) и разумно управлять другими территориями ахеменидской империи, так чтобы они приносили достаточный доход. Отношения между греками и персами в течение периода, последовавшего за Греко-персидскими войнами, были не только отрицательными, весьма распространенным в Греции стало подражание стилю жизни персов. Если верно, что число династических переворотов и убийств множилось до самого воцарения последнего ахеменидского царя,
Статуя Мардука в виде крылатого человекоголового быка
Гиды цивилизаций |
Дария III в 336 г. до н.э., эти бесспорные проблемы в центре империи ни в коей мере не представляли собой угрозы для ее сохранения и нисколько не свидетельствовали о начинающемся «упадке» Персии, где персы были изнежены жизнью в пышности и разгуле в ослабленной империи (что было столь многократно и красочно описано греческими авторами IV в. до н.э.). Новое покорение Египта в 343 гг. до н.э. (до 332 гг. до н.э.) Артаксерксом III является, скорее, доказательством обратного.
До настоящего времени Дария III изображают бездарным и трусливым противником Александра Великого. Тем не менее, этот пристрастный портрет необходимо несколько подкорректировать: бегство ахеменидского царя необходимо рассматривать в контексте идеологии сохранения царской ахеме- нидской власти, которая ему была поручена богами. Более того, его оборонительная стратегия по отношению к македонским захватчикам была абсолютно логичной и понятной, а не являлась хаотичным бегством и следствием паники. В конечном счете, прекращение ахеменидской династии объясняется в наименьшей степени так называемым упадком — скорее всего, это произошло вследствие неспособности добиться настоящей лояльности к империи со стороны подчиненных народов.
АЛЕКСАНДР И СЕЛЕВКИДЫ (330—125 гг. до н.э.)
Завоевание ахеменидской империи Александром в немалой степени было обусловлено не только исключительными военными способностями царя Македонии, незаурядного человека, но и превосходством его армии, в том числе в искусстве осады городов. Для завоеванных народов Александр не был освободителем от персидского ярма. Он видел себя не только мстителем, но и наследником последнего из Ахеменидов, стремясь к соблюдению персидских традиций. В то время как персидские аристократы постепенно признали его одним из своих, бактрий- ско-согдийская аристократия продолжала сопротивляться ему в течение некоторого времени, до его брака с бактрийской принцессой Роксаной. Более того, поведение царя в обществе, использование им церемониала ахеменидского двора (с земным поклоном и простиранием ниц, царским приемом, и т.д.) постепенно отдалило его от собственных греко-македонских войск.
Благодаря дальновидным действиям сатрапа Пев- кеста, в которых не было ничего «македонизирующе- го», общее положение в Персии оставалось спокойным и после смерти Александра, но в других областях (в Бактрии, в Индии и в Мидийской Атропатене) вспыхивали мятежи, приводившие к их постепенному отпадению от центральной власти. Селевк I, один из военачальников Александра, который сочетался браком с бактрийской принцессой Апамой в ходе массового заключения браков в Сузах в 324 г. до н.э., подчинил себе Месопотамию и между 312 и 301 гг. до н.э. — Иран. Он предпринял несколько завоевательных походов на восток, пытаясь сохранить за собой верхние сатрапии на северо-востоке Ирана. Но борьба на западе мешала Селевку управлять восточными областями. Возвышение его сына Антиоха I, рожденного от союза с иранкой и воспитанного в обеих культурах, как соправителя отца на востоке, на территориях по эту сторону Евфрата, было актом предусмотрительности. Впоследствии, в ходе длинной восточной кампании Антиоха III (212—204 гг. до н.э.)
против парфян и греко-бактрийцев, отпавших от империи в середине III в. эти последние были вынуждены вновь на короткий период частично признать се- левкидский суверенитет. Но вследствие тяжких поражений Антиоха от Рима под Фермопилами (191 г. до н.э.) и Магнезией (190 г. до н.э.) и после окончательного фиаско его восточной кампании Бактрия была непоправимо потеряна для Селевкидов, а Пар- фия получила возможность приобретения территорий к западу. Поощряемые таким развитием событий, начинают отделяться правители других селевкидских областей (Фратарака в Персии, Камнаскир в Элима- иде, Гиспаосин и его преемники в Харакене, в устье Тигра и Ефрата), которые впоследствии вошли в образовавшуюся позднее парфянскую империю.
АРШАКИДЫ (ок. 247 до н.э. — 224 гг. н.э.)
При Селевке II Каллинике (246—225 гг. до н.э.) се- левкидская империя испытывала серьезное давление на нескольких фронтах (мятеж сатрапа Парфи- ены Андрагора, борьба за трон с братом Антиохом Гиераксом, мятеж бактрийского сатрапа Диодота, создавшего независимое государство). Воспользовавшись неопределенностью, возникшей по причине отделения сатрапа Андрагора, парнские полукочевники во главе с Аршаком вторглись в Парфиену, изгнали мятежного сатрапа и быстро захватили некоторые другие бывшие ахеменидские и селевкидс- кие территории, впредь именуя себя парфянами и датируя основание своего царства, согласно новой аршакидской эре (начало: 1 Нисана [= 14 апреля] 247 г. до н.э.). При Антиохе III на некоторое время
(ок. 210—188 гг. до н.э.) парфяне были вынуждены снова признать селевкидский суверенитет, но взамен Аршак оставил за собой завоеванную власть.
После поражения от римлян при Магнесии (190 г. до н.э.), гибельного для Антиоха III и Селев- кидов, парфяне снова провозгласили свою независимость и при Митридате I заложили основы многонационального парфянского государства, завоевав области западного Ирана и Месопотамии и подчинив часть территории Греко-бактрийского царства. За этой фазой создания империи последовал период военных стычек, в том числе с правителями Харакены и кочевниками на северо-востоке, но впоследствии, при Митридате II, были окончательно восстановлены власть и могущество Парфии.
Первое парфянское вторжение в Армению вызвало соответствующую реакцию у римлян. В течение последующих десятилетий противостояние Рима и парфян по поводу армянского вопроса — вопроса первостепенной значимости по причине геополитического положения Армении — военные столкновения были постоянными, особенно после первого тяжелого поражения Красса при Каррах (53 г. до н.э.), от которого римляне оправились только лишь более тридцати лет спустя, когда парфянский царь царей Фраат1У, занятый династическими междоусобицами, согласился наконец вернуть Августу флаги разбитых римских легионов (20 г. до н.э.). Враждебность между Парфией и Римом, в том числе и по причине борьбы за влияние в Армении, продолжалась до поражения и капитуляции римлян при Рандее (63 г. н.э.), после которых, наконец наступил мирный период во взаимоотношениях. Парфию тогда волновали другие заботы, но во время восточной кампании Траяна (114—117 гг. н.э.) вторгшегося в Армению, отношения с парфянами вновь обострились. Адриан мудро отка-