Сила, которой обладала и Кейт Гилнок.

Непрошеная мысль.

— Хочешь, поехали ко двору вместе со мной.

— В таком виде? — Приподняв подол своей простой шерстяной юбки, она изобразила реверанс. — Ну разве король устоит перед моим очарованием?

— Можно подобрать что-нибудь… другое. — Что он знал о женской одежде? Как снимать ее, да и только.

Отпустив свои юбки, она вернулась к тесту.

— У тебя доброе сердце, Джонни Брансон. И не смей думать иначе.

Нет. Она права. В Стерлинге ее ждет такой же радушный прием, с каким его встретили дома. Придворные дамы — надушенные, завитые, привыкшие к подобострастию — не удостоят сестру даже кивком. Над нею станет насмешничать даже девчонка, которая вынашивала бастарда короля.

— И у твоего брата, кстати, тоже, — вернулась она к разговору, который он хотел бы закончить. — Только дай ему шанс показать это.

— Мне он такого шанса не предоставил. — Похоже, на компромисс между их с братом желаниями можно не рассчитывать.

Но он должен найти его, этот компромисс — сначала с Кейт, а затем с Робом, — иначе он больше никогда не увидит Стерлинг.

— Почему ты не хочешь остаться с нами? — спросила она, поворачиваясь к нему лицом. — Оставайся дома, Джонни.

— Мое место возле короля. — Здесь его давно ничего не держит.

— Ты же знаешь, он хочет, чтобы ты остался.

Джон всмотрелся в ее глаза, потом покачал головой. Что за дурацкие фантазии.

— Нет. Неправда.

Он вновь стал мерить шагами кухню, на сей раз старательно огибая горшки. Зря он вернулся домой. Зря пришел к Бесси и завел разговор о Черном Робе Брансоне.

— Кейт сказала, что хочет отомстить за отца. Это все?

— Сторвики нам не друзья, — уклончиво ответила она, как сказал бы любой человек по эту сторону границы.

— Я имел в виду, за этим не стоит ничего большего?

Бесси не отводила глаз от столешницы.

— Почему ты спрашиваешь?

Потому что в ней живет страх, который она прячет от всех остальных. Но его ли дело докапываться до причины?

— У нее… такие испуганные глаза.

— Ты вроде назвал ее кровожадной.

— Да. Не без этого. — Противоречие. — Потому я и удивился…

— Не задавай мне таких вопросов, — сказала она, нахмурив брови и сразу сделавшись похожа на его мать. — Лучше спроси саму Кейт.

Он вздохнул. Лучше уж ввязаться в очередной спор с Черным Робом, чем снова получить между ног от Храброй Кейт.

Еще на лестнице он услышал голоса в зале. Разговор шел на повышенных тонах.

— Немедленно! Рейд в его честь. Он бы этого хотел, — сказал кто-то.

Джон ускорил шаг. Как скоро они решили вернуться к набегам. Он услышал негромкий, но твердый ответ брата, однако не разобрал слов. Что сказал Роб — да или нет?

— Людей нам хватает, — вмешался еще один человек. — Можно ехать.

— До полнолуния еще далеко. — Теперь он отчетливо слышал голос Роба. — Ночи еще короткие.

— Но наши лошади быстры. — Голос Кейт. — Мы успеем добраться до их крепости и к рассвету вернуться назад. И если там будет Вилли…

Когда Джон вошел, он увидел, что Роба обступили воины. Решимость, написанная на лице брата, мало отличалась от выражения скорби, но Джон видел разницу. Если во время набега Роб будет отвлекаться на скорбные мысли, у врага появится преимущество.

— Рыжего Джорди только что похоронили, — громко произнес он. — Дайте ему время упокоиться с миром.

Роб, Кейт и остальные люди обернулись на его голос. Даже пес вопросительно поднял морду.

Кейт насупилась.

— Не такого мира хотел ваш отец.

Лицо Роба помрачнело, и Джон приготовился к резкой отповеди. Сейчас брат спросит, почему еще вчера он отказывался уважать память покойного, а сегодня требует этого от других.

— Джонни прав. Возвращайтесь по домам. — Он посмотрел на Джона с предостережением во взгляде. Или то была благодарность? — Время для рейда еще не пришло, но ждать осталось недолго.

Кейт метнула на Джона осуждающий взгляд, но люди, у которых хватало домашних забот, один за другим потянулись к дверям, перед уходом пожимая братьям руки. Правда, на сей раз они смотрели на Джона с меньшей сердечностью.

Люди Кейт под ее взглядом к нему даже не подошли.

Неважно. Роб смог устоять против зова мести. Возможно, теперь он готов прислушаться к голосу разума.

— Я хочу поговорить с тобой, Роб, — произнес он, когда их осталось трое. Роб кивнул в направлении стола. Кейт пошла было за ними, но Джон возразил: — Наедине.

Она взглянула на Роба, и тот кивком попросил ее выйти.

Но прежде она смерила Джона презрительным взглядом. Женщина, меньше часа назад трепетавшая в его руках, исчезла. Перед ним стоял непокорный воин.

Глядя в ее сузившиеся глаза, он задумался, которая из этих двух Кейт настоящая.

Она приблизилась к нему почти вплотную.

— Опять лезешь на рожон, Джонни Тряпка? — Ее хриплый шепот был едва слышен и предназначался только для его ушей.

Горячий гнев окрасил его скулы румянцем, когда она прошла мимо него к лестнице.

Джонни Тряпка. Голубоглазый малыш.

Прозвище, которое он постарался забыть, едва уехал из дома. Меньше всего он хотел вспоминать о нем сейчас, перед серьезным разговором со старшим братом.

Между ними было всего три года разницы, но именно Роб, старший сын, был любимцем в семье. Высокий, сильный, неразговорчивый, с черными, как у их матери, волосами и карими, как у всех Брансонов, глазами, он лучше владел оружием, чем словами.

Слова отдали на откуп голубоглазому Джонни, подкидышу в гнезде Брансонов.

И Джонни еще ребенком стал мастером рассказывать истории, научился шутить и смешить их своим дурачеством. Для него это стало единственным способом заслужить их одобрение.

Порой, когда Черный Роб спешил схватиться за меч или занести кулаки, смышленому Джонни удавалось разрешить ситуацию миром.

В конце концов его отослали из дома, отправив в качестве забавного подарка юному королю Якову. В тот день он понял, что своими ловкими словами и смешными выходками так и не смог заслужить отцовской любви. А прибыв ко двору, узнал, что шестилетнему королю тоже не хватает старшего брата.

И еще он узнал, что хорошо подвешенный язык способен не только уберечь от неприятностей, но и наоборот, навлечь их на его голову — и вот тогда приходила пора взяться за меч. Со временем он научился владеть оружием не хуже своего брата.

Об этом он и напомнил себе, когда сел с Робом за стол, как будто словесный поединок с братом был немногим легче, чем драка на мечах. Неумелый боец может непреднамеренно ранить больнее, чем собирался.

Как и человек, который неважно владеет словом.

Джон положил руки на стол. Роб молча смотрел ему в глаза и ждал, когда он начнет говорить.

Возможно, новые аргументы переубедят его. Докажут, что выбор в пользу короля это единственное правильное решение. Возможно, брат почувствует облегчение. Даже благодарность.

— Что будет потом, после того как ты выследишь Вилли Сторвика? Ты задумывался о последствиях, Роб?

Это будет посерьезнее кражи скота, чем на границе грешили многие с обеих сторон. Обоюдные убийства затянутся на десятилетия, останутся в памяти поколений в легендах и песнях. На границе у этого было свое название. Кровная вражда.

— О последствиях должен был думать Вилли-со-шрамом, когда убивал Зандера Гилнока.

— Но, конечно, у Кейт еще есть время передумать. — Он откинулся назад, сложил на груди руки и пожал плечами. — Женщины часто меняют свое мнение. Тогда ничто не помешает тебе послать королю подмогу.

— Так вот каков твой план.

Никогда не пытайся одурачить своего брата.

— О чем ты?

— Ты хочешь совратить ее, чтобы она помогла тебе.

Обнаженная Кейт под его телом… Он отогнал это видение.

— Такую женщину, как она? Нет. — Еще недавно по глупости он на то и рассчитывал. — Но женщины переменчивы.

По крайней мере те, с которыми он имел дело раньше.