Я не считала себя глупой. Более или менее знала три языка, которые использовала только при чтении книг. Душу грела надежда, что это занятие убережёт от старческого слабоумия. Я довольно неплохо знала историю, литературу, основы философии и религии. Я прочитала огромное количество книг от заумных до бульварных. При этом я могла давать практические советы вроде того, как убрать нагар со старой сковородки. Но всё это не избавляло от гнусного чувства неполноценности.

- Ты даже названия своим опусам придумать не в состоянии, - упрекал Герка. - Что это такое? «Немного света в мутной воде». У Саган передрала? Вот спросят, кто ты? Что ответишь? Упаковщица на фабрике? Писатель? Чтобы быть писателем, писать недостаточно. Нужно в голове что-то иметь.

- Я человек, - сказала я. - Надеюсь, что неплохой.

- Как ты не понимаешь! Этого недостаточно.

В конечном счёте это он от меня ушёл в поисках более совершенного существа, желающего развиваться. Я не знаю, почему мне до сих пор так больно. Быть может, прав Сергеев, и я тоскую о том прежнем Герке, чуть надменном, но не таком сволочном.

- Зря ты его возвышаешь, - Сергеев заказал ещё сока и две вазочки с мороженым. - Это только кажется, что он чего-то добился, внешняя скорлупа. Потрёшь хорошенько, а внутри — пусто. Точно тебе говорю. Ну, съездил разок за границу, пару статеек тиснул в тамошние издания. Всё. Грант, кстати, не ему одному дали, а группе. А то, что он в ящике мелькает — это и вовсе ерунда. Там таких крикливых вагон и маленькая тележка. Кто громче орёт — тот и прав. Есть конечно серьёзные передачи, не спорю. Так туда-то как раз его и не зовут. Короче брось! Он тебя недостоин. У тебя наоборот всё — внешне просто, а внутри — клад.

- Сергеев, - смеюсь я. - А ты часом не влюбился, а? Возьми меня замуж! Жуть как любви хочется.

- Не возьму.

- Отчего же?

- Не хочу.

Завидую Сергееву. Он сам по себе. Делает, что хочет, ни на кого не оглядывается. Счастлив, наверное.

- Почему у нас в городе всегда идёт дождь? - спрашиваю я.

- Какой дождь? - он смотрит удивлённо. - Пару дней всего капает, слегка.

Теперь уже удивляюсь я.

- Шутишь?

Пару минут Сергеев изображает камень, потом расслабляется, смеётся:

- Всё ясно. "В одно окно смотрели двое. Один увидел дождь и грязь, другой — листвы зеленой вязь, весну и небо голубое. В одно окно смотрели двое. "

- Что это?

- Говорят, Омар Хайям.

- Говорят?

- Ну, да, - Сергеев доскребает остатки мороженого со дна вазочки. Звук препротивный. - В этих интернетах чего только не понапишут. Лично я сомневаюсь. Но строчки классные. Просто у тебя депресняк. Ты помнишь только плохое, а всё хорошее быстренько выбрасываешь из памяти. А я объективный реалист, потому у меня всё, как есть на самом деле. Хочешь расскажу, как?

- Сергеев, ты точно стихи пишешь? - спрашиваю я. - Депресняк, классный... не поэтично как-то.

- Я когда пишу, выключаюсь. Это словно не я, а какая-то другая сущность. Не бойся, я не псих. Просто так бывает.

После мы ходили по улицам и спрашивали прохожих о том, чего в городе больше — дождей или солнца. Спрашивал в основном Сергеев, он без комплексов. Мнения разделились. Кто-то согласился со мной, что льёт не переставая. Кто-то наоборот не мог припомнить дождливых дней.

- Вот видишь! - ликовал Сергеев. - Видишь! Я прав! Пройдёт твоя тоска, сменишь минус на плюс, и засияет солнце!

Он побежал домой, а я только и успела крикнуть вслед:

- Сергеев, а как тебя зовут? - почему-то я не знала его имени.

- Толя, - крикнул он. - Меня зовут Толя!

Я лежу на кровати, слушая стук капель по подоконнику. В голове начинает вертеться песня. Снова и снова повторяются её слова. В конце-концов она начинает ужасно бесить, но отделаться от неё трудно. Я хватаюсь за слова как за соломинку, вспоминаю девушку с длинными кудрявыми волосами. В руках гитара, и она поёт эту очень простую, наивную и вместе с тем цепляющую песню: Ein bisschen Freden, ein bisschen Sonne für diese Erde, auf der wir wohnen... Как давно это было. Я, кажется ещё и не родилась тогда, а песня уже была.

- Немного мира, немного солнца для этой земли, на которой мы живём... - повторяю я вслух перевод. Песня наконец оставляет меня в покое.

Почему мы так к себе относимся? Почему довольствуемся лишь немногим, просим совсем чуть-чуть. Будто недостойны большего. Копошимся в мутной воде, не веря, что достойны чистоты и прозрачности. Или не верим в саму возможность лучшей жизни? Потому и просим самую малость, немного света в мутной воде. Или как у Саган «немного солнца в холодной воде». Безжалостно перевираю название. Почти плагиат. Я знаю. Приходят на ум строки Евтушенко: «Дай Бог, ну хоть немного Бога...» Даже этого не смеем просить.

Однажды я проснусь рано утром, раздвину шторы, а там — солнечный свет, много света. Я улыбнусь, сяду за стол и начну писать: «На улице солнце. Ничего особенного. Как всегда. В нашем городе всегда солнечно, а дожди такая редкость, что про них и не вспоминается вовсе».

Однажды я проснусь...