— Они представляют бой девы с быком, — объяснила пейнета Радегонда герцогине. — Эта старинная легенда, когда-нибудь я ее вам расскажу, а пока — наслаждайтесь.
Снова и снова танцовщик бросался с кинжалами на девушку, и всякий раз Бранвен трепетала, боясь, что танцовщица не успеет увернуться. Но она легко избегала ударов, кружась и притопывая каблуками. Платье летело, и само по себе было танцем.
— Может, вы сядете поближе ко мне? — предложил лорд Освальд, наклонившись к жене.
— Это доставит неудобства Адончии, ей ведь придется передвинуться на другое место, — ответила Бранвен, с увлечением наблюдая за «быком» и девой. — Но молчите, молчите! Дайте мне посмотреть на это чудо!
Лорд Освальд тоже обратил взор на танцующих, но сегодня пляски его, похоже, не занимали.
— Добавим огонька, — хрипло прошептал Эфриэл на ухо Бранвен, и прежде, чем она поняла, что он собирается сделать, поцеловал ее в шею, потом в щеку, а потом и в губы.
Ему пришлось придержать девушку за плечи, потому что она чуть не упала с кресла.
— Держись, глупая гусыня, — велел он, посмеиваясь. — Если будешь терять сознание после каждого поцелуя…
— Ты пьян, — сказала Бранвен еле слышно.
— Не выдумывай, — он вольготно расположился на подлокотнике, опираясь на спинку кресла.
— Вернись на место, — попросила она торопливо.
— Надоело стоять рядом со старухой, — заявил сид, указывая на пожилую служанку пейнеты Радегонды. — От нее веет холодом, как от могилы. А с тобой тепло. Такое удивительное чувство, — он попытался подыскать нужные слова, не смог и принялся помогать движению мысли жестами. В этом он не преуспел, зато сбил кубок со стола.
Кубок описал дугу и полетел с балкона прямо на площадь.
Бранвен в ужасе схватилась за сердце, но на ее счастье никто из соседей не заметил злосчастного падения, все были увлечены танцем.
— Что творишь?! — зашипела Бранвен. — Представь, кубок свалился кому-то на голову!
— Да, неловкость вышла, — признал Эфриэл. — Зато как там внизу обрадуются — небеса разбрасываются серебряной посудой!
— Что скажет хозяйка? — простонала Бранвен. — Не пей больше!
Но Эфриэл уже пригубил вино из бокала пейнеты Радегонды.
— Всего несколько глотков, — утешил сид девушку. — И потом я — примерный мальчик.
Бранвен ткнула его локтем, не имея возможности отомстить как-то еще.
— Будешь толкаться — завалю прямо здесь, — пообещал Эфриэл.
— Не посмеешь, — пискнула она, но сердце задрожало от ужаса. Пьяный призрак — кто знает, что взбредет ему в голову? Она стремитеьно поднялась и поклонилась удивленной пейнете Радегонде. — Я оставлю вас, миледи. Милорд, — она поклонилась и мужу, но быстро и небрежно. — Что-то нехорошо себя чувствую, мне надо прилечь. Адончия, проследи, чтобы милорд не скучал. И не надо меня сопровождать, любезная Кандела, я сама найду дорогу в свою комнату.
— Как же фейерверки… — растерялась пейнета Радегонда.
Но Бранвен почти бегом покинула балкон и быстрым шагом пошла по полутемным коридорам. Эфриэла сдернуло с кресла, и он громко возмущался, догоняя Бранвен:
— Ты рано уходишь, можно было еще посидеть!
— Хватит! — оборвала его она.
— Хватит — значит перехватил? — засмеялся он и вдруг поднял Бранвен на руки. — Мы идем обратно.
— Отпусти меня! — взмолилась она. — Если кто-то увидит!..
— Да, ты права маленькая леди…
Бранвен вознесла молитвы, что к сиду вернулся-таки разум, но Эфриэл не спешил отпускать ее.
— К тухлой селедке этот балкон, — заявил он. — Пойдем лучше к тебе. У меня до сих пор внутренности дрожат, как вспомню эту нелепую постройку над площадью.
— О, я и забыла, что ты боишься высоты! — несмотря на страх быть обнаруженной летящей по воздуху, Бранвен рассмеялась. — Прости, мне следовало уйти оттуда раньше.
— Я ничего не боюсь, — сказал Эфриэл многозначительно. — Просто мне там не нравилось.
— И из-за этого ты напился, — она принялась болтать ногами, требуя, чтобы он поставил ее на пол. — Уронишь!
— Я? Уроню? Тебя? За кого ты меня принимаешь, девочка?
Они довольно долго бродили по запутанным коридорам Каса Помо, ошибаясь дверьми и прячась в темноте ниш, если кто-то из слуг попадался навстречу. Всякий раз Бранвен умирала от страха, а Эфриэл оставался невозмутимым, и стоило чужим шагам затихнуть, тащил девушку дальше, разглагольствуя о личной храбрости и чудесном южном вине. Наконец они добрались до отведенной Бранвен комнаты и ввалились внутрь, хихикая, как школяры, сбежавшие от наставника.
Эфриэл поставил девушку на ноги, но так и не отпустил, а прижал спиной к стене и принялся целовать, распаляясь страстью. Бранвен пыталась увернуться от поцелуев, но сид схватил ее за затылок, сминая прическу и пресекая всякое сопротивление. Несколько минут, полных томительной сладости, Бранвен позволила себе не думать ни о чем, принимая его ласки, но потом воспротивилась.
— Опять отказываешь? — спросил Эфриэл, когда прохладные пальцы легли на его губы.
— От тебя пахнет вином, это неприятно.
— Но не в этом настоящая причина, — хмыкнул он.
— Не в этом, — эхом отозвалась девушка.
— Ты обещалась другому.
— Я обещалась другому, — она разомкнула его объятия и первым делом заперла двери. Потом зажгла свечу от лампадки и подошла к зеркалу, чтобы вытащить шпильки.
— Ты все равно будешь моей, — сказал Эфриэл, встав за ее спиной.
Взгляды их встретились в зеркале, и Бранвен вздрогнула, чувствуя, как колдовское очарование снова сковывает волю.
— Я ведь обещала, что отправлю тебя домой, — сказала она и вышла на балкон, подальше от соблазна. Здесь было темно, и только неровный свет свечи бросал на пеструю мозаику пола желтое пятно.
— Не могла бы ты вернуться? — попросил сид, останавливаясь за прозрачной кисеей, отделявшей комнату от балкона. Его черный силуэт и пугал, и волновал Бранвен. Она заговорила шутливым тоном, чтобы не выказать волнения:
— Боишься идти дальше? Теперь буду знать, как избавиться от тебя, когда выпьешь слишком много.
Желая его подразнить, она села на балюстраду:
— Какой вид открывается отсюда! Жаль, нет луны. Наверное, розы чудно выглядят при лунном свете. Но и так неплохо. Они кажутся белыми, словно перламутр. Ты не находишь?
— Когда наступит моя ночь, — сказал он, — я тебя так отымею, что наутро ходить не сможешь.
От этих слов Бранвен чуть не слетела с перилец. Чтобы не упасть, она ухватилась за розовый куст и оцарапала ладонь, но даже не успела вскрикнуть, потому что Эфриэл сделал шаг и ухватил ее за юбку, стащив вниз.
— Лучше не испытывай судьбу, — посоветовал он, усаживая девушку на скамейку у стены.
Хоть Бранвен и не считала себя слишком сообразительной, но рассудила, что лучше не спрашивать, о каком испытании говорилась. Эфриэл сел у ее ног и заставил открыть ладонь.
— Совсем небольшая царапина, — сказал он. — Айрмед советовала промывать царапины вином, но вина у нас нет…
— Я скажу, чтобы принесли, — Бранвен попыталась отнять руку, но Эфриэл не пустил.
— Обойдемся и без вина, — сказал он и лизнул ранку.
— Не надо тебе так делать, — тихо произнесла Бранвен.
Он посмотрел на нее снизу вверх:
— Мне не надо было встречать тебя.
Она не смогла сдержать лукавства и прошептала:
— Я настолько плоха?
Свеча и лампадка погасли одновременно, погрузив двоих в темноту. Теперь Эфриэл видел лицо Бранвен неясным белым пятном, зато сильнее ощутил ее близость. Благодаря короткой юбке стройные девичьи ноги были почти открыты, если не считать преграды в виде шелковых чулок. И он немедленно погладил тонкие лодыжки, скользнул ладонями выше, по округлым икрам, и уже возмечтал о коленях — белых и гладких, как мрамор, но не каменно-холодных, а теплых. Было бы так сладостно их сдавить и развести в стороны, чтобы открыть себе путь к настоящему наслаждению, превратив в реальность мечты последних месяцев.
Но мечты остались мечтами, потому что нежная леди тут же залепетала привычное «нет-нет-нет» и начала отбиваться, будто спасала собственную жизнь.