Зато с Леоном и Сергеем мы встречались часто, и я довольно близко сдружился со старшим в этой паре – чем-то с Серегой мы схожи, как похожи между собой наши парни. Да и разница в возрасте у нас с ним всего ничего – около трех лет. Как-то раз, когда мы вчетвером тусовались у Леона, Сергей поведал мне историю их знакомства. Ребята как раз пошли вдвоем за пивом, которое так быстро закончилось, что наши только-то вошедшие во вкус организмы тут же потребовали продолжения банкета. Мы с Серегой сидели в ожидании вожделенного напитка и болтали на философскую тему «О судьбе».

2. Другая история.

Я усмехнулся, вспомнив, как Серега, сидя на диване и потягиваясь, произнес:

– Сейчас напью-ю-юсь! – и с пафосом: – Это судьба!

– Где? – я деланно оглянулся: – Ты в нашу теплую мужскую компанию девушку привел? Еще и спрятал?

– Да она сама за мной увязалась! Это такая бесцеремонная дама – что хочет, то и делает! А прятаться она и сама умеет: до последнего не разглядишь, если она не захочет, чтобы ее увидели. Вон как у вас с Андреем: кто бы знал, что так получится?

Легкая игривость как налетела коротким порывом ветра, как и исчезла, когда я вспомнил личные переживания по поводу своей ориентации.

– Да уж, судьба – она такая, – серьезно произнес в ответ и спросил:

– Серый, а как у вас с Леоном получилось? Если не секрет, конечно.

Он задумался. Затем тряхнул головой, словно отгоняя воспоминания:

– Да, в общем, ничего необычного, – помолчал и продолжил:

– Я тогда только что вернулся из армии и решил поступить в институт, знаешь ведь: без образования – никуда. Так вот. Надо было готовиться, а что я там помнил еще со школы? Если знания не востребованы – они легко забываются. Вот я и подумал найти репетитора. Но по объявам цены для меня были высоки – я же не работал еще, деньги у родаков надо было брать. Так потыркался, потыркался, махнул рукой – деньги целее будут, и тут совершенно случайно встречаюсь с одноклассницей. В таком большом городе! В метро! Я ее вспомнил-то с трудом, она сама ко мне подошла, типа: вместе учились, не помнишь, что ли? А как ее узнать, если волосы обрезаны, перекрашены, косметика еще? Ну, слово за слово, разговорились, вместе поднялись на улицу – тоже ведь совпало на одной станции выйти! Она в универе училась. Я о своей проблеме заговорил, может, посоветует что? И ведь предложила! У нее препод один помогал студентам, причем недорого. Правда, перед этим лукаво так посмотрела на меня, оценивающе даже. Я про себя сразу же решил, что предложу еще встретиться, сходить куда-нить, ну и воображал уже, что ночью делать будем. М-м-м.

Сергей замолчал, вспоминая, наверное, свои фантазии. Потом встряхнулся:

– Так вот. Она так посмотрела, да и говорит: «Ты ему должен понравиться, симпатичный». И улыбается этак многозначительно. Мне показалось, что я за своими измышлениями что-то пропустил из ее слов, и спрашиваю типа: «Ты о чем это?». А она мне: «Есть нюанс: наш препод – гей!». Я опешил. А она так радостно за мной наблюдает! Удовольствие получает от моей потрясенной физии, зараза! Ну, я ей отвечаю: нафиг он мне тогда сдался? Только одноклассница перестала улыбаться, да и говорит типа: он отличный мужик и объясняет понятно, не боись, я сама у него занималась, а ты свой шанс поступить сейчас можешь потерять. Или, мол, опасаешься не устоять? Я, естественно: «не боюсь, просто неприятно с таким общаться». Ну и взял листок с телефонами: она свой и препода этого сотовый написала. Правда, сразу убежала, вспомнив, что куда-то там опаздывает уже. Я позже звонил, предлагал встретиться, так у нее оказалось, есть парень. Вот, – и снова в комнате установилась тишина.

Я молча ждал продолжения – меня увлек его рассказ.

– Ну, в общем, я все же позвонил этому мужику – Марку Вельяминовичу. Просто подумал, что в любой момент могу бросить эту затею, а насильно со мной трудно справиться – драться я умел и до армии, а тут еще в части, где служил, тренировка была неплохая, – он усмехнулся:

– Глупости всякие я тогда думал, – помолчал, и продолжил:

– Ну, он согласился заняться моей подготовкой к поступлению. Я ездил к нему вот сюда, на квартиру, на занятия довольно часто, сразу после работы – к тому моменту нашел, где временно можно подзаработать. И ни разу со всякими там гнусными предложениями он ко мне не приставал. Зато его сынок – тогда Леону было около пятнадцати лет – доставал меня чрезвычайно: слова, некоторые действия, да все его поведение – часто заставляли меня краснеть и огрызаться. Как только еще не дрались! Причем, я несколько раз просил поговорить Марка Вельяминовича со своим сыном о поведении, на что этот так называемый папаша отвечал, что мальчик уже большой и он в его дела не лезет, пока они не несут угрозу обществу, либо здоровью. Впрочем, мелкий, подвижный, он создавал впечатление совсем еще мальчишки, поэтому я к нему относился снисходительно, не видя для себя никакой угрозы с точки зрения секса, в отличие от его красавца-отца. И все его «Я тебя завоюю!» и тому подобное воспринимал как шутки. Ну как он меня мог заставить? Силенок не хватит! Но однажды случилось нечто.

Видимо, вспоминая, Сергей разволновался, потому что отвлекшись от повествования, перетряс пустые алюминиевые банки из-под пива, не найдя нигде остатков, вопросил:

– Ну и где же их носит? Хочу выпить! Супермаркет не так уж далеко.

– Да ладно, по времени еще нормально, видимо, очередь в кассу. Вечером до фига народа в магазинах, – я подумал и предложил:

– Кажется, сок был в холодильнике, когда пиво доставал – видел. Принести?

– А, сам схожу! – Парень быстрым шагом ушел в коридор, я слышал, как зашумела вода в туалете, потом в ванной, затем хлопок дверцы холодильника и вот он снова в комнате, пакет сока в руке:

– Хочешь? – я помотал отрицательно головой, одновременно стараясь выразить всем своим видом, что жду продолжения. Он усмехнулся и сел на прежнее место в угол дивана, вполоборота ко мне. Я не выдержал:

– И? Продолжение будет?

– Будет, будет, – и улыбается.

– Так вот. Однажды я пришел к назначенному времени, а Марка Вельяминовича не было дома. Леон сказал, что отец задержится и предложил мне выпить чаю. Ну, я согласился. Говорю: «я что и покрепче могу выпить», а Леон: «не, у тебя же занятия». И лыбится так хитро. Я пошел было за ним на кухню, а он: сиди, мол, тут – ты гость, я принесу. Принес. Тожественно так. Ну, ясно, прикалывается снова. Вкус у напитка был интересный, даже не описать словами. Я и спрашиваю, что за чай. Он: из-за границы папе прислали. Кстати, я до сих пор не знаю, что же это за чай был – Леон так и не признался, добавлял ли что туда. Ну, короче, я жду препода, а эта малолетняя сволочь привычно провоцирует меня и с каким-то ожиданием поглядывает в мою сторону. Мне стало жарко, и я снял с себя джемпер, говоря, что проветривать комнату чаще надо. Этот приколист мне: а ты и рубашку снимай, не стесняйся. И улыбается. Ах, сволочь! Решил не реагировать, но Леон подходит и говорит: «Жарко же, смотри, я тоже сниму» и медленно начинает расстегивать пуговицы, глядя на меня так, что я быстренько отвел от него взгляд. А сам чувствую, что со мной что-то не то: сердцебиение усилилось, в пальцах какой-то напряг, я даже кулаки сожму-разожму, а не проходит. Я: Леон, прекрати немедленно, иначе просто уйду. Он: не волнуйся, сейчас папа придет. Я на него даже смотреть боюсь, только голос-то у него изменился – даже тон у парня ниже стал, чувственней, так что этот тембр зародил напряг в паху – член встал, и мысли у меня пошли в совсем уж не ту сторону.

Я поднялся из кресла, где сидел в ожидании препода, собираясь все же уйти, потому что это нарастающее желание как-то лавинообразно усиливалось. Но тут уж Леон просто ошеломил меня: очень быстро подошел, обнял и просто впился мне в губы. Его горячее тело так близко, руки, нагло залезшие под рубашку и гладящие меня по спине, возбужденное дыхание, этот умелый – ему же пятнадцать, где только научился? – поцелуй… И я не смог его оттолкнуть. Хуже. Я не смог вообще сдержаться. Крышу напрочь снесло. Меня легко затянуло в этот водоворот. С жадностью целуя, гладя, лаская это юное тело, я остатками здравого смысла выдохнул: «Отец!», и тут же получил шепот в ответ: «Не придет». Но это была последняя разумная мысль в моей голове, не относящаяся к сексу.