14 июня 1944 года советник советского посольства Ахад Якубов срочно выехал в Маку в связи с курдскими погромами в азербайджанских деревнях Хоя, Маку, Шапура, Шарафхана. 28 июня и Гасанов отправился в Урмию. Поступили сведения, что к этим погромам причастны иранские власти. Было перехвачено письмо командира 3-й пехотной дивизии генерала Джавади начальнику генштаба иранской армии, которое военная разведка переправила Багирову. Генерал Джавади писал: «Оружие 3-й, 4-й и 15-й дивизий попало в руки курдов, и, кроме того, из Тегерана нелегальным образом привозят оружие и продают курдам… Разоружение курдов сейчас не только невозможно, но и нецелесообразно. Лучшим средством в данный момент является воспрепятствование объединению курдов»[119].

Однако советские военные и дипломатические службы также были небезгрешны в своих действиях в отношении курдов. 4 июля Якубов сообщал Багирову из Маку, что до сих пор консульские и военные учреждения неверно относились к курдскому населению. Указания Молотова — быть предельно осторожными — не выполняются, поэтому курдские погромы и убийства людей вызывают раздражение и недоверие к Советам. Якубов предупреждал, что посол СССР, уже давно работающий в Иране, не желая признавать своих прошлых ошибок, отказывается принимать должные меры[120]. Сообщения, связанные с курдами, Якубов посылал и в Наркомат иностранных дел СССР. Вскоре посол А. Смирнов был отозван и на его место был назначен М. Максимов.

В начале июля 1944 г. тебризский вице-консул Г. Гасанов, ознакомившись с положением в западной части Азербайджана, подготовил обширные доклады для В. Молотова, в советское посольство и М.Дж. Багирову. Интересно, что доклад Багирову несколько отличался по содержанию от других сообщений. Гасанов писал Багирову, что в его экземпляре отчета есть информация, которую он не хотел бы передавать в Москву и Тегеран[121].

Какие же моменты Гасанов не хотел доводить до сведения Молотова и советского посольства в Тегеране? Об этом он пишет 11 июля Багирову в документе под грифом «совершенно секретно». Доклад Молотову состоял из описания общего положения в курдских районах Ирана и отношений между курдами и азербайджанцами. Гасанов сообщал, что советская опека над курдами вызывает заметное недовольство англичан и турок. Поступали сведения о частых переговорах офицеров английской разведки с вождями курдских племен, о подстрекательской роли англичан и иранских властей в организации погромов. Вице-консул, в частности, писал: «…Выступления курдов против азербайджанцев проходили на глазах губернатора г. Резайе доктора Марзбана, против которого 7 июля выступило население, публично избило его, а также начальника жандармерии капитана Авшара… Жандармский начальник города Хой Теймури при распределении угнанного курдами скота потребовал дать ему больше голов животных, заявив, что должен выделить долю и командирам Красной Армии». Гасанов сообщал Молотову, что «такими провокациями иранские власти пытаются увеличить количество войск и жандармерии в Азербайджане и пресечь растущий интерес к Советскому Союзу»[122].

А в докладе лично Багирову Гасанов, описывая реальное положение дел в Азербайджане, подчеркивал серьезное недовольство населения иранскими властями и отмечал, что население возлагает большие надежды на Советский Азербайджан. Он писал, что население фактически гибнет, в деревнях царит ужасающая нищета. На одежде крестьян столько заплат, что невозможно определить, из какого материала она была сшита, практически все голы и босы. Зачастую мертвых хоронят без савана. Трудно представить себе более страшную картину запустения, чем азербайджанская деревня. Многие спрашивают, когда же закончатся эти адские муки. Во время встреч в западных районах ему, Гасанову, открыто говорили: «Наш народ вымирает, исчезает. Приходите, возьмите нас под свое покровительство».

Гасанов также сообщал о встречах с главами курдских племен. Некоторые из них — Готаз бек, Рашид бек, Нуру бек, Зеро бек — лично знали Багирова и заявляли, что Багиров обещал им после войны решить курдский вопрос и что они верят только ему. «Мы — ваши люди, не отделяйте нас от себя. Если не верите словам, испытайте на деле», — говорили курды. Действительно, от вступления Советской Армии в Иран курды только выиграли. При Реза шахе непокорные главари курдских племен были сосланы на юг и в другие отдаленные места Ирана. В 1941 году сосланные и арестованные курды вернулись на свои земли. Гасанов в своем докладе предлагал вне зависимости от целей СССР в Иране укреплять авторитет Азербайджана среди курдов. 30–40 курдских детей, обучающихся в Баку, могли бы, по его мнению, в будущем оказаться весьма полезны.

Далее Гасанов, говоря о провокаторе Халиле Ингилабе, а также о деятельности английского консульства, писал о важности усиления просоветской прессы и опять настаивал на личной встрече с Багировым[123].

С лета 1944 года Советы усилили свое внимание к прессе как противовесу большому количеству английских газет и журналов, выходящих в Тегеране. Советское посольство просило Багирова оказать помощь в организации издательского дела в Тегеране. С помощью переводчиков и полиграфистов, присланных из Советского Азербайджана, советское посольство начало выпускать газету «Дусте Иран» («Друг Ирана») и журнал Общества ирано-советских культурных связей «Пияме-Ноу» («Новый вестник»), первый номер которого вышел 30 августа 1944 года. Ответственным секретарем журнала был Саид Нафиси.

Новый посол Михаил Максимов писал Багирову о большой популярности бакинских концертных бригад, выступавших в Тегеране, Тебризе и других городах Южного Азербайджана.

О практических мерах по осуществлению советской политики в Южном Азербайджане весной и летом 1944 года Багиров составил большой 21-страничный отчет, который был отправлен в Кремль 14 сентября. В документе на первом месте шла речь о деятельности газеты «За Родину», ее широкой популярности в массах, умении сплотить вокруг себя местную интеллигенцию. Например, один из учителей тебризской средней школы писал: «Я купил и с большим волнением прочел первый номер газеты. Если бы за один номер этой газеты пришлось заплатить всем моим состоянием, я бы, не задумываясь, отдал. Надеюсь, что газета «За Родину», как яркая звезда, осветит тебризские горизонты»[124]. В этом же сообщении Сталину Багиров с особой гордостью называл имена южноазербайджанских поэтов Бирии и Балаша Азероглу.

Одной из серьезных проблем, поднятых в отчете, было использование исламской религии для усиления советского влияния в Иранском Азербайджане. После образования Духовного управления мусульман Кавказа в Баку был проведен первый съезд духовенства и верующих Закавказья. Принятое этим съездом обращение к мусульманам всего мира было отпечатано в 5 тысячах экземпляров на азербайджанском и фарсидском языках и отправлено в Тебриз. В «Обращении к братьям-мусульманам» говорилось: «Братья мусульмане! Палач Гитлер и его подручный Муссолини преследуют цель овладеть священными исламскими землями — Аравией и Египтом. Сотни тысяч мусульман в Ливии погибли от рук Муссолини. Три года назад этот негодяй даже мечтал стать нашим халифом… Как можем мы, священнослужители Азербайджана и всего Советского Союза, долготерпеть действия фашистов, уничтоживших сотни тысяч людей, и не объявить джихад. Гитлер, Муссолини и их сателлиты распространяют слухи, будто советское правительство оказывает давление на ислам. Большей лжи и клеветы на Земле еще не было… Мы — мусульмане Советского Союза, — объединившись, объявляем джихад фашизму. День мести настал. В Священном писании сказано, что напавший на другого вскоре должен получить по заслугам. Мы, правоверные мусульмане Советского Союза, обращаемся к мусульманам всего мира: не жалейте германских и итальянских фашистов. Убивайте их повсюду. Это священный долг»[125]. Этот призыв съезда кавказских мусульман получил большой отклик в Южном Азербайджане. Глава Духовного управления шейх уль-ислам Ализаде наладил личные контакты с религиозными деятелями Южного Азербайджана. Основной целью было закрепить здесь влияние Советского Азербайджана.