— Хорошо, но пока что-то из этого не окажется слишком острым или кислым, я не откажусь.

— Такого здесь нет.

— Хорошо, тогда давай поедим.

***

Осень поймала себя на том, что улыбается, пока они с Кирэллом осматривают дом. После обеда они исследовали большую часть этажа и наткнулись на Покои Хранителя, как назвал их Кирэлл. Это была огромная комната, которую ей захотелось осмотреть подробно… но у них еще будет время. Прямо сейчас Кирэлл вел ее вниз по винтовой лестнице, о существовании которой она даже не догадалась бы, если бы не он.

— Не могу поверить, что ты нашел ее, — сказала она, радуясь, что магия владения показала им самое ценное.

— Вход в сокровищницу Хранителя всегда находится в его Покоях. Это единственный путь, и только Хранитель может открыть его.

— Каждое владение такое?

— Да, но… — Кирэлл остановился у подножия лестницы и повернул голову, чтобы посмотреть назад.

— Но что? — спросила она, придвигаясь к нему.

— Я никогда раньше не видел сокровищницы такого размера.

— Неужели? — она обвела взглядом выделанную в горе пещеру, оценивая ее высоту и ширину. Пещера тянулась впереди и позади лестничного колодца. Вдоль стен были арочные отверстия, ведущие в другие пещеры, и повсюду лежало что-то, что напоминало драгоценные камни, но что-то в них было не так.

— А почему они не сверкают?

Кирэлл подошел к ближайшей арке и наклонился, чтобы поднять большой мутный драгоценный камень.

— Это бриллиант Светлое Дыхание. Они очень ценны, потому что способны хранить огромное количество энергии. Он должен быть прозрачным и сверкать.

— Тогда почему же они не сверкают? — она двинулась дальше, чтобы заглянуть в другие арки.

— Они наверняка совсем опустели. — Его взгляд блуждал по огромным грудам непрозрачных драгоценных камней в других пещерах. Кирэлл даже представить себе не мог, сколько энергии потребовалось, чтобы наполнить такое сокровище силой, не говоря уже о том, чтобы удержать ее.

— Твой Разет, должно быть, был чрезвычайно могущественным Драгуном.

Они перешагнули через камни и направились к единственной арке, в которой еще оставались светящиеся драгоценные камни. Эта пещера была гораздо больше остальных.

— Боже мой, — прошептала Осень, глядя на мягко светящиеся драгоценные камни. Они сверкали всеми цветами радуги и заполняли углубление до самого потолка.

— Я никогда не слышал, чтобы Драгуны делали это, — пробормотал он.

— Что именно? — спросила она, повернувшись к нему.

— Собирали драгоценности всех цветов.

— А что не так? — спросила она, дразняще улыбаясь ему. — Вы же должны собирать сокровища, разве нет?

— Да, — он улыбнулся ей в ответ. — Но Драгуны, как правило, предпочитают один цвет. Тот, что одного цвета с их драконом.

— Ты хочешь сказать, что поскольку Разет был Красным, ты ожидал, что большая часть его сокровищ будет именно такого цвета?

— Да.

Осень склонила голову набок.

— А какие драгоценности ты хранил в качестве Черного Прайма?

— У меня есть бриллианты Черное Дыхание и обсидиан, но я собираю все камни темного оттенка.

— Правда?.. — спросила Осень, повернувшись к нему. Вид Кирэлла, окруженного сияющими камнями, почему-то заставил ее испытать дикое желание.

— Да, — он нахмурился, увидев, как она на него смотрит. — А что?

— Ну, мне просто интересно, предпочитаешь ли ты по-прежнему более темные оттенки, — она медленно начала стягивать платье с плеч. — Или тебе начали нравиться вещи более светлого цвета.

Глаза Кирэлла стали серебряными, когда платье его пары упало к ее ногам. Свет камней окрасил ее бледную кожу во все цвета радуги. Это мгновенно наполнило его желанием, не похожим ни на что, что он когда-либо испытывал раньше. Не думая больше ни о чем, он сорвал с себя одежду, прижал Осень к своему телу и потянул на себя, упав на кучу камней.

— Мне нравится любой цвет, лишь бы он нравился тебе, — прорычал он, впиваясь в ее губы горячим жестким поцелуем.

Осень отдалась этому поцелую, не замечая, что ее когти удлинились и глубоко впились в плечи Кирэлла, когда она оседлала его стройные бедра. Ее увлажнившееся влагалище сжало его твердый как камень член лишь на мгновение, прежде чем страсть захлестнула ее, и ее бедра начали двигаться сами по себе.

— Боже мой, Кирэлл! — закричала она, разрывая поцелуй, когда он толкнулся в нее.

— Возьми меня, Осень, — сказал он, положив руки ей на бедра. — Здесь, в своих владениях. Здесь, где есть только мы. Одно сердце. Одна душа.

Глаза Осени расширились от желания при этих словах, которые так точно повторяли ее мысли. Это было нечто большее, чем просто соединение тел. Он прикасался к ней так, как никто другой, и не потому, что она никогда раньше не занималась сексом, а потому, что он видел ее, нуждался в ней, любил ее. Возможно, они были вместе совсем недолго, но в глубине души она это знала.

Кирэлл любил ее.

Опустив свое тело на его, Осень приняла его целиком и начала двигаться.

— Кер, да, — простонал он, его когти погрузились в ее плоть, когда он тоже начал двигаться.

Он чувствовал, как яйца начинают прижиматься к телу. Ее горячее, тугое влагалище сжало его твердый член, как будто не желая отпускать.

Осень почувствовала, как когти ее пары пронзили ее кожу, но легкая боль только усилила удовольствие. Она хотела, чтобы Кирэлл чувствовал то же самое. Взгляд метнулся к метке на его шее. Ведомая инстинктом, более древним, чем время, она вонзила в нее зубы, и его вкус наполнил ее рот.

Крик Кирэлла эхом разнесся по пещерам, когда огонь его пары прожег его тело. Его толчки стали более глубокими, более жесткими. Они заставили его скользить по камням, толкаясь все сильнее, пока его семя не вырвалось наружу, омывая ее своим огненным жаром.

— Кирэлл! — закричала Осень, ее руки утонули в драгоценностях, пока волна за волной экстаз взрывался в ее теле.

Он было слишком сильным. Слишком мощным, чтобы его могли удержать в себе даже два высших существа, и он потек из них потоком силы прямо в сокровищницу.

***

Осень не знала, как долго она лежала так, слушая спокойное сердцебиение Кирэлла, ее тело было совершенно бессильным. Каждый раз с ним было так. Удивительный, изменяющий жизнь секс. Но на этот раз это было даже больше. Подняв голову, она увидела расслабленное, удовлетворенное выражение на лице своего мужчины.

— Ну, ты выглядишь очень довольным собой, — сказала она, подперев подбородок руками, которые скрестила на его груди.

Глаза с серебристым ободком на радужке открылись и уставились на нее.

— Так и есть. А ты мной не довольна?

— О, я определенно довольна, — Осень дерзко улыбнулась ему, покачивая бедрами и чувствуя, как его член начинает твердеть внутри нее. — Тем более что большую часть работы сделала я.

— Сделала ты? — спросил он, приподняв бровь.

— Да-да, — ее улыбка стала шире, когда его член снова стал твердым. — Но я уже начинаю к этому привыкать.

— Вот как?

Ее смех наполнил комнату, когда Осень внезапно обнаружила себя лежащей на спине, ее бедра плотно прижались к его бедрам, а его член все еще оставался глубоко внутри нее.

— Значит, не привыкать? — спросил он, медленно двигая бедрами.

— Ну да, — она не могла удержаться от насмешки.

— Ну да? О, это не ответ.

Опершись на одну руку, Кирэлл отодвинулся назад ровно настолько, чтобы его член остался внутри, одновременно прикусывая плоть ее груди. Он улыбнулся, когда почувствовал, как Осень резко втянула воздух. Продолжая кружить поцелуями по груди, он продвигался вверх, пока не достиг ее прекрасного, тугого соска. Подняв взгляд, он убедился, что Осень наблюдает, и наклонил голову, глубоко втягивая сосок в рот.

— Кирэлл! — вскрикнула она, и удовольствие пронеслось от соска к ее естеству. Ее пятки ткнулись в его ягодицы, пальцы погрузились в волосы, притягивая его ближе.

Боже, как же ей нравилось, когда он ласкал ее грудь. Ничто и никогда не было таким прекрасным, как любовь Кирэлла.

Страсть и желание в глазах пары были тем, что Кирэллу никогда не надоест наблюдать. Он медленно отодвинулся назад, удерживая губами ее сосок, пока тот не вырвался из его рта. Прежде чем она успела даже ахнуть, он рванулся вперед, ухватив губами ее второй сосок. Пока его губы ласкали ее грудь, его большой палец поглаживал ее набухший клитор, зная, насколько чувствителен он сейчас, после первого оргазма.

— Кирэлл! — ее спина выгнулась дугой, волна за волной удовольствие захлестывало ее.

— Вот так, детка, — прорычал он, выпуская ее грудь, пока его большой палец продолжал гладить ее клитор. — Дай мне свои звуки. Дай мне услышать, как сильно тебе нравится то, что я делаю.

— Ты же знаешь! Ты же знаешь, как сильно мне это нравится! — воскликнула она, сверкнув глазами.

— Тогда дай мне еще! — потребовал он, его голос стал глубже, когда его Монстр вышел наружу.

У Осени перехватило дыхание, когда она поняла, что происходит. Монстр Кирэлла любил ее. Такого раньше никогда не случалось. Когда Кирэлл, его Монстр и его дракон брали ее, они думали, что она была Другой, и они не показывали свою полную силу и размер. На «Инферно» Кирэлл тоже сдерживался, потому что она все еще поправлялась. Но теперь, когда они знали, что она не только здорова, но и Драгун, его Монстр тоже хотел сделать ее своей, и знал, что ее тело может справиться с этим.

— Да! — подбодрила Осень, когда его огромный член растянул ее почти до предела. Это только усилило ее желание, ее когти глубоко погрузились в его спину. — Покажи мне, как сильно ты меня любишь!

Его глубокое рычание наполнило комнату, его член входил в нее снова и снова, пока они снова не соединились, став одним сердцем и одной душой.