Как можно понять из иньских материалов, обряды жертвоприношения обычно совершались теми же лицами, что и гадание. Среди них были высшие жрецы-чиновники, а порой даже и сами правители-ваны. Видимо, в Инь еще не произошло разделения функций между гадателями и жрецами других категорий — во всяком случае, такое разделение (если оно уже и существовало) было тогда еще маловажным, ибо и та и другая категория служителей культа занимали весьма почетное место в обществе, принадлежали к его элите. Позже, с начала Чжоу, положение стало меняться. Жрецы-гадатели постепенно теряли свой высокий статус, тогда как жрецы-чиновники, напротив, с течением времени поднимались все выше, заняв уже в чжоуском Китае положение важного звена в системе государственного аппарата.
Статус жрецов-чиновников в древнем Китае настолько необычен, что на нем стоит остановиться подробнее. Прежде всего, никто из них, как правило, не имел ничего общего с жрецами, которые столь хорошо известны историкам на примере большинства других стран древнего Востока. Они не были ни служителями каких-либо храмов великих божеств,, имевших автономное влияние, ни членами какой-либо привилегированной касты (наподобие, например, касты брахманов в Индии). Все эти жрецы-чиновники были прежде всего служителями государственного аппарата и являлись жрецами (как и чиновниками) лишь постольку, поскольку занимали в этом аппарате соответствующую должность. О природе и характере таких должностей красноречиво говорят уже одни только заголовки из такой известной древнекитайской книги, как «Чжоули» [218; 1014]. Даже если предположить, что число таких жрецов-чиновников, ведавших тем или иным культом, праздником, ритуалом и т. п., в «Чжоули» преувеличено, все равно в принципе статус и наименование должности их были именно такими [689]. Теряя должность, жрец-чиновник переставал быть и тем и другим.
Важно отметить, что «духовное» начало в смешанном статуте таких служителей отнюдь не превалировало над светским. Собственно, для этого не было оснований. Ведь «духовные», жреческие, функции в дни торжественных ритуалов исполняли практически все сановники и чиновники во главе с самим правителем, выполнявшим обязанности первосвященника. Более того, исполнение этих функций было важным элементом именно системы управления, т. е. всего того, ради чего существовал весь многочисленный и разветвленный государственный аппарат в чжоуском Китае. В этом смысле можно сказать, что слияние жреческих и чиновничьих фунх-ций в одном лице было не только не противоречивым, но напротив, чрезвычайно гармоничным явлением. Даже те из жрецов-чиновников, которые исполняли, казалось бы, чисто жреческие функции (в их обязанности могла входить, например, задача следить за наступлением весны или организовывать и готовить ритуал и т. п.), отнюдь не считали себя в какой-либо мере «священниками». Напротив, они воспринимали эти свои функции как важный элемент управления страной.
Возникнув в начале Чжоу вместе со всем чжоуским государственным аппаратом, такие жрецы-чиновники являлись главными и единственными служителями тех важнейших государственных и общественных культов, которые стали играть особо видную роль именно с Чжоу. Речь идет, в первую очередь, о культах Шанди, Неба, Земли и аристократических предков (т. е. предков правителей империи, отдельных царств и уделов чжоуского Китая). Отчасти это же касалось культов некоторых наиболее важных местных божеств и духов гор, рек и т. п. В условиях древнего Китая отправление всех этих культов жрецами-чиновниками во главе с аристократа-ми-правителями во многом обусловило тот рационалистический оттенок, который, в отличие от мистики, магии и манти-ки, уже в начале Чжоу имел верхний пласт в системе религиозных верований древних китайцев.
Этот пласт уже с начала Чжоу затронул не только систему верований аристократии, как то полагал М. Гране. Конечно, главную роль в нем играли те важнейшие культы, которые отправлялись прежде всего правителями и их чиновниками, как. в столице всей страны, так и в многочисленных столицах различных царств и уделов, которых в чжоуском Китае вначале насчитывалось несколько сотен. Однако и на местах, в. деревеньках-общинах, уже с середины Чжоу сложились свои местные культы, возникшие и формировавшиеся под влиянием главных культов. В первую очередь это относится к. культу предков и к культу местного божества земли шэ. В пределах небольших деревень эти культы отправляли уже не жрецы-чиновники, а представители населения, как правило из наиболее старых и уважаемых глав семей, которые обычно именовались сань-лао (трое старейших). Институт сань-лао еще недостаточно изучен, и функции их не совсем ясны. Иногда деятельность сань-лао тесно сплеталась с деятельностью деревенских шаманов. Однако в функции сань-лао входило, видимо, прежде всего отправление тех культов и обрядов, которые были связаны с общегосударственной системой ритуалов и генетически принадлежали к верхнему пласту.
Центральным моментом всех культов этого верхнего пласта было жертвоприношение, а своеобразную религиозную, точнее, эмоциональную, значимость этому обряду придавал тщательный, до мелочей продуманный и очень строго соблюдавшийся церемониал. В обязанности жрецов-чиновников в дни ритуалов в честь Шанди, Неба, Земли или предков правителя входили заботы о подготовке храма или алтаря, о> расставлении ритуальной утвари, о подборе животных и предметов для жертвоприношения, о создании условий для соблюдения поста, омовения, облачения и т. д. Строгое соблюдение церемониала считалось важнейшим делом — не случайно & «Шуцзин» то и дело говорится об этом. Так, в главе «Ло гао» подчеркивается, что «ван должен быть тщательным в жертвоприношениях, регулировать обряды и ритуалы, дабы не было» путаницы» [1041, т. IV, 546]. В другой главе, «Гао цзун жук жи», упомянуто, что не следует «быть фамильярным» с духами (1041, т. Ill, 344]. А в главе «Вэй цзы» выдвинуто обвинение против иньцев в связи с их аморальностью — они «воровали жертвенных животных и употребляли их в пищу», не-страшась возмездия (1041, т. III, 350].
Жертвоприношения бывали многих видов и разрядов.. Дун Цзо-бинь установил, что в иньской системе ритуалов-— и, как он полагал, соответственно в тесно связанных с ритуалами политических течениях в правящей верхушке иньцев— было по меньшей мере две различные школы, которые исследователь назвал «консервативной» и «прогрессивной».
Борьба между ними шла на протяжении долгих десятилетий, причем в аспекте самих ритуалов различие сводилось к тому, что для старой «консервативной» школы был характерен хаос л беспорядок в обрядовости и церемониале, тогда как для новой «прогрессивной» школы — организация, унификация, упорядоченность (740]. Основных ритуалов в старой школе Дун Цзо-бинь насчитал 18, в новой, практика ритуалов которой была значительно проще,'— 8 [740, 96].
В эпоху Чжоу, как о том убедительно свидетельствуют материалы «Лицзи», количество обрядов и ритуалов резко возросло. Только терминов, обозначавших разные виды ритуалов и жертвоприношений в честь предков, богов и духов, можно насчитать в чжоуских книгах несколько десятков. При этом каждый из этих терминов обозначал особый ритуал, сопровождавшийся своим, специально для него разработанным церемониалом. Один церемониал был для ритуалов правителя, другой — для владельцев царств и уделов, третий — для деревенек-общин.
Основными объектами жертвоприношения издревле было все самое лучшее, самое ценное. Как правило, это были лошади и быки определенной масти и возраста, в ритуалах рангом пониже — бараны, свиньи, собаки и куры. Важную роль в системе жертвоприношений играло зерно разных сортов, особенно просо. Из проса выделывали вино, которое тоже занимало видное место среди изысканных блюд, предлагавшихся вниманию богов, предков и духов. Предназначавшиеся для жертвоприношений продукты и животные всегда <5ыли отличного качества. Отборные животные откармливались на специальных богатых пастбищах, пища и вино изготовлялись из проса, выращенного на особом ритуальном поле, обрабатывать которое следовало в первую очередь и особо тщательно. Жертвенная пища и все остальное угощение богам, духам и предкам подавались на великолепных блюдах и в сосудах из нефрита и бронзы, причем количество и качество предлагаемых даров находилось в строгом соответствии со значением божества или знатностью предка. Особенно обильные жертвы приносились Шанди, Небу, Земле и императорским предкам.