Лермонтов приехал в Петербург, как он пишет, «на половине масленицы», т. е. около 5–6 февраля. На другой день он был приглашен на бал к Александре Кирилловне Воронцовой-Дашковой, урожденной Нарышкиной (1818–1856), которой еще в 1840 г. посвятил стихотворение «К портрету» (см. наст. изд., т. 1, с. 449).

Появление опального офицера на балу, где среди гостей находился вел. кн. Михаил Павлович, привело в негодование дежурного генерала Главного штаба гр. П. А. Клейнмихеля. Но так как сам Михаил Павлович молчал (о чем его просила хозяйка дома – А. К. Воронцова-Дашкова), то было неудобно привлечь Лермонтова к ответственности. Чтобы избежать неприятных объяснений с начальством, хозяйка через внутренние комнаты вывела Лермонтова из залы. Недовольство властей появлением Лермонтова на балу у Воронцовой-Дашковой осложнило его положение и заставило отказаться от намерения немедленно выйти в отставку.

В это же время Лермонтов узнал, что его вычеркнули из «Валерикского представления». За отличие в сражении при реке Валерик в Чечне 11 июля 1840 г. Лермонтов был представлен командующим отрядом на левом фланге Кавказской линии генерал-лейтенантом А. В. Галафеевым к награде орденом св. Владимира 4-й степени с бантом, но, согласно мнению начальника штаба и отметке корпусного командира, испрашиваемая награда была снижена до ордена св. Станислава 3-й степени (к этому ордену и полагалась красная ленточка с белой каймой). Впоследствии командующий войсками на Кавказской линии и в Черномории генерал-адъютант П. Х. Граббе в рапорте от 3 февраля 1841 г. снова представил Лермонтова «к золотой полусабле», но и в этой награде, уже после смерти Лермонтова, было отказано.

Когда отпуск у Лермонтова подошел к концу, бабушка и друзья стали хлопотать об отсрочке. Особенно старались помочь А. О. Смирнова (Россет) и Е. П. Ростопчина. Можно предположить, что в словах Лермонтова о завязке «новой драмы» содержится намек на отношения с Е. П. Ростопчиной.

Вел. кн. Михаил Павлович оказал содействие, и отсрочка была разрешена, но в апреле 1841 г. Лермонтову неожиданно сообщили приказ П. А. Клейнмихеля покинуть Петербург в 48 часов и ехать на Кавказ в Тенгинский пехотный полк. Это было сделано по настоянию Бенкендорфа, которому не нравились хлопоты о прощении Лермонтова и о выходе его в отставку.

Из Петербурга Лермонтов уехал 14 апреля.

Впервые опубликовано в издании: Сочинения М. Ю. Лермонтова под ред. П. А. Висковатова, в шести томах, т. 6. 1891, с. 362.

Ольга Степановна Одоевская (1797–1872) – жена В. Ф. Одоевского.

Записка написана на титульном листе книги «Герой нашего времени» (Сочинение М. Лермонтова, часть первая. В типографии Ильи Глазунова и K°, СПб., 1840). Лермонтов использовал заголовок «Герой нашего времени» и чернилами приписал несколько слов, как бы продолжая его.

В этой шутливой записке интересно предложение Лермонтова видеть в «Герое», т. е. Печорине, его самого, что сделано не без иронии, – ср. замечание в предисловии к роману о читателях, которые «очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых» (см. с. 183).

На обороте переплета книги экслибрис В. Ф. Одоевского: «Bibliothèque du prince W. F. Odoiefcki» (о нем см. следующее письмо).

Впервые опубликовано в издании: Полное собрание сочинений М. Ю. Лермонтова, под ред. Арс. И. Введенского, в четырех томах, т. 4. 1891, с. 280, с искажениями.

Андрей Александрович Краевский (1810–1889) – редактор «Литературных прибавлений к Русскому инвалиду» и журнала «Отечественные записки» – изданий, где главным образом печатались произведения Лермонтова.

У Владимира Федоровича Одоевского (1803–1869) – писателя, литературного и музыкального критика, который также принимал близкое участие в издании журнала «Отечественные записки», Лермонтов был 13 апреля 1841 г., накануне отъезда. В это последнее свидание Одоевский подарил Лермонтову записную книжку-альбом (см. с. 481). Лермонтов вписал в подаренную ему записную книжку ряд своих лучших последних стихотворений.

На следующий день после этого свидания Лермонтов уезжал на Кавказ. Проводить его пришел А. П. Шан-Гирей. «Пока закладывали лошадей, – вспоминал он потом, – Лермонтов давал мне различные поручения к В. А. Жуковскому и А. А. Краевскому, говорил довольно долго…» (Воспоминания, с. 50). Среди этих поручений и была, видимо, просьба к Краевскому о передаче А. П. Шан-Гирею двух билетов на право получения «Отечественных записок» для себя и для Е. А. Арсеньевой.

Впервые опубликовано в издании: Сочинения М. Ю. Лермонтова под ред. П. А. Висковатова, в шести томах, т. 5. 1891, с. 433–434.

Лермонтов проездом на Кавказ прибыл в Москву 17 апреля 1841 г. и остановился в семье своего товарища и бывшего однополчанина Дмитрия Григорьевича Розена (род. в 1815 г., ум. после 1885 г.).

А. А. Столыпин уехал из Москвы на Кавказ 22 апреля, а Лермонтов 23 апреля и нагнал его в Туле. Дальше они ехали вместе.

Впервые опубликовано в «Отчете имп. Публичной библиотеки за 1875 год», с. 107–108.

Лермонтов приехал в Ставрополь 9 мая 1841 г. Свое намерение ехать дальше в крепость Темир-Хан-Шуру (ныне г. Буйнакск) он не осуществил. Вместе с А. А. Столыпиным Лермонтов 20 мая прибыл в Пятигорск.

А. П. Шан-Гирей приехал на Кавказ уже после смерти Лермонтова и Е. А. Арсеньевой. В Пятигорске он познакомился с Эмилией Александровной Клингенберг (1815–1891) и женился на ней около 1852–1853 гг. Всю вторую половину жизни А. П. Шан-Гирей прожил на Кавказе и в Закавказье. Умер А. П. Шан-Гирей в Тифлисе 8 декабря 1883 г. и погребен в Пятигорске 21 декабря 1883 г. Воспоминания А. П. Шан-Гирея о Лермонтове, законченные 10 мая 1860 г., во время его поездки в Чембар Пензенской губернии, напечатаны только после его смерти в «Русском обозрении» (Воспоминания, с. 31–53).

Впервые опубликовано в «Литературном наследстве», т. 19–21, 1935, с. 514.

Письмо адресовано Софье Николаевне Карамзиной (1802–1865), дочери писателя и историографа Н. М. Карамзина, умной, образованной женщине, хозяйке известного литературного салона. В доме Карамзиных бывало много талантливых людей, связанных между собой узами родства, дружбы и общностью эстетических вкусов. Постоянными посетителями их «красной гостиной» были Жуковский, Вяземский, А. И. Тургенев, поэтесса Ростопчина. До самой смерти очень часто у Карамзиных бывал Пушкин.

О знакомстве Лермонтова с Карамзиными ранее было известно очень мало. В настоящее время мы располагаем перепиской С. Н. Карамзиной и Е. Н. Мещерской за 1838–1839 гг. Ниже приводится несколько фактов, извлеченных из этих писем (см.: Лермонтов в переписке Карамзиных. – В кн.: М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы, с. 323–369).

Лермонтов впервые был представлен Карамзиным в конце августа 1838 г. и почти сразу стал одним из ближайших друзей этого дома. Он бывал у Карамзиных как во время больших «парадных» приемов, так и очень часто в будни или к «обеду», когда собирался только узкий круг родственников и немногих друзей. Лермонтов был непременным участником балов, любительских спектаклей и других увеселений, которые затевались у Карамзиных. Так, Лермонтов репетировал роль Джоната в пьесе-водевиле Скриба и Мазера «Карантин» («Quarantain»). Одновременно он репетировал также главную роль еще в одной пьесе (название ее нам не известно) и готовился к выступлению в паре с Елизаветой Николаевной Карамзиной в конно-спортивной игре «Карусель», которая должна была разыгрываться парами в манеже Царского Села. Принять участие в генеральной репетиции и спектакле Лермонтову не пришлось, так как он по распоряжению вел. кн. Михаила Павловича был арестован на двадцать один день за появление на параде с «слишком короткой саблей» (см. письмо к А. И. Философову 1838 г., № 33).