Англия в борьбе с французским влиянием в это время часто выступает вместе с Россией, но в то же время, сильно обеспокоенная растущей мощью России, все больше склоняется к ограничению русского влияния как в Прибалтике, так и в бассейне Черного моря.

Вот тот фон, на котором формировалась внешняя политика России во второй половине XVIII века. Неудивительно поэтому, если мы видим в этом периоде постоянные перегруппировки сил и встречаем Россию то в лагере австро-французов, то в лагере англо-пруссаков.

Французская революция объединила против себя все реакционные силы Европы в конце XVIII века, и дворянско-феодальная Россия играла немалую роль в деле поддержки контрреволюции во Франции и реакции во всей Европе.

Правившая в России военно-дворянско-феодальная верхушка умело пользовалась в борьбе со своими конкурентами и противниками в Европе всеми дипломатическими приемами, в том числе дипломатической разведкой.

Вторая половина XVIII века проходила, по существу, под знаком царствования Екатерины II. Немка по происхождению, она тем не менее, в отличие от некоторых своих предшественников, опиралась главным образом на русское дворянство и помещиков и боролась за интересы русских помещиков и купцов.

В отличие от недальновидных голштинских и брауншвейгских претендентов на русский престол она сделала ставку на Россию, а не на Пруссию и выиграла.

Екатерина II лично занималась организацией дипломатической деятельности и руководила дипломатической разведкой, выказав при этом большие талант, знания и опытность. Среди ее помощников — крупные дипломаты и организаторы дипломатической разведки, такие как И.И. Панин, Н. Репнин, Стахиев, Булгаков, С.Р. Воронцов, Л.И. Остерман, Н. Симолин, Обресков и другие.

Уже при Петре I Польша, постоянно фрондировавшая против России, была низведена до положения второстепенной державы, существовавшей по милости Петра. Он дал Польше своего короля, ввел туда русские войска, насадил обширную разведывательную и политическую агентуру и тем нейтрализовал очаг постоянных угроз России с Запада. Но не все задачи, поставленные Петром по отношению к Польше, могли быть разрешены им. Из этих задач выделились следующие.

Воссоединение с Россией древних русских земель, населенных русскими, православными славянами-белорусами и украинцами. Эти земли в результате княжеских междоусобиц и смут на Руси были захвачены Польшей, и паны орудовали там огнем и мечом. Вопрос о судьбе единокровных братьев решался тогда не только в этнографическом и историческом плане, но и в религиозном.

Наряду с православными в Польше проживали сотни тысяч протестантов, которые, как и православные, были низведены до положения париев, их не только лишали права молиться Богу, но и всех гражданских прав. Петр I поднял этот вопрос, но не успел решить его радикально. Известно, что он послал в Польшу своего комиссара по делам православных и приказал полякам слушаться его. Но известно, что, по существу, речь шла не о том, как молиться диссидентам, а как вернуть Белоруссию и Украину, населенные белорусами и украинцами, к матери-родине — России.

Вторая задача, не менее важная, заключалась в том, чтобы лишить западных германских соседей возможности использовать Польшу как трамплин для войны против России. Самостоятельной и сколь-нибудь значительной роли Польша сама по себе в XVIII веке уже играть не могла ни по своему военному потенциалу, ни по своей политической структуре. Слабый всегда является не только приманкой и лакомым куском, но и орудием в руках сильного. Польша, окруженная Пруссией, Австрией и Турцией, всегда могла стать плацдармом, откуда эти державы могли направить агрессию против России. Надо было добиться безопасности западных границ.

Третья задача заключалась в том, чтобы не давать усилиться власти короля в самой Польше и сохранить там русское влияние как доминирующее.

В свете этих задач становится понятным, почему русские, с одной стороны, поддерживали свою креатуру — польского короля Станислава Понятовского, а с другой стороны, боролись с ним, когда он проявлял тенденции к усилению королевской власти в Польше и изменению существовавшей конституции — отсталой, архаической, мешавшей превращению Польши в сильное государство.

Дворянское правительство крепостнической России само боялось социальных реформ в Польше, ибо всякая реформа отсталой польской конституции могла усилить влияние передовых, прогрессивных элементов в Польше, чего русские помещики допустить не могли, ибо они боялись подобного влияния на Россию.

Но, с другой стороны, слабая Польша являлась коридором для германских и турецких агрессий против России. В этих противоречиях тогдашнее русское правительство запуталось и в конце концов согласилось на раздел Польши.

Обращаясь к вопросу о том, какими методами решались эти задачи, следует сказать, что в политике нельзя с точностью определить, какая мера в каждом конкретном случае подействовала: агентурно-разведывательная комбинация, дипломатическое представление, военная демонстрация или экономическое мероприятие.

Очень часто (чаще, чем мы думаем) в политике, как и в медицине, необходимо становиться на путь полипрагмазии, пользоваться многими средствами, ибо помогает совокупность мероприятий.

В совокупности политических мероприятий агентурно-разведывательные меры занимают свое место. Екатерина II и русские дипломаты-разведчики той эпохи, как будет видно в дальнейшем, прекрасно ими владели.

Политика Петра III по отношению к Польше была кардинально изменена русским правительством после свержения незадачливого царя. Буквально в первые же дни после переворота 28 июня 1762 года были направлены директивы из Коллегии иностранных дел и лично от Екатерины, резко изменившие внешнюю политику России в отношении Польши.

Впервые это сказалось в курляндском деле. После ссылки Бирона при Елизавете Петровне на престол курляндского герцога был посажен сын польского короля Августа III принц Карл. Екатерина, вступив на престол, приказала русскому послу в Митаве Симолину «фаворизировать под рукой» восстановление Бирона в правах герцога Курляндии. В чем заключалась цель? Ответом на этот вопрос может послужить анализ политики Августа III. Саксонская династия собиралась превратить польский престол в наследственный. Если бы план саксонцев удался, то Польша стала бы сильной державой, неограниченной монархией с немецким королем, которая давила бы на западные границы России. Польша, управляемая немецкими принцами, стала бы орудием германизации.

Интересы России настоятельно требовали, чтобы Польша была независимой от Саксонии или, во всяком случае, чтобы она не превратилась в германскую провинцию.

Уступку Курляндии Августом III принцу Карлу — своему сыну — надо было рассматривать как мероприятие саксонского дома в целях упрочения своего влияния в Польше на вечные времена, как способ к более легкому овладению польским престолом для саксонского курфюрста.

Екатерина с первых же дней своего царствования решила, что вопрос о безопасности русских западных границ связан с вопросом о судьбе Польши. Она рассматривала курляндский вопрос в связи с вопросом о польском наследстве вообще. Так как нельзя было допустить саксонцев в третий раз на польский престол, то нельзя было оставить их и на престоле герцога Курляндского.

С Карлом она разделалась быстро и довольно бесцеремонно. Бирон вернулся в Митаву, предъявил свои права, а русский представитель Симолин организовал партию Бирона, которая при поддержке русских выгнала Карла.