• Теперь я точно не помру,- Рик рассмеялся довольный, Кайнс глядя на дорогу, зажав папиросу зубами, оскалился.

• Жаль, что печка у меня не работает,- произнес частный сыщик.- Вечно, что- нибудь не так.

• Это точно.

• Капитан, наверное, тебе премию выпишет. Печатный станок в подвале, тянет на медаль.

• Вряд ли. Он стал скуповат, когда получил капитана.- Рик улыбнулся сам себе, смотрел сейчас на дорогу.- Он начинал с нами, обычным постовым. Потом пошел на повышение. Теперь это уже другой Дик.

• Ты сколько лет в полиции?

• Много. Наверное, всю жизнь. Дик раньше был нормальным парнем. Мы с ним вот так были,- он показал Кайнсу сжатый кулак.- И под пули ходили не раз. Просто люди склонны забывать.

• Бывает.

• А ты давно в частных сыщиках, Кай?- Рик почувствовал, как водка постепенно развязывает плотно скрученный узел, где- то глубоко в душе, и ему захотелось поговорить.

• Как вышел в отставку.

• Откуда?

• С авиации. Армейская авиация. Я был пилотом К- 23, Рик. Неплохим пилотом. Теперь я- лейтенант в отставке.

Рик посмотрел в лицо Кайнса- темная, застывшая маска с торчащей во рту папиросой. Он не стал его спрашивать, о причине отставки, но Кайнс сказал сам:

• Медицинская комиссия признала мое сердце негодным для полетов. Мое сердце. Я всегда думал, что мое сердце, никогда меня не подведет. Никогда.

Рик не нашелся, что сказать, молчал.

• Помню, как летал ночью над океаном. Если и есть что- то в этой жизни, так это небо и ночной океан, Рик.

• Почти, как сейчас.

• Почти, как сейчас.- Кайнс мельком взглянул в сторону Рика, лицо его улыбалось.- Похоже.

• Почему стал сыскарем? Мог пойти к нам, в полицию.

• К капитану под каблук? Я уж лучше один буду. И потом, Рик, в полиции на дежурстве спиртное нельзя, а у меня на этот счет свои убеждения. Я- вольная птица.

Рик усмехнулся.

• По крайней мере, за рулем не пьешь.

• За рулем не пью.

• Тоже убеждения?

• Тоже. Была у меня как- то, клиентка. Один пьяный парень, сбил ее сына на автобусной остановке. Насмерть. Свидетели не смогли прочитать его номер, видели только, как он- виляя, уезжал. Я его долго искал.

• Нашел?

• Нет.- Кайнс помолчал.- Это только в книжках, мерзавцев находят и правда торжествует. В жизни все иначе.

Вскоре машина въехала в городские кварталы- миновали мост, проехали стадион «Горный», свернули на Четырнадцатую улицу и помчались по Восточному проспекту.

Тротуары были безлюдны, свет уличных фонарей, сверкал в спокойных, плоских зеркалах луж, темные окна домов вокруг, с сонливым безразличием смотрели в ночь, отражая огни освещенных электрическими лампами, плакатов уличной рекламы.

Они проехали мимо одиноко стоявшего такси.

Светофоры, как всегда в ночное время, горели желтым предупредительным огнем. В середине улицы показалось громоздкое здание универмага «Силуэт»- темное, уснувшее.

• За «Силуэтом» сразу направо,- сказал Рик.

Машина сбавила скорость и, вильнув, свернула в проулок, въехала в широкий, неосвещенный двор муниципальных домов.

• Тормозни у второго подъезда.

Они остановились перед семиэтажным, кирпичным домом, где во мраке жидких деревьев, угадывались строения детской площадки.

Над входной дверью в подъезд, тускло светила мутная лампа.

Рик и Кайнс посмотрели друг на друга.

• Хорошо провели вечер, Рик.

• Да, неплохо. Жаль, что выпивки у тебя мало.

• Я же не знал, что будет вечеринка.

Посмеялись.

Рик открыл дверцу, подумал и сказал:

• У тебя есть дела утром?

• Только кошку покормить.

• Пошли.

• Рик, я бы не хотел...

• Считай, что вечеринка продолжается.

• Думаешь, это хорошая мысль?

• Это хорошая мысль, Кай.

• Ладно. Сейчас отгоню машину.

Рик выбрался из салона автомобиля, закурил папиросу и смотрел, как старенький «Арно- 8», рыча и захлебываясь выхлопными газами, скрывается во мраке двора, рычащий в тишине ночи мотор, грохотал, как пулеметная очередь.

Наконец все стихло.

Кайнс вышел из темноты.

Они вошли в подъезд дома, где пахло кошками и мочой, и стали подниматься по узкой, бетонной лестнице. Обшарпанные, тускло освещенные стены, являли собой тупик жизни местных жильцов- масляная краска полопалась и местами висела жалкими, унылыми лохмотьями, то тут, то там взгляд выхватывал написанные чем- то, а чаще нацарапанные слова- «Жани и Юк, любовь», «Кикимора дура», «суки», и прочее.

Рик видел эти надписи много- много раз, к старым надписям прибавлялись новые, он знал их авторов, даже видел их в своем участке. Упомянутая Жани, уже лет пять, как вышла замуж и уехала с мужем в Столицу, а Юк- белобрысый и худющий паренек, помер года три назад. Рик не знал отчего тот умер, да и не интересовался.

Кикимора.

Он горько усмехнулся.

Кикиморой звали старуху, жившую здесь лет пятнадцать назад, и любившую подсматривать в щель приоткрытой двери своей квартиры.

Старость такая- она лишает многих рассудка, и прививает вздорные привычки и интересы.

Рик не любил думать, о своей старости.

Они поднялись на пятый этаж.

На лестничной площадке был полумрак. Рик свернул направо, прошел вперед по узкому коридору, и остановился перед коричневой, обшарпанной дверью, подождал Кайнса, и когда тот приблизился, постучал.

Никто ему не ответил, ни через минуту, ни через две. Тогда Рик начал колотить в дверь с силой, отбивая об нее свой кулак.

Грохот ударов эхом разносился по коридору.

• Соседей разбудишь.

• Я из полиции,- усмехнулся Рик.

За дверью послышалась какая- то возня и, спустя несколько секунд, звуки открывающегося замка известили пришедших о пробуждении хозяина квартиры.

• Ублюдки, мать вашу!- Голос за дверью- низкий и хриплый, принадлежал напарнику Рика, Гаю Оолу.

• Он не доволен,- произнес Кайнс.

• Не обращай внимание. Гай отходчивый и гостеприимный парень.

• Хм.

Дверь резко распахнулась. Яркий свет электрической лампы, ослепил глаза Рика. Гай Оол- полный,за сорок лет мужчина, лысеющий, с маленьким носом на круглом лице, стоял в проеме двери в трусах и майке. Майка Гая была заправлена в его трусы. В левой руке хозяин квартиры держал короткоствольнный пистолет «Ахай 37».

• Что надо?

• Гай, убери пушку,- Рик не двигался, ждал, пока глаза напарника сфокусируются на его лице.- Твой больничный отпуск окончен.

Несколько секунд красное лицо Гая Оола меняло выражение от бешенства до растерянности, потом он расплылся в детской, стеснительной улыбке и, отходя вглубь квартиры, начал бормотать:

• Рик, черт бы тебя побрал. Заходи. Я уж думал...

• Что ты думал?- Рик вошел первым, следом за ним в прихожую шагнул Кайнс.

• Я уж думал... А это кто?- Водянистые глаза Гая, широко открылись.- Проныра Кайнс! Чтоб мне сдохнуть!

• Гай, это мой друг.- Спокойно произнес Рик, закрывая дверь.- Его зовут Кай.

• Да?- Казалось, что глаза Гая не могли уже раскрыться еще шире, но они раскрылись.- С каких это пор?

• Сегодня он спас мне жизнь.

Гай Оол рассматривал гостей, переводя свой взгляд с одного на другого, в его руке по- прежнему был пистолет.

• Проходите. На кухню. Я сейчас.

Рик и Кайнс, не снимая обуви, зашли на маленькую кухню, где беспорядок носил хронический характер, и сели за небольшой стол, заняв два единственных здесь стула.

Перед тем, как сесть, Кайнс подозрительно рассмотрел стул, даже попробовал его расшатать.

******* *******

Глава вторая.

Ночь.

Ворох грязных тарелок кис в эмалированной раковине, и уныло висевшая на синем проводе электрическая лампа лила на все пространство холостятской кухни Гая свой мутный, желтый свет.

Рик сидел между Гаем и Кайнсом- с голым торсом, держа в левой руке граненый стакан, отвлеченно слушая голос Гая.

• И он никогда,- Гай тряс над своей головой толстым указательным пальцем.- Никогда не козырял дедом- героем! А ведь мог бы. Мог! Рик, помнишь ту заварушку возле складов Хрески? Его тогда, чуть из полиции не вышибли, отделался выговором и понижением. А всего- то надо было, пойти и надавить, где следует, в ту же мэрию завалиться, права качать, подключить прессу, мол вот, как у нас обходятся с заслуженными полицейскими, да к тому- же, с внуком героя Сопротивления! Но Рик, он не такой. Молча, все молча. За что и ценю этого парня. А какой дед! Только представь, Кай, нет ты только представь- несколько часов отстреливался в полицейском участке, убил одиннадцать офицеров Белой Касты, и мог бы уйти, но не захотел! Это не дед, это история! Склим Ярк!

Гай хотел было положить руку на плечо Рика, но увидев окровавленную повязку, руку свою отдернул, и как- то весь скис, заговорил уже с грустью, а в его выпученных глазах появились пьяные слезы:

• Рик, мне очень жаль. Я должен был быть там сегодня с тобой. Я понимаю. Друзья так не поступают,- на кончике его носа заблестела прозрачная капля.- Мне правда, очень жаль Рик. Может эта пуля была бы моей...- Его полное, красное лицо дрогнуло, голос сломался и было видно, что до рыданий искреннего сожаления осталось недолго.- Я бы убил этого ублюдка, убил бы, если увидел, как он в тебя стреляет!- И, посмотрев на Кайнса, заговорил с жаром.- Кай, я лучший стрелок в нашем участке, с сотни метров любому башку снесу! Спроси у Рика- бью без промаха. Даже капитан Чекс из десятого участка мне в подметки не годится.

• Чекс Хоюмит?- Спросил его Кайнс.

• Тот самый. В подметки мне не годится. Точно тебе говорю.

• Гай из нас- лучший стрелок.- Подтвердил его слова Рик.

• Вот! Но понимаешь, какое тут дело,- Гай уставился на свой стакан.- У меня возникла некоторая трудность. В ясную погоду- стреляю почти не глядя, но вот в дождь или, скажем, в сумерках, ни черта не вижу! Но об этом, молчок, Кай. Если Дик узнает, то выпрут меня из полиции- к гадалке не ходить.

• Сходи к врачу,- посоветовал ему Рик.- Я спрошу у Лайны...

• Рик. Мы все еще друзья?

• Гай,- Рик, морщась от боли в плече, похлопал друга по потной, волосатой руке.- Все нормально. Здесь непонятливых нет.

• Да? Без дураков? Ты все еще мой друг?

• Ты сам знаешь это. Прекрати.

• А что? Кай теперь наш парень, он все понимает. Вот тоже судьба- с неба и на грешную Твердь! Эх, Кай. Просто знай твердо, что Рик и я, мы твои друзья, и... И... Я сейчас.