- А разве это не глупо?

- Что?

- Ну… вы ведь его до сих пор любите?

- Ага,- весело подтвердила Тамара.- Долбанные бабочки! Надоели хуже горькой редьки.

- Ну так и не ходите к ним.

Она ухмыльнулась. Привычно дерзко.

- Не могу. Как я родному брату объясню, почему перестала в гости появляться?

Яр, оглушённый внезапным признанием, замер. А Тамара фыркнула, вновь надевая знакомую маску раздражённости.

- Значит так, слушай сюда,- собеседница деловито потянулась к Яру, застегнула тому пайту под горло.- Сейчас мы заглянем к Матвею в палату, ты полюбуешься на своё сокровище, и мы так же шустро оттуда сматываемся, пока он не проснулся и не пронюхал, что ты здесь был и его видел, ясно? Вряд ли он обрадуется, если узнает.

Яр кивнул и пошёл за ней.

Больше с Тамарой о подобном они не заговаривали, но Яру почему-то стало… легче…

Лето заканчивалось. Однажды пришёл Сашка и сказал, что завтра уезжает на учёбу.

- Приезжай в гости,- сказал друг.- Свожу тебя в лес – там он куда ближе, чем здесь.

Вот и всё. Сюда Сашка возвращаться не собирался, и хотя Яр понимал, почему, он всё равно почувствовал себя немножко преданным. А друг оставил привычный пакетик чипсов и ушёл собираться.

- Ну и чего ты киснешь?- фыркнула Тамара, когда заглянула вечером вместе с Матвеем.

Приходила она теперь регулярно, поначалу изрядно раздражая Яра. Но потом он смирился, привык, а теперь с удивлением заметил, что даже искреннее скучает, если начальница Матвея не появляется дольше двух суток. Шумная, резкая, колючая, она неожиданно встала на одну ступень с Сашкой. Вряд ли Яр относился к ней как к подруге – не то положение, не тот возраст. Она была скорее… старшей сестрой, которой необязательно что-то рассказывать – она сама всё видит и понимает. Удивительно, но Тамара сумела развязать язык даже нелюдимому Матвею. В любом случае, Яр перестал ревновать, если брат ей улыбался. Хотя не раз ловил на себе смеющиеся голубые глаза самой Тамары, а однажды она украдкой показала ему язык, когда Матвей отвернулся. И неожиданно для себя Яр в отместку ей (хотя, скорее, чтобы успокоить себя) подошёл сзади к стулу брата и повис на его плечах, якобы потянувшись к блюду с эклерами. Ответный язык Тамару позабавил.

- У меня друг учиться уезжает,- буркнул Яр. Сегодня у него не было настроения сидеть на кухне и слушать колкости гостьи.

- На другой конец света, что ли, уезжает?

- В соседний город, вроде бы,- Матвей вопросительно глянул на Яра. Тот кивнул. Ну да, недалеко. И всё же у него было не так уж много близких, чтобы отпустить кого-то и не заметить его исчезновения. И пускай говорят, что дружба на расстоянии возможна, что есть телефон и интернет, Яр точно знал, что расстояние распыляет отношения. Дядя Серёжа тоже обещал звонить хотя бы раз в неделю, а последний раз они общались ещё весной. Интересно, на день рождения хоть позвонит? Завтра уже…

- Тогда в чём проблема? Возьмёте мою детку и отвезёте своего приятеля в общагу,- неожиданно предложила Тамара.- У него же никого нет, я так поняла? Заодно и проводите… Ну и будете знать, куда ездить, чтоб неприятный сюрприз другу сделать, хе…

Утром они с Матвеем погрузили нетяжёлую Сашкину сумку в Тамарин фиат и выехали из города. Разговаривали мало. Сашка напоследок опять поссорился с отцом, а Яр во все глаза рассматривал обступивший трассу лес, тот самый, клубящийся маревной дымкой в его окне.

- Знаешь, я переживаю за Лису,- напоследок сказал Сашка, когда они, наконец, отыскали его общежитие и занесли в комнату вещи. Матвей ушёл прогревать мотор, а Сашка долго топтался, но всё же решился вспомнить о подруге. Яр нахмурился. Но не потому, что злился на выходку глупой девчонки, а потому что после этого она не удосужилась даже извиниться – сменила номер, ушла от Никифорова да и вообще куда-то исчезла – сколько Сашка её не разыскивал, так и не смог найти.- Мне вчера Женька вечером сказала, что видела её в одном притоне.- Сашка нерешительно закусил губу.- Я знаю, что это свинство с моей стороны, просить тебя об этом, но не мог бы ты… не знаю, узнать… она это или нет?

…Машина вильнула в сторону от трассы. Яр осоловело помотал головой, сонно глянув в окно, зевнул.

- Э… мы где?

Вокруг шумел лес. Машина прокатила по зелёной траве, проламываясь сквозь кусты и заросли малинника – Яр и через полуоткрытое окно услышал сладковатый запах сминаемой колёсами зелени. Даже не стал дожидаться, когда Матвей заглушит мотор – едва машина остановилась, распахнул дверцу и выскочил наружу, попутно избавляясь от обуви. Сделал неуверенный шаг по мягкой рыхлой земле, пахнущей сыростью и созревшей брусникой. Замер на мгновение, восхищённо разглядывая солнечную пыль, играющую в пробившихся сквозь крону карагача потоках света, обернулся к Матвею.

- Ты меня в лес привёз? Почему?

Матвей наблюдал за братом от машины – точно любовался выпущенным на волю зверьком.

- Ты ведь сюда хотел?- и улыбнулся.- С днём рождения.

Сердце Яра ухнуло куда-то вниз. Он и забыл совсем. Ну да, дома лежал подарок, который он уговорил купить Сашку – кинжал взамен утерянного где-то Матвеевого.

- Слышишь?- Матвей замешательства близнеца не заметил. Чуть склонил голову, вслушиваясь в лесные звуки, - вода журчит?

Схватил за руку и потянул сквозь заросли лещины. Ручей извивался между корнями деревьев, глуша говорливым журчанием звуки, пусть далёкой, но слышной трассы. Словно в другой мир попали, отрезали мир людей от обволакивающей лесной глуши. Матвей расправил теперь почти всегда ссутуленные плечи, зажмурился и подставил лицо косым лучам, пробившимся сквозь листву. Сейчас перед Яром стоял… он сам. Высокий, худощавый… уставший. Но впервые за долгое время стоящий напротив него человек был его собственным отражением, а не серым выжатым привидением, заставляющим вздрагивать от любого прикосновения. Интересно, ему когда-нибудь вообще подарки на праздники дарили? Когда Яр пытался вытянуть из брата, чтобы тот хотел получить на день рождения, тот как-то странно на него посмотрел, но ничего внятного так и не ответил. Тамара вообще покрутила пальцем у виска и привычно обозвала долбоклюем.

- Теперь понимаю, почему тебе так нравится дикая природа.

- А откуда ты знаешь, что она мне нравится?- Яр так и не признался, что знает про их общение с матерью – просто не подвернулось подходящего случая.- Откуда ты вообще знаешь мои вкусы и привычки?!

А этот гад невозмутимо глянул своими вишнями и спокойно заметил:

- Ты же читал нашу переписку.

Внутри будто иглой в нерв штрыкнули. Матвей всё всегда знает и никогда ничего не рассказывает. Рядом с ним чувствуешь себя глупым слепым щенком.

- Ты и это знаешь?- вспылил Яр, наподдав ногой по воде. Нога была босая, а вода оказалась ледяной, отчего повернулся к брату он далеко не с дружелюбным выражением.

Раздражающе невозмутимый кивок.

- Знаю.

- И откуда же?

- Ты щёлкнул письмо от отца. Надо было вернуть в непрочитанные.

- И это всё, что ты мне можешь сказать?

- А что ещё?

- Не знаю, например: «Эй, братик, а я чокнутый сталкер – я следил за тобой всю сознательную жизнь»!

- Я общался с матерью всего несколько лет, и я не сталкер.

- Ну маньяк, разница невелика!

- И не маньяк.

- Да неужели?- с весёлой злостью фыркнул Яр.- Ты знаешь обо мне любую мелочь, ты из-за меня к Никифорову попал… тебя в подворотне подрезали! Да-да, не делай такое лицо, не один ты обо мне знаешь!- мстительно добавил он.- Я был тогда в больнице и видел твою бледную физиономию под капельницей! А ты потом и словом не обмолвился!- Его прорвало. Яр орал во всё горло. Его трясло от накопившегося напряжения, оттого, что напротив стоял упрямо невозмутимый Матвей. А ему безумно хотелось выжать из этого человека хоть каплю живых эмоций. Чтоб он не оббивал стены кулаками и не курил, глядя стеклянными глазами в небо. Чтобы он рассказывал, почему ему плохо, и улыбался, если ему хорошо. Чтобы Яр не чувствовал себя вязнущим в болоте недомолвок и непонимания. Он мог попытаться понять поведённость на нём Матвея – Яр жил жизнью, которой у того не было. Он мог смириться с тем, что его полюбил собственный брат – Яр не мог смириться с тем, что собственный брат не хотел рассказывать, почему так случилось.