Поиск
* * *
Так, наблюдая чудеса везде,
Два дня уж плыли шах и шах-заде.
Однако их на бедствия обрек
В делах своих непостижимый рок.
Недобрым резким ветром дунул юг, —
Морская буря разразилась вдруг.
И ужаснулись даже моряки,
И, разрывая ворот, старики
В отчаянье докладывали так:
«Приметы знает опытный моряк:
Бушует эта буря раз в сто лет, —
Добра не ждать, а ждать великих бед!»
Решили так: пока возможность есть,
Шах должен с сыном в лодку пересесть,
А эта лодка — месяца быстрей
Могла стремиться по зыбям морей.
Быть может, челн успеет их умчать,
Пока не начал ураган крепчать.
Ладью спустили. На беду свою,
Фархад-царевич первым сел в ладью.
Но вихрь, вонзив мгновенно когти волн,
Прочь оттащил от корабля тот челн.
Старик хакан, оставшийся один,
Рвал в исступленье серебро седин,
Рыдал, вопил… А где-то вдалеке
Сын мерил море в зыбком челноке.
Кто мог разлуку эту им предречь?
Увы, она не предвещала встреч!..
А ураган, как разъяренный зверь,
Пришел уже в неистовство теперь:
Обрушил с неба мировой потоп:
До дна пучину моря всю разгреб;
Не только воды, — небо всколебал,
То небо вниз швырял, то в небо — вал,
И не до нижних сфер, а до высот
Девятой сферы вал иной взнесет;
И пеною все плещет в небеса,
Пощечинами хлещет небеса,
А от таких пощечин небосвод
Темнел, стал мрачным очень небосвод.
Настала ночь… Но ураган не тих,
Катил он сотни тысяч волн больших —
И по волнам швырял туда-сюда,
Как щепки, величайшие суда;
То погружал их мачты в бездны он,
То тыкал ими в свод небесный он,
Как тычет пикой в грудь врага батыр.
И тысячи проткнул он в небе дыр:
Светила, замерцавшие сквозь тьму,
Служили доказательством тому.
Созвездья Рыб и Рака, трепеща,
В пучину вод низверглись сообща.
А остальные — в страхе пред водой,
Едва завидя месяц молодой,
К его ладье все устремились, в ней
Спастись пытаясь от морских зыбей.
И ангелы, путей небес лишась,
Ныряли в море, в уток превратясь.
* * *
Прошла в жестокой непогоде ночь.
Когда была уж на исходе ночь —
И лоно неба стало поутру
Подобно бирюзовому шатру, —
Свирепый ураган ослаб, уснул,
И моря успокоился разгул.
Но корабли! Из сотни их едва
Держались на воде один иль два!
Хоть были очень крепки корабли, —
Разбила буря в щепки корабли,
И море на себе теперь несло
Осколок мачты, утлое весло,
Несло обломки жалкие досок,
И люди, за такой держась кусок,
Зависели от милости волны,
Как без руля и паруса челны.
Счастливец тот, кто сразу же погиб,
Кто заживо не стал добычей рыб!..
* * *
Но уцелел в ту ночь не потому,
Что рок был благосклоннее к нему,
Корабль, на коем шах и Мульк-Ара
Спасительного дождались утра, —
Нет, причинив ему немало зла,
Судьба его осилить не смогла!
Но люди, плывшие на нем, — увы,
Безумны были иль полумертвы!
Носило море их из края в край,
В конце концов их отнесло в Китай,
Где выбросил их на берег прибой.
Там жители сбежались к ним толпой,
И лишь узнали, что произошло,
Какое корабли постигло зло,
Что унесло Фархада в океан,
И что на этом судне — сам хакан, —
И местный хан, и тамошний народ
Так много проявили к ним забот,
Что все пришли в себя. Но шах-старик,
Не видя сына, снова поднял крик:
Настигнут был несчастьем снова он,
Рыдал, звал сына дорогого он,
Хоть мысленно и допускал чуть-чуть,
Что и Фархад мог выплыть где-нибудь.
Он также вспомнил, что предрек Сократ,
Но своему спасенью не был рад.
Все ж пред судьбой решил смириться он —
Отправился в свою столицу он…
* * *
Дай, кравчий, выпить прямо из ковша:
Барахтается в море бед душа!
Из моря скорби как спастись душе?
В ладье ковша дай унестись душе!
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: